– В десяти километрах от Воронежа, военный полигон. Там в субботу и воскресенье состоятся международные соревнования по авиадартсу. Знаете, что это такое?
– Слышал, но ни разу не видел. Это соревнования военных лётчиков по стрельбе.
– Вы согласны?
– Безусловно. Как вы собираетесь туда добираться?
– До Воронежа можно добраться и на поезде, а потом от вокзала на автобусе до полигона ВВС, но я полечу на вертолёте завтра после обеда. Могу захватить с собой.
– У вас свой вертолёт? – с уважением проговорил Матвей.
– Нет, вертолёт принадлежит курьерской службе, используется для диечела, но так совпало, что он доставляет начальство, с которым я хорошо знакома.
– Прекрасно, я только «за». Куда подъехать и в котором часу?
– Завтра в два вы должны быть в Строгино, там у стадиона есть вертолётная площадка, откуда мы и полетим.
– Понял, буду обязательно. Что брать с собой?
– В каком смысле? Оденьтесь по погоде, дни обещают быть ясными и тёплыми, бабье лето на дворе.
– Я не об этом. Еда, питьё, экипировка, я имею в виду бинокли, подзорные трубы.
– Ничего не надо, лететь всего час, а на месте нас снабдят всем необходимым. До встречи.
– До встречи. – Матвей спохватился, забыв задать вопрос: кто ещё полетит? – Но Дива уже выключила телефон.
– Ну, вот, – назидательно произнёс он вслух, обращаясь к самому себе. – А ты говоришь – неудачник. Был бы неудачником – не везло бы.
Под впечатлением от неожиданно свалившейся радости он и проработал весь день, удивив активностью даже Пашу.
– Командир, мы же не на скачках, – озадаченно сказал ему лейтенант, устав к вечеру от беготни. – Придержи лошадей. Недельную норму выполнили.
– Работа – это здоровье! – веско сказал Матвей.
– Тогда пусть работают больные, – кисло пошутил Паша.
Пикироваться с ним Матвей не стал, настроение было мажорным, и будущее виделось исключительно в розовом свете.
* * *
Вертолёт – небольшой бело-голубой «Ка-226», вмещавший всего семь пассажиров, взлетел в половине третьего.
Матвей приехал в Строгино на такси, чтобы не переживать за оставленную у стадиона машину, и теперь с любопытством приглядывался к компании Дивы, в которую входили двое мужчин и две женщины. Мужчинам было за сорок, женщинам чуть меньше, судя по их макияжу и причёскам, но вели они себя естественно, без ужимок, губы не надували, в начальников не играли, хотя тот самый знакомый Дивы, что пригласил её на соревнования, и являлся начальником московской курьерской службы при МВД России.
В салоне вертолёта было шумновато, поэтому разговаривали мало, никто не хотел напрягать горло и слух.
Дива представила Матвея как сослуживца, капитана полиции, не отвлекаясь на детали, поэтому к нему особенно не присматривались, просто посчитали своим.
Задав Матвею пару ничего не значащих вопросов, Дива тоже замолчала, изредка отвечая на реплики спутников. Одета она была в необычного покроя осеннюю куртку с блестящими вставками, с капюшоном и джинсы. Примерно так же выглядели и остальные. Матвей порадовался, что угадал с «прикидом»: на нём была мутоновая тёмно-синяя парка и джинсы.
Полёт продлился чуть больше двух часов.
Сели на воронежском аэродроме «Балтимор» в четыре часа дня, где группу ждал минивэн «Ситроен Гранд», и через сорок минут устроились в центральной воронежской гостинице «Россия». Полёты начинались в десять утра второго октября, и ехать на полигон, где для гостей и зрителей предлагались солдатские казармы, сочли делом преждевременным.
Гостиница «Россия», располагавшаяся на улице Театральной, дом двадцать три, являлась одной из самых старых гостиниц Воронежа, чьё детство пришлось на советские времена. Однако она же считалась и одной из самых комфортных и предлагала постояльцам уют, тишину и много дополнительных услуг. Всего она имела пятьдесят девять номеров, среди которых были и одноместные, стоимостью чуть более трёх тысяч рублей в сутки, и номера-студии, и люксовые номера, двух– и трёхкомнатные.
Несмотря на ажиотажный наплыв гостей, собиравшихся посетить соревнования по авиадартсу, Матвею достался современный однокомнатный номер, что он счёл благоприятным обстоятельством, подчёркивающим значение главного события – предложения Дивы ехать в Воронеж вместе. Правда, потом выяснилось, что номер был забронирован заранее, как и номера для всей компании, а с Дивой должен был лететь её давний приятель по имени Тарас. И хотя радость Матвея после этого известия поубавилась, он нашёл причину поднять себе тонус: если бы отношения Дивы и Тараса были более близкими (думать об этом не хотелось), она не пригласила бы Котова с собой либо вообще остановилась с Тарасом в одном номере.
Поужинали в ресторане гостиницы на первом этаже. Посидели в баре холла, заговорив о недавней трагедии, случившейся в воздушном пространстве Украины: во время военных учений, проводимых ВВС страны под надзором американских военных советников, зенитно-ракетный дивизион подо Львовом сбил свой же штурмовик Су-25, и это был далеко не единичный случай подобного рода, считая сбитый украинскими зенитчиками над Чёрным морем самолёт в две тысячи первом году и малайзийский «Боинг» в две тысячи четырнадцатом.
Матвей участие в беседе не принимал, сидел тихо, слушал, заботясь больше о своевременном реагировании на слова Дивы, но и она разговаривала мало, заметив лишь, что американцам, по сути, управлявшим Украиной, вернее, её «обломками» – ЗУНУ – Западной-украинской национальной Унией, ЦУМ – Центрально-украинской Монархией, УДА – Украинской Днепропетровской Автономией, называемой Коломойкой, и Новороссией, выгодно устраивать провокации, во всём обвиняя Россию. С две тысячи четырнадцатого года в этом вопросе ничего не изменилось, потоки лжи и грязи лились на Российскую Федерацию, информационная война продолжалась с неослабевающей силой, и самое гнусное здесь крылось в том, что европейские обыватели и националистически настроенное население Украины, зомбированное мощнейшей ультраправой пропагандой, верили в «адские намерения» российского руководства в частности и москалей вообще.
В начале десятого начали расходиться по номерам.
Мужчины расположились в двухместном люксе, женщины – в трёхкомнатном. Расходов они, судя по всему, не считали и не боялись. А их отдельное размещение – без всякой бравады и напускного лицемерия – говорило лишь о серьёзности чувств компании.
Матвей, мучимый сомнениями – пригласить ли к себе Диву или отложить беседу на утро, дошёл с ней до номера, собрался пожелать спокойной ночи и услышал:
– Зайдёте? Поговорим без свидетелей. А то у вас обиженное лицо.
Матвей смутился.
– Да нет, всё нормально, я рад, что вырвался из привычной рутины.
Дива открыла дверь, пропустила гостя.
– Любите экзотику?
