А что? Вполне достойные апартаменты. И за постой платить не надо. Теперь еще выясним, как здесь кормят, насколько податливы придворные дамы, — и порядок.
Стянул ботфорты и скинул жакет с дублетом. Налил себе вина, любезно оставленного сенешалем, и откинулся на кровати. Вздремнуть часок, что ли?
Как ни старался, не получилось.
Поплескал воды в лицо из медного тазика и оделся обратно. Побродил по комнатам и допил вино. Отличное, кстати. В голове зашумело, и немного поднялось настроение. Порядок…
В дверь постучали.
— Войдите, — разрешил я.
Перед глазами появилось совершенно очаровательное создание женского пола. Очень миловидная девушка лет двадцати. Длинные коричневые пышные юбки по щиколотку, бордовый корсаж, затягивающий талию в рюмку и выделяющий весьма недурственную грудь. Белая рубаха со свободными рукавами в сборку. Закрывающий уши замысловатый чепец на голове и веселая, выбившаяся из-под него волнистая прядь русых волос. Мордочка кругленькая, носик приподнятый, губки пухленькие, здоровый румянец. Не Мона Лиза, конечно, но очень и очень недурственна. Такое непосредственное пейзанское очарование. И главное — никакой столь характерной для современных француженок жилистости и поджарости. Пухленькая и воздушная.
— Меня направили вам в услужение, ваша милость. — Девушка сложилась в низком реверансе, очаровательно оттопырив выпуклую попку. — Есть ли у вас в чем-либо потребность?..
— Как тебя зовут, прелестное дитя?.. — Я от вожделения даже чуть охрип.
Ну прелесть же девчонка…
— Люсьен, ваша милость.
— Есть, конечно! — Я совсем уже собрался познакомиться поближе с девушкой, но вовремя одернул себя.
Подожду немного. Осмотрюсь. Еще сочтут за моветон, если юбки стану на первой попавшейся служанке задирать при наличии большого количества дам благороднее. Хрен его знает, как тут принято…
Да и совсем уже оскотиниться не хочется. Больно рьяно я начал с образом средневекового кабальеро свыкаться.
Непотребных девок уже десятками покрывать стал.
Не был я таким даже в своей молодости. Надо становиться. Выматерил себя мысленно, призвал к порядку и попросил у девушки:
— Приготовишь мне перед сном горячей воды побольше и полотенец. Голову помыть… Шампу… короче, ты должна знать, что нужно. И заберешь белье в стирку. Можешь идти.
— Все будет исполнено, ваша милость. — Служанка поклонилась, но уже уходя, кокетливо повернулась и с улыбкой поинтересовалась: — Это все, ваша милость? Вот вам ни капельки больше ничего не хочется?
— Вечером и узнаешь. Свободна… — Я отправил девушку восвояси, от греха подальше.
Посмотрел в парк дворца через окошко и решил прогуляться. В самом дворце достаточно душновато. Открыл дверь… и наткнулся на парочку гвардейцев, стоящих на страже возле моих апартаментов.
М-да… арестовали, что ли? Быстро…
— Что вы здесь делаете? — угрожающе поинтересовался у одного из них.
— Дык безопасности ради, — отрапортовал, став по струнке и брякнув сабатонами, тот, что поздоровее и поусатее.
— В парк хочу!
— Дык ради бога. Мы вас сопроводим, все покажем и расскажем, — радушно предложил гвардеец, но при этом глаза у него так и остались колючими и льдистыми.
— Я сам сопровожу виконта. — Как всегда ниоткуда вынырнул барон де Бальзамон. — Я как раз к вам направлялся.
— Меня взяли под стражу? — поинтересовался у него, когда мы спускались по лестнице в парк.
— Ни в коем случае! — Барон даже подпрыгнул от возмущения. — Пост я установил только ради вашего же блага. Поймите, вы же Арманьяк, а при дворце обретается масса кабальеро, которые по своей тупости и просто ради развлечения могут нарваться на неприятности, прежде всего для себя. Да и вас ненароком побеспокоят.
— Я не возмущаюсь, барон. Надо так надо. Хотя я совсем не против размяться.
— Верю, Жан… — Старик приостановился и поклонился. — Не будете возражать, если я буду вас называть по имени?
— Совершенно не против.
Я действительно был не против. По имени так по имени. Хотя бы из уважения к его возрасту. Барону лет пятьдесят пять, не меньше.
— Вот и хорошо. Вы можете мне отвечать тем же. Так вот… О чем это я? Ах, да. Гвардейцы прежде всего охраняют ваш покой, Жан. Кстати, я тут кое с кем успел переговорить. — Барон загадочно подмигнул, — вас неплохо восприняли, даже несмотря на вашу принадлежность к Арманьякам.
— Я рад, Робер…
Спустились вниз и, обсуждая достоинства вин, беарнских жеребцов и придворных дам, стали неспешно бродить по парку. Ну о чем еще разговаривать истинным кабальеро? Сенешаль как нельзя кстати оказался интереснейшим собеседником.
Привлекли нас азартные детские крики, и, сменив направление, мы вскоре вышли на небольшую поляну.
На ней мальчик лет шести, похожий на золотоволосого ангелочка, яростно атаковал деревянной шпагой подростка чуть постарше, лет десяти, жгучего брюнета.
— Это его высочество принц Вианский, граф де Фуа и де Бигорр, суверенный виконт де Беарн, Франциск Феб, — шепнул мне барон. — Сын вдовствующей принцессы Мадлен Французской. А его партнер — дон Саншо Лоссо де ла Вега, инфант Кантабрийский. На данный момент — паж нашей правительницы.
Паренек действительно напоминал ангелочка, я даже сначала подумал, что это девчонка — смазлив до невозможности. И волосы у него в мамку — светлое золото. А вот глаза — карие… Вырастет, все девки его будут. А ярый какой! Такое впечатление, как будто по-настоящему сражается…
— Ваше высочество, выше! Держите рапиру выше! — Невысокий сухощавый мужичонка с козлиной бородкой и отблескивающей под солнышком небольшой лысинкой решительно вклинился между мальчиками и, перехватив рапиру златоволосого мальчика, показал ему правильную стойку. — Вот так. И помните, главное — защита! Защита — мать нападения. Теперь, господа, приступаем к ассо… Ваша светлость, — обратился учитель уже к брюнету, — начинайте.
— Это мэтр Понс из Перпиньяна, наставник принца… — прокомментировал барон.
— Кто? — Я при упоминании имени этого человека чуть не сел на травку.
Как бы это сказать понятнее… даже не знаю… Ну вот как себя будет вести современный спортсмен-каратист, если увидит вживую Матсутацу Ояму или Гитина Фунакоси? Или современный мастер катаны увидит Миямото Мусаси?
— Мэтр Понс де Перпиньян… — несколько удивленно повторил барон. — Очень известный мастер клинка…
— Прошу прощения, Робер. Я слышал о нем, а изумился лишь потому, что всегда хотел с ним встретиться… — Пришлось срочно выворачиваться.
Вот уж кого я не ожидал встретить, так этого исторического персонажа. Хотя исторические свидетельства… Да, именно пятнадцатый век. Вот так штука — история… Мужичок-то — знаменитый средневековый мастер, в чем-то даже неимоверно таинственный. Все, кто интересуются историей фехтования, в обязательном порядке знают, что он один из основоположников испанского стиля фехтования — эсгрима, возникшего задолго до французского, итальянского стилей и испанского стиля дестреза. К сожалению, его неоднократно упоминающийся в исторических источниках совместный с мастером Педро де Торре трактат, дословно описывающий этот стиль, не дошел до нашего времени. Но филиппинское боевое искусство эскрим — как раз есть развитие испанского стиля, занесенного туда с первооткрывателями-испанцами.
