– Салам алейкум… – сказал он.
– Ва алейкум ас салам… – у шведа были длинные и сильные руки, как у обезьяны, и с ними он был поразительно силен и быстр, – а я-то думал, кого пришлют. В офисе все хранили загадочное молчание…
– Это ссылка или повышение? – спросил Сэммел.
– Да как сказать. Если тебе нравится читать газету без света в три часа ночи, то это твое место, брат. Что касается меня, то я здесь замерз.
– Замерз?!
– Точно, – швед подмигнул, – хочу погреть свои старые кости. В каком-нибудь горячем местечке. Это все твои вещи?
– Да.
– Тогда бросай их в тачку и поехали…
Алекс обернулся, чтобы посмотреть на своих людей-контрактников, которые ехали на замену. Это были его люди, и он был обязан позаботиться о них.
– Не переживай, брат. Бус для них, он отвезет их на базу. А нам – в офис. Садись…
Алекс перевел взгляд на здание аэровокзала и вдруг понял, что вон та вон черная точка на краю крыши – это снайпер. Снайпер, скорее всего, с винтовкой-полтинником, который прикрывает летное поле. Наверное, он не один.
– Чего уставился, поехали… – нетерпеливо крикнул швед.
* * *
На трассе конвой развил скорость в сто десять в час – километров, конечно, не миль. Дорога летела под колеса, все это снова чертовски напоминало Багдад, только вместо песка и нищих хижин – зелень, перемежающаяся кое-где пустошами и стальными нитями трубопроводов. Зеленый и серый вместо желтого и бурого цветов. По обочинам стояли полицейские машины, русские, у полицейских были армейские автоматы и бронежилеты открытого ношения, сами полицейские машины представляли собой внедорожники, похожие на китайские. Их они не тормозили, несмотря на то, что скорость они явно превышали. Все это опять-таки напоминало Багдад, где главным правилом движения было жми на газ, пока машина едет, да посильнее, парень. Здесь было много грузовых машин, в основном бескапотных, европейских и китайских. Легковые тоже были европейские, много дорогих внедорожников. Судя по всему, русские предпочитали «Тойота Ленд Крузер» и «Порше Кайенн». Не было похоже, что тут идет война.
Тогда зачем снайперы? Зачем заграждения на поле? Зачем здесь самодельные ганшипы?
– Тихо здесь? – спросил Сэммел.
– Все относительно. В офисе поговорим…
* * *
Город оказался одновременно и красивым, и в чем-то необычным, и в то же время уродливым. Уродливым в нем было то, что не было меры – много красок, много вызова, много цвета. Больше ничего уродливого не было, кроме советских домов-скворечников, мимо которых они проскочили на скорости – такие были в Кабуле. А так… город и окрестности были плоскими, без гор и холмов, улицы довольно широкими, строения в основном необычной архитектуры. Мелькали знакомые названия – он увидел логотип «Метро», крупной европейской продовольственной сети. Машин тоже было много, правила движения в основном соблюдали. Здания советской еще архитектуры перемежались с чисто европейскими, шикарными. Было видно, что в городе водились деньги – и немалые.
Тогда что тут не так?
Они проскочили мимо высотки с логотипом «Халлибертон»
[10]
– и свернули куда-то во дворы. Почти сразу же остановились – чек пойнт, мешки с песком, охрана. У охраны открыто автоматическое оружие.
Густаффсон не опустил стекло, а приоткрыл дверь: машина была бронирована, стекла не опускались.
– Один человек со мной.
– Ларс…
Алекс протянул пластиковую карточку. Теперь тут менеджер он – и важно правильно поставить работу с самого начала. Не важно, какие порядки установил тут его шведский друг, но он считал, что порядок должен быть один для всех, безо всяких исключений. А начинать наводить порядок надо с себя, и предъявлять карточку как рядовой работник – неплохое начало.
– Спасибо, сэр, – охранник прокатал карточку, – добро пожаловать…
Машины сразу свернули направо и остановились. Забор был высоким, не меньше десяти футов, бетонным и с системой контроля периметра, а кроме того, лишние взоры отсекало натянутое белое полотнище, трепетавшее от ветра. Что, все так серьезно?
Подозрения усилились, когда они прошли в холл. Здание раньше явно не было предназначено для размещения такого рода служб и не было рассчитано на такие меры безопасности. Весь холл был перекрыт кирпичной стеной, в ней было две двери. Одна, очевидно, открывалась только изнутри, а рядом с другой был терминал системы доступа. Доступ осуществлялся методом двойного контроля – карточка и отпечатки пальцев.
Они прошли внутрь. Здание было шикарнее, чем обычно выделяется для охранных служб: чаще всего им перепадает какое-нибудь здание с вынесенными рамами, казарма, в котором еще не осела пыль от перестрелки, а они уже закрывают окна, системщики тянут кабели и настраивают связь, стены закрывают толстой пленкой – и вот у вас появляется некое подобие уюта в раздолбанном нахрен войной мире. Здесь на стенах были обои, кабели не ветвились под ногами, не было следов от пуль и работали кондиционеры. Несмотря на то что это север, под солнцем было уже жарковато.
– Окна открывать нельзя… – прокомментировал швед, – налетят насекомые, потом не выведешь и покоя не будет.
– Что за насекомые?
– Увидишь. Нам сюда…
В приемной была ассистентка, довольно миленькая, русская на вид. Ларс прошествовал мимо, буркнув «кофе». Он был известным грубияном, но женщины его любили…
За дверью был обычный кабинет чиновника средней руки. С жалюзи, прикрывавшим бронированные стекла, кондиционером, картой и проектором, столом для совещаний. На столе целых два стационарных монитора и «тачбук», защищенный армейский компьютер, ни к чему не подключенный. Швед немедленно поставил его на подключение, показал на ряд стульев.
– Одежду бросай сюда. Пара часов есть, потом поработаешь сам – у меня все-таки два дня еще здесь. Завтра представлю тебя тем, с кем придется работать.
Сэммел огляделся.
– Черт, почему-то хочется обратно. В какой-нибудь долбаный «-стан».
– Как скажешь, друг. Как скажешь…
Вошла ассистентка, с кофе и кофейником. Не говоря ни слова, поставила все на стол и удалилась. Кофе был вкусным – «якобс», европейский, не та американская дрянь из кофе-машины, по вкусу напоминающая настой на сигаретных окурках…
– Вопросы есть?
Сэммел хмыкнул:
– Это еще мягко сказано. Что здесь ко всем чертям происходит?
Швед кивнул:
– Отличный вопрос. А главное – своевременный. Ты видел полотно на входе?
– Да.
