Ти гяур сумашечий, приехал суда…
Мой атэц гаварил – всем вас надо ножи
засуват прямо шея, без следствий суда.
Ми ни видили здэсь никакой масквичи,
и ни знаем, куда эти луди ушол…
Ми кладем кирпичи (падажди, ни кричи!),
прадаем памидори (лажис пряма в пол!).
Ти ни дергай. Я крепкий виревка берёг.
Зализаишь багажник – хароши тавар.
Пусть тибе выкупаит твой ротствиник-лох,
или будиш бизглавлен. Аллаху акбар!
Автор неизвестен
Россия, Югра. 12 мая 2020 года
Очередной рейсовый самолет Сэммел приехал встречать лично. Для этого были причины.
Старый-престарый Куб в раскраске какой-то офшорной грузовой авиакомпании тяжело плюхнулся на полосу и после короткого пробега начал выруливать на полосу. От винтов било ветром, со стороны тундры тянуло дымом: вчера опять подожгли. Сэммел надел стрелковые очки, чтобы песок не летел в глаза. Удивительно, но здесь были даже места, сильно похожие на пустыни, – наверное, самые северные пустыни в мире…
Самолет замер на стоянке, опустили аппарель. В числе первых вышедших был высокий, под два метра ростом, сутуловатый человек неопределенного возраста – от тридцати до пятидесяти. Грубоватое, с въевшимся в кожу загаром лицо, подозрительный прищур глаз, сами глаза неожиданного, бледно-голубого цвета. Он был чем-то похож на актера Микаэла Персбрандта, но был не шведом, а сербом, хотя жил по панамскому паспорту на чужое имя. Он был старым бойцом… начинал еще в девяностые, в бывшей Югославии, затем вынужден был бежать. Какое-то время обретался в Латинской Америке, подрабатывая наемничеством и повышая свое мастерство, там же он сделал себе почти настоящий панамский паспорт. Потом, когда пыль вокруг бывшей Югославии улеглась, а тренированные специалисты по безопасности были нарасхват, ему удалось влиться в круг людей, которые были допущены к работе по самым горячим контрактам… Обычно в их число входили лишь те, кто служил в спецподразделениях НАТО. Очевидно, за него поручился его бывший партнер по делам безопасности в Панаме – бывший сержант британской 22САС. Тем не менее он не хватал звезд с неба и находился на исполнительских ролях – до тех пор, пока все не начало валиться в странах бывшего СССР. Тогда нарасхват стали уже те, кто знает не арабский или пушту, а русский, и особенно славяне, те, кто может взаимодействовать с местным населением и понимать, что ко всем чертям происходит. За три года серб прошел путь от специалиста по безопасности, то есть рядового сотрудника, пусть и с правом выполнять дорогие заказы на PSD – личную безопасность, до менеджера базы. Его преимуществом было то, что он начинал как повстанец и террорист, и потому его опыт в борьбе с этим злом был уникален, он знал все это изнутри. Сейчас Сэммел запросил его на еще более высокую должность: ассистента менеджера региона по контактам с местным населением – в переводе на более привычный язык зама по разведке. С этого поста серб имел вполне реальную возможность стать следующим менеджером региона – если хорошо себя покажет. А он плохо себя не показывал – в отличие от обычных славян он был обязателен, методичен и педантичен, как немец.
Звали его Милош Павич, это было его настоящее имя, хотя в паспорте было совсем другое…
Сэммел раскрыл объятия, и они прямо у машины на русский манер трижды обнялись. Знакомы они были давно – с Казахстана.
– Поехали отсюда. Это все твои вещи?
– Да, все…
Серб забрался в машину, бросил тощий рюкзак себе под ноги…
– Все свое ношу с собой, а…
– Как говорится в одной книжке – не имей ничего, что ты не мог бы бросить на пять минут, когда припрет.
– Это в какой книжке так говорится?
– Не помню…
Машины тронулись, во весь опор понеслись к воротам. Старые добрые времена… здесь если и ездили, то во весь опор. Так же как и в Ираке – меньше шансов, что ракетчик попадет в цель. Гребаный Ирак… тут то же самое, только холод собачий…
Сэммел усмехнулся:
– В Афгане мы молили Бога о том, чтобы не было так жарко.
Серб кивнул.
– Будь осторожен в своих желаниях – они могут сбыться. Что здесь нужно сделать?
– Как обычно, друг. Есть нефть. Есть заказчики. Есть те, кто не хочет, чтобы эта нефть попадала в трубы и вообще – чтобы здесь что-то было нормальное. Правда, в отличие от Ирака это не местные, а пришлые. Здесь их называют «tchurki» или «migranti». Их не так много, как в гребаном Ираке, но достаточно, чтобы причинять неприятности.
– И откуда они взялись?
– Откуда-откуда… Если ты видишь, здесь не так много народа. А рабочие руки нужны. Сначала их завозили русские. В качестве рабочих. Это были чеченцы.
[35]
Затем наши заказчики стали вербовать беженцев и отправлять их…
Договорить не удалось – дорожное полотно вдруг вздыбилось черной горой взрыва. Те, кто смотрит на взрыв, обычно не помнят момента самого взрыва, но выглядит он именно так, как будто дорожное полотно или обочина вдруг вздыбливается как вулкан…
И это стремительно надвигается на тебя.
– Ай-и-ди! Ай-и-ди!
Защелкали пули.
– Стой! – заорал Сэммел. – Стой!
Стандартный порядок действий контрактников предусматривал, что при взрыве те машины, которые еще могут двигаться, должны увеличить скорость и проскочить место засады. Если какие-то машины повреждены, в них находятся раненые, их оставляют на месте и помощь им не оказывается – если это, конечно, не машина с VIPом, которого надо охранять. В две тысячи четвертом в Баакубе так оставили на дороге подбитую машину конвоя, после чего разъяренная толпа ее подожгла, а раненых контрактников вытащили из машины и разорвали толпой, после чего повесили на мосту и сняли это на видео, что послужило поводом для зачистки. Каждый знает, на что идет… но Сэммел был выходцем из морской пехоты США. А боевой устав морской пехоты предусматривал в случае нападения активное противодействие и преследование.
«Крузер» остановился на дороге…
– Занять оборону! Прикрывающий огонь!
Они выбрались из машины и заняли позицию, прикрываясь ей. Справа от дороги была пустошь и лесополоса, был хорошо виден город.
– Где они?!
Один из контрактников поднял над капотом нечто, напоминающее рацию, только со странной антенной, раскладывающейся как лепестки цветка. Это был мобильный антиснайпер – прибор, позволяющий примерно засечь, откуда ведется огонь, по звуку. Еще пять лет назад такие приборы были размером с чемодан, если не больше.
