Через десять минут молодежь под командой Насырова, подгоняемая окриками Кицелюка, умчалась навстречу неизвестности. Скобленко, стоящий у двери, сопроводил глазами спину ефрейтора, убегающего последним, после чего недоуменно посмотрел на Баранова, и уже было собрался задать тому очередной вопрос. Но в этот момент из оружейки высунулся сержант и гаркнул:
– А вы чего ждете?! Я, что ли, за вас автоматы таскать должен?! Шустрее по одному на получение!
Виталик вздрогнул от голоса дежурного и облегченно вздохнул. С плеч свалилась целая гора, и сами собой отпали сомнительные мысли, мучившие до сей минуты его проснувшийся окончательно мозг. Он наконец-то мог получить автомат! Раздался грохот. Не от падения Эвереста – просто Скобленко второпях запнулся о шляпку гвоздя, торчащую из доски, и всей массой тела произвел стыковку с поверхностью пола. Вовка подбежал к нему, поднял отлетевшую в сторону пилотку и подал потирающему ушибленную коленку товарищу.
– Ну, че?! Не убился там, крестничек? – друзья впервые увидели широко улыбающееся лицо Кицелюка. – Вот теперь на форме мастика отпечаталась, с бензином стирать придется…
– Постираю, товарищ гвардии сержант, – Виталик резво вскочил на ноги, отряхивая испачканные штаны, и скрылся в оружейке.
В этот момент на лестнице послышались торопливые шаги, и в дверях появился запыхавшийся старший лейтенант. Баранов, увидевший начальство, хотел было крикнуть: «Дежурный по роте, на выход!», но офицер махнул ему рукой и побежал к оружейной комнате.
– Степан, давай мой пистолет! Быстрее…
– Здравия желаю, Роман Валентинович!
– Да не козыряй ты… Там вроде ЧП большое, бежать надо. Сейчас сюда помощник дежурного по батальону прибудет, он тебя сменит, а вы вооружайтесь все и со мной пойдете. Начштаба вызывает. Сказал, чтобы я наряд оставшийся с собой взял для особого поручения…
– Понял, командир. Баранов! Ко мне бегом марш!
– Я, есть! – Вовка рванул к оружейке, бросив пост у тумбочки дневального.
Через несколько минут команда из четырех человек, сдав казарменное помещение рослому лейтенанту с повязкой помощника дежурного по части, спешно двинулась в сторону штаба, у которого молодежь строилась еще днем, поэтому дорога к нему вновь прибывшим была уже известна.
* * *
В коридоре, перед застекленной комнатой, в которой сидел грузного вида капитан и что-то разгоряченно говорил в трубку телефона, старший лейтенант резко затормозил, кивнув. Заметив прибывших, дежурный резко махнул рукой в сторону приоткрытой двери кабинета на противоположной стороне коридора, продолжая эмоционально общаться с собеседником на другом конце провода.
– Степан, ждете здесь. Я – к начальнику штаба.
Офицер уже двинулся в указанном направлении, но дверь неожиданно распахнулась, и в коридор вышел крупный майор со шрамом на лице. За ним мелкими шажками бежал растрепанный, рыжеволосый мужичок средних лет в гражданской одежде и беспокойно канючил:
– Да поймите вы… Это нельзя оставлять без присмотра надолго… Срочно требуется добраться до главной консоли проекта!.. Иначе может произойти большая беда… Дайте же вы мне группу сопровождения! Через несколько часов произойдет автоматическая герметизация блоков центрального ресивера, тогда уже ничего нельзя будет изменить…
– У меня все люди на счету! Вот наряд сейчас придет… – майор осекся на полуслове, увидев прибывшую команду. – А-а-а! Вот вам и сопровождение! Шелестов!
– Я, товарищ майор! – старший лейтенант щелкнул каблуками начищенных до зеркального блеска хромовых сапог, затем развернулся к сержантам и скомандовал: – Становись! Равняйсь! Смирно!
– Давай, Роман, безо всяких сентиментальностей и расшаркивания… Вот начальник двадцать восьмой лаборатории – Синцов Вениамин Константинович. У них там произошел сбой аппаратуры из-за случившейся аварии. Что-то пошло не так, как планировалось… Словом, ваша задача: сопроводить инженера до объекта и следить за тем, чтобы все прошло гладко. Допуск на уровни у тебя, старлей, есть, так что помех с передвижением быть не должно… Время не терпит. А Вениамин Константинович по пути тебе все разъяснит. Задача ясна?
– Так точно, товарищ майор!
– Все, Вениамин Константинович, – начальник штаба повернулся к Синцову, – берите группу и выдвигайтесь. А у нас и так проблем сейчас предостаточно…
Резко оживший инженер моментально переключил внимание на Шелестова и начал ему что-то скороговоркой втолковывать. Тот лишь кивал время от времени, тревожно косясь на подчиненных. Кицелюк, научившийся за время службы понимать командира с полувзгляда, повернулся к Виталику с Вовкой и скомандовал:
– Кругом, на выход не в ногу шагом марш! Скобленко, поясной ремень подтяни, а то штык-ножом отобьешь «девичью радость», и подсумок назад сдвинь. Баранов, ремешок на каске заправь в тренчик, болтается…
* * *
Дорога, по которой ехал тарахтящий на ухабах изношенный «рафик», ровностью покрытия похвастаться не могла. Водила, немолодой мужичок с неряшливой бородкой-клинышком, постоянно чертыхался, вводя машину в очередной вираж. Блеклый свет фар время от времени выхватывал из темноты растущие по обочинам тополя и раскидистые, давно не ухоженные пыльные кусты. Несколько раз попадались с воем сирен летящие куда-то пожарные машины или скорые. На северо-западе, за лесным массивом, по небосводу гуляли сполохи зарниц, очень необычных для текущего времени года. Тревожное чувство не покидало всех. Шелестов усадил на переднее сиденье Кицелюка, а сам забрался с ученым в салон – поближе к кабине водителя. Инженер в свою очередь не переставал что-то втолковывать старшему группы, отчаянно жестикулируя и часто безнадежно взмахивая рукой.
Баранов переглянулся со Скобленко, крепко вцепившимся во вверенный автомат, упертый откинутым прикладом в пол машины. Не решаясь заговорить, он молча кивнул в окно. Мимо пронесся завывающий сиреной и мигающий синими фонарями милицейский «жигуленок». Произошло что-то действительно из ряда вон выходящее. Но пока об истинной причине молодые сержанты могли лишь гадать, зная, что антидиверсионников по любому мелкому поводу в ночь срывать не будет никто, да еще и в полном составе батальона. Куда убыли остальные сослуживцы – они не знали, как, впрочем, и не были посвящены в детали задания их группы. В первый же день прибытия к новому месту службы – и вдруг встрять в какое-то крупное происшествие. С одной стороны, это вызывало некоторую гордость и чувство собственной значимости в общем деле. С другой же – тревожила неизвестность, давила на психику полная неопределенность глубокой апрельской ночи, царящей вокруг. И лишь невозмутимость командира группы, молчаливо, одобрительно кивающего в ответ на реплики ученого, да расслабленная поза громилы сержанта на переднем сиденье несколько успокаивали.
Полчаса гонки по ухабам вымотали всех окончательно, и Баранов обрадовался, когда, скрипя тормозами, микроавтобус резко остановился у ослепительно бьющего в глаза фонаря-прожектора – сразу за предупреждающим знаком «Стой! Закрытая территория. Предъяви документы!». Выбежавший из помещения КПП дежурный в звании прапорщика обошел машину по кругу и заговорил с водителем:
