– Примерно на час. Перед вашими лицами слева закреплен датчик, показывающий уровень сжатого воздуха. Там три цвета: зеленый, желтый и красный. Соответственно, как только стрелка начнет опускаться ниже – к красному, значит, пора либо менять баллоны, либо снимать костюм. Иначе просто можно задохнуться. В любом случае, баллоны меняются только при снятом костюме. Они закреплены внутри, чтобы не нарушать целостность ткани.
– Понял, спасибо. Степан! На тебе ответственность за всех и все. Если нас не будет долго, то вам следует немного подкрепиться. Ну, и нам оставьте, конечно. Мы ж не роботы, – Шелестов хохотнул. – Оружие с собой не берем, – обратился он к Баранову, цепляя ему на плечи пустой ранец. – Только пистолет. Все равно в воде стрелять не сможем, да и нести обратно придется много. Автомат передай Кицелюку. Все, вперед!
Глава 3
Вхождение в воду по самое не хочу вызвало бурю неприятных ощущений. Мало того, что через тонкую ткань костюмов сдавливало тела, сковывая движения и замедляя шаги, еще удручающе действовало понимание – мутная жидкость несет в себе смертельную опасность радиоактивного заражения.
Лампы под потолком мигали, грозя в любую минуту погрузить комплекс в полный мрак. Откуда-то раздавался треск электрического разряда. Кроме того, шипели панели стен, а в паре мест даже успела отвалиться кафельная плитка. В памяти всплыли кадры фильма про моряков-подводников: тесные помещения отсеков гибнущей лодки, нехватка воздуха, близость неизбежной смерти, мертвые тела…
Вован, удрученный невеселыми мыслями, вздрогнул, наткнувшись на изуродованный труп лаборанта. Скорее, не от неожиданности, а с непривычки – видеть и соприкасаться с мертвым телом. Отшатнувшись, он расставил руки в стороны и несколько раз глубоко вздохнул, будто проверяя систему подачи воздуха.
– Спокойнее, Пра, – Шелестов, рассекающий подбородком водную гладь, расталкивал время от времени в стороны попадающиеся на пути предметы, старался говорить монотонно, пытаясь приободрить Баранова. – Человек быстро привыкает к виду смерти во время боевых действий, уж поверь. Конечно, лучше бы всегда царил мир, но только вот враги у нас никак не переводятся… Уже несколько веков пытаемся от них избавиться, а все что-нибудь да выплывает наружу… – старший лейтенант грустно усмехнулся получившемуся каламбуру, дернул труп за руку, освобождая проход, и отшутился: – Не все, что выплывает и плавает, конечно, является врагом. Этот, например, лишь жертва обстоятельств… А ты будь смелее, еще предки говорили, что бояться надо не мертвых, а живых. Мясо ты ешь? И ведь не ужасаешься убийствам животных и птиц? А люди сделаны из той же плоти. Вот и надо свыкнуться с мыслью, что мы тоже умираем. Это реальность, к которой привыкают быстро. Как бы ни прискорбно это звучало.
Вновь открылся вид на громадную установку за обзорным стеклом. По всей торчащей из воды поверхности конструкции пробегали схожие с грозовыми голубовато-белые зигзаги разрядов, а вода вокруг бурлила и пенилась. Вверх поднимался пар. Пышные шапки пены расходились в стороны и скапливались у стен и окна. Вован конвульсивно вздрогнул, отшатнулся и поспешил за командиром, успевшим удалиться на несколько метров. Страшно и гнетуще. Трагично и вместе с тем завораживающе. Подобные ощущения некоего восторга Баранов испытывал разве только тогда, когда на лекциях в техникуме с гордостью за народ и страну слушал рассказы о великих стройках пятилеток. БАМ, ДнепроГЭС, Саяно-Шушенская ГЭС, первый полет в космос соотечественника – Юрия Гагарина, даже высадка американских астронавтов на Луну, и многое другое. Но сейчас это чувство дополнялось тревогой теперь уже за собственные здоровье и даже жизнь. Поджилки тряслись как у сумасшедшего, челюсти свело судорогой, а где-то позади в свободном плавании перемещался труп лаборанта… Передернувшись еще раз, Вовка вплотную приблизился к Шелестову, и едва не дышал тому в затылок.
