Мгновенно напрягшись, Лера потянулась за «Бизоном» и тихо выругалась, вспомнив, что он пуст. Что ж, у нее оставался лук.
Звук повторился снова, и уже гораздо ближе. Что бы там ни было, ничего хорошего оно не сулило. Как же ее учуяли с подветренной стороны? Хотя от новых народившихся тварей можно всего ожидать. Ультразвук, телепатия, нюх и черт знает что еще. Если это леший, на костер он все равно не выйдет. А если еще один муравей…
На Леру снова навалился страх. Но она тут же вспомнила слова дяди Миши о том, что даже в мире, целиком вывернутом наизнанку, ни одна опасность не страшна так, как одиночество. Чтобы выжить, человеку нужен еще кто-то.
Но ведь она сейчас одна, разве не так?
— Хватит нюни распускать, — одернула себя девушка. — Соберись, дура.
Да, она одна. Но свободна и способна действовать. Она выживет. Не для того столько перенесла, чтобы сдаться на полпути к дому и умереть на далеком острове посреди Атлантики.
Лера вытащила из лежащего рядом с рюкзаком колчана стрелу и, наложив ее на тетиву, затаилась, повернувшись в ту сторону, откуда доносился звук.
Между стволов двигалась большая темная масса. Она быстро приближалась, рыча, круша и отодвигая попадавшиеся деревья, ломая брызгавшие мошкарой кусты на своем пути. С недовольными «квирррррр!» разлетались устроившиеся на ночлег кулик-сороки.
Да что же это такое? Вспомнив африканского носорога, которого с трудом повалил авиационный пулемет Азата, Лера почувствовала, как напрягается каждый мускул. Что стрела против такой бронированной махины, чем бы она ни была? Но навыки и инстинкт самосохранения брали свое. Она была готова бить точно в глаз.
В этот момент огромная темная туша с ревом вылетела на полянку, и Лера, изо всех сил натянув тетиву, выстрелила.
Стрела угодила точно в одну из фар-прожекторов в алюминиевой сетке-оплетке, напрочь разбив ее, и выкатившийся на полянку гусеничный тягач «Братства», фыркнув, остановился.
Спрятавшаяся за валуном Лера наложила новую стрелу и приготовилась стрелять. Тягач из деревни! Как же она не подумала, что корейцы могут использовать для ее поимки технику местных селян. В кабине произошло какое-то движение — выходят! — и Лера перенацелилась на ближайшую дверь.
Но вместо корейцев на скрипнувший вереск грузно ступил Треска, следом за которым последовал Паштет с лихо нахлобученным на макушку танковым шлемом.
— Лерка? — приглядевшись, первым ахнул толстяк. — Вот это новости.
— Вы?!
— Вот тебе и встретились, тудыть твою растудыть! А мы уж кумекали: кто это по нам стрелять тут удумал? Ты чего тут делаешь?
— Прячусь. Как вам удалось сбежать? — отбросив лук, Лера горячо обняла поваров.
— Это отдельная история, — с напускной небрежностью отмахнулся Треска, хотя ему до смерти хотелось поведать об их приключении и показать девчонке, что и с поваров толку немало.
— А ты чего это тут, трапезничать удумала? — принюхался Паштет и посмотрел в сторону костра. — Хорошее местечко нашла, ничего не скажешь.
— Я уже все съела, — виновато ответила девушка.
— А у нас с собой, — как в анекдоте откликнулся Треска и потащил с заднего сиденья тягача небольшой туго набитый рюкзак. — Сейчас раскидаем.
— Так как вы сбежали? — снова поинтересовалась Лера, когда они распаковали вяленое мясо и расселись вокруг костра.
— Да рассказывать-то особо нечего, — снова беря небрежный тон, начал Треска. — Когда весь этот кипиш по твою честь начался, нас на камбузе заперли. Ну я-то сразу скумекал, что деру надо давать. Запирать кока на его собственном камбузе, ха! Дверь открыли, пока суть да дело, лодку свистнули — и на берег. Там тягачок-малышок паровой и заприметили, ну, сняли часовых, — Лера удивленно подняла брови, но перебивать не стала, улыбнувшись уголками губ. — Газанули по берегу в сторону леса, а потом заметили твой костер. Ну, вот так и оказались здесь. Лихо, короче.
О том, что они банально заблудились, а до этого почти день под дождем с матюками пытались вытащить тягач из болота, в которое по недосмотру зарулил Треска, что с угоном им попросту сказочно повезло и никаких часовых, конечно же, не было, повар решил не рассказывать. История получилась складная, если откинуть тот факт, что они почти сутки пропадали неизвестно где.
— А утром выстрелы слышали, — вставил Паштет, когда Треска закончил со своей историей и стал снова грызть мясо.
— Это была я, — и Лера рассказала поварам о своих дневных и ночных приключениях в лесу и неожиданной встрече с муранчой.
— Надо же, — ахнул Паштет, видевший за свою жизнь не очень много мутантов и вообще предпочитавший с ними не водиться. — Целый огромный муравей! Тебе скоро с Батоном о них книгу писать можно будет.
— Знаешь, мне такие встречи особой радости не доставляют, — заверила его Лера. — К тому же теперь я без патронов.
— Главное, живая. Ну и везучая ты, Лиса Патрикеевна, — усмехнулся Паштет.
— Почему вы всегда называете меня Патрикеевной? — не поняла Лера.
— Потому, что Патрикей в старину был известным литовским князем, славящимся своей хитростью и пронырливостью. Прямо как ты, — объяснил повар. — Да еще и рыжая. Вот Лиса Патрикеевна, обманывающая глупого волка, и стала популярна в русских сказках.
— Волк только на этот раз с зубами попался, — парировала девушка. — Хрен обманешь.
— Не дрейфь, забодаем, — шмыгнув носом, Паштет взял новый кусок мяса и добавил: — Надеюсь.
— Мута сама завалила, хе. Кремень, а не девка, Батонова школа видна, — уважительно цыкнул зубом Треска. Ему даже стало немного завидно: по всему выходило, что на долю смелой девушки выпали куда более интересные и опасные приключения, чем у них с Паштетом. — А где твой Ромео?
— Кто? — не поняла Лера.
— Мигель, говорю, чего не с тобой, — доступнее озвучил вопрос Треска, сообразив, что девушка вряд ли знакома с творениями английского классика. — Думаешь, о ваших шурах-мурах не знает никто?
— Он прячется в деревне вместе с Савельевым. И у нас не… шуры-муры. Какое тебе дело вообще.
— О, молчу-молчу. Женька, выходит, тоже деру дал. Молодца метеоролог.
— Моими стараниями, — вздохнула Лера и посмотрела на прислоненный к камню лук Милен. Интересно, как она там…
— А вот тут можно поподробней.
Лера рассказала о своем плане и тайной вылазке на «Грозный».
— Ты была на лодке и не спасла нас?! — с обидой набычился Треска.
— К вам в тот момент было не подобраться, если бы я сунулась, меня бы тоже поймали, и толку?
— Да уж, — пожал плечами Паштет и потер фингал под глазом. — И на кой черт мы им вообще понадобились.
— Выходит, там теперь один Ворошилыч остался, — подсчитал Треска и внезапно захохотал. — Вот пусть за всех и терпит теперь, козлятина.