– Опять нервничаешь? – старший лейтенант остановился на мгновение, обернувшись. Через слегка затемненную желтоватую пленку забрала виднелось его улыбающееся лицо. – Эх, молодость… Ты всегда таким впечатлительным был?
– Никак нет, тов… командир. Я вообще-то всегда смело в неприятности влезал. Благо комплекция позволяет. Не то что Скребок. Это он у нас почти тепличный. И не дрался толком никогда. Но все же радиация, да и авария эта со смертями… Непривычно как-то…
– Понимаю, – Шелестов уже стоял перед стальной дверью арсенала с квадратным смотровым окошком. – Ты все равно молодец. Быстро соображаешь и действуешь. Видел? – кивнул он в сторону выхода. – Часы точно замкнули, и видимо, как раз в момент аварии. Так и показывают одно и то же. Хм… Надолго ли? Скоро затопит здесь все. Если только мы не избавимся побыстрее от того мерцающего пузыря. Не верится мне как-то, что он работает как временной портал. Фантастика это… Как думаешь?
– Не знаю. Я в жизни мало чему привык удивляться. По мне, так, как считает большинство…
– Что, тоже привык руку «за» тянуть наравне со всеми?
– Не всегда, конечно, но часто так и есть.
– Ну да, время нынче у нас такое. Часто в одиночку не прожить спокойно. Случается, что и просто не дают этого делать, давят большинством… Но ты еще молодой, не видишь всего, что вокруг творится. Уж поверь, – старший лейтенант сделал многозначительную паузу и подмигнул, – вскоре грядут в нашей жизни большие перемены. А в работе антидиверсионников, как, впрочем, и разведчиков, никогда нельзя думать как все. В этом случае поражение просто неизбежно. Мы должны шевелить своими извилинами, думать, анализировать, делать выводы из личных впечатлений. Мы первыми встречаем опасность и слышим о ней не из чужих уст, – слегка наклоненная фигура командира едва не скрывала пластиковое забрало под водой. Слышались негромкие щелчки ковыряющихся в замочных скважинах ключей. – Ну что, пробуем забраться в недра дырокола и огнестрела?
– Вам помочь? – Баранов на всякий пожарный попытался закрыть дверь в комнату охраны, но ему помешала вода. Плюс ко всему, лампы в помещении не горели, поэтому пришлось довольствоваться светом, проникающим из коридора.
– Да. Подсвети немного, я тут никак с нижним замком справиться не могу. Не проворачивается…
– А вы попробуйте покрутить с силой ключом туда-сюда.
– Откуда знаешь? Бывал здесь уже?! – раздался щелчок, створка двери слегка приоткрылась. Вован смутился.
– Нет, что вы… Не подозреваете же вы меня? У нас с отцом в гараже тоже постоянно замок заедал. Только раскачка и помогала.
– Да не оправдывайся! – Шелестов расхохотался. – Я ж шучу. Пошли? – он качнул головой и плавно, чтобы не поднимать волны, потянул дверь на себя.
Внутреннее убранство большой комнаты, разделенной хлипкими перегородками на несколько отсеков, на вошедших не произвело особого впечатления. Да и смотреть, если честно, было почти не на что. Из постоянно прибывающей воды торчали только острия копий, секир и палашей, обвернутые промасленной упаковочной бумагой, да возвышались на четверть оружейные пирамиды. К радости обоих, оружие, относящееся к временам Великой Отечественной войны нашлось сразу. А вот чтобы обнаружить нужные ящики с патронами в одном из больших сейфов, Шелестову и Баранову пришлось изрядно попотеть, да еще и нырять, нагибаясь почти до пола, чтобы их достать и рассмотреть маркировку.
