- Принял, - отозвался Денисов.
Вообще, мужик он был толковый, колонну вёл, как и положено по законам военного времени, с головным дозором и тыловым охранением, подозрительные места предпочитал проверять. Омоновцы и собровцы шли в середине колонны. Вадим плохо понимал их роль в данной операции, но мужики шли с какой-то конкретной целью. И если добровольцев бросали непосредственно на банду, то эти двадцать человек получили приказ в бой не встревать, какая у них задача знал только их капитан, знал но молчал.
Через час миновали границу Петушинского района, до города оставалось не больше десятка километров. Техника ушла на проселок и скрылась в небольшом лесу недалеко от трассы.
- План такой, - собрав командиров отделений, начал Денисов. - Ночью скрытно выдвигаемся к городу, броня идёт позади, о том, что с броней делают в городе, мы знаем, Чечня научила. Посему, броня пойдет вперед только после пехоты.
Командир СОБРа хмыкнул:
- Капитан, тебе не кажется, что попахивает паранойей? Откуда у Князя гранатометы, да и не сковырнешь Т-90 из граника, тут нужен "Конкурс-М" или "Метис", а ещё лучше "Корнет". Мы их раздавим, даже пёрнуть от страха не успеют.
- Капитан, - посмотрев в глаза собровцу, холодно произнёс Денисов, - займись своим делом, мы - пехота и будем воевать, как умеем.
Собровец пожал плечами и больше не выступал.
- Токарь, твоя группа первой входит в город, задача - разведка, у нас есть сведения, что банда базируется в городском УВД. Нужно дойти до него, не вступая в бой, и, заняв позиции, поддержать нас огнём.
Вадим кивнул, соглашаясь. Его группа уже была собрана и готова к выдвижению. Собровец снова хмыкнул, но промолчал.
- Остальные - штурмовой отряд, выдвигаемся группами по десять человек вот по этим улицам.
Командиры занялись изучением карты. Через час брифинг был свернут.
Едва солнце показалось из-за горизонта, техника тронулась в сторону города. На окраине бойцы спрыгнули с машин и пошли пешком. Броня же шла позади, метрах в пятидесяти, готовая поддержать пехоту огнём.
Группа Вадима выдвинулась на два часа раньше других и, пользуясь темнотой, спокойно вошла в город. Тот существенно отличался от Владимира, здесь никто не заботился о людях: выгоревшие дома, трупы на улицах, причем не всех их убил вирус, иные лежали в бурых засохших лужах крови. Город казался вымершим, он очень напоминал старые фотографии из Припяти. Владимир тоже не был оживленным, но людей на улицах встречались, постоянно ездили патрули милиции, военных. Здесь же все словно затаились в предчувствии бури.
Князь нападения не ждал, а может, и ждал, но не так скоро. Группа Вадима, никем не замеченная, заняла позиции в ста метрах от УВД.
- Токарь вызывает Владимира.
- Слушаю тебя, Токарь, - раздался голос Денисова.
- Они непуганые, по ходу, охранения никакого, возле дома десяток машин, похоже, вся банда в УВД, - доложил Токарев.
- Принял, подтягиваю основные силы.
Вскоре всё было кончено: здание окружили, на позиции выкатилась бронетехника и фактически в упор расстреляла базу Князя.
Группа Вадима в бой так и не вступила, несколько раз из своей снайперки стрельнул Илья, снимал мечущихся по горящему зданию нерадивых полицаев. Через десять минут на зачистку пошли ОМОН и СОБР, добровольцы остались в оцеплении.
Какое-то время в здании ещё слышалась стрельба, но, спустя два часа после начала операции, банда перестала существовать. Было захвачено трое пленных, включая самого Князя, которого сильно помяло толстой деревянной балкой рухнувшего перекрытия.
- Ну и на хрена они нам были нужны? - спросил Вадим у капитана, когда собровцы вперемешку с омоновцами выводили из здания пленных.
- Я не знаю, - ответил тот. - Нам было приказано обеспечить их выдвижение, подавление сопротивления, их задачей была зачистка. Нам сказали, мы выполнили.
- И что дальше? - поинтересовался Токарев.
- Нам поручено в случае успешного окончания операции взять город под охрану и сформировать отряд добровольцев, а также новые органы управления.
Москва. 12 июня 2015 г. Нина Краснова
Девушка приходила в себя с трудом, последние восемь дней она пила, пила беспробудно. Как и половина населения Москвы, Нина была приезжей. Она обладала хваткой и сумела зацепиться, полгода работала, как каторжная, в одном из глянцевых журналов, сумела обойти пяток конкурентов и сесть в кресло помощника главного редактора. Её назначили на эту должность первого июня, а второго уже никому не был нужен ни журнал, ни она сама. Хозяйка, сдававшая ей комнату, умерла на второй день. Кравцова позвонила в скорую, но там сказали: "Разбирайтесь сами". Нина зарыла старушку ночью в небольшом сквер перед домом, выкопала садовой лопаткой неглубокую могилу, уложила тело и забросала землёй. С рассветом в скверике появился небольшой холмик с самодельным крестом - просто две палки, связанные шпагатом.
А потом она попала в заложницы. Нина была красивой девушкой, темные густые волосы, пронзительные серые глаза, спортивная фигурка. Зеки, захватившие продуктовый магазин, в котором она часто покупала свежую недорогую колбасу, насиловали её несколько часов. Полные продавщицы не вызывали у них желания, а вот стройная длинноногая девушка возбуждала. На Нину навалилось равнодушие, она молча обслуживала их, глядя в потолок, мечтая только об одном, чтобы всё это поскорее кончилось. И неважно как, убьют - хорошо, освободят - сама себя убьет.
Потом был штурм, она ослепла и оглохла от вспышки светозвуковой гранаты, и плохо соображала, что происходит, с трудом поднялась, зрение и слух возвращались постепенно. Она уже видела бегущего к ней полицейского, который что-то кричал, а потом раздались выстрелы, они показались ей совсем не громкими и не страшными. Полицейский обнял ее, разворачивая спиной к стрелявшему, и повалил на пол. Нина больно ударилась головой, а полицейский продолжал прижимать её к кафелю.
Нина посмотрела ему в глаза и поняла, что он мертв. Потом кто-то снял с девушки тело, на неё накинули какой-то халат, куда-то вели, её осмотрел врач, смазал синяки йодом. Затем ответы на вопросы следователя, уставшего мужика в дешевом костюме, после чего тот, усадив её в машину, отвёз домой, высадил у подъезда и уехали. Краснова пришла в себя, сидя в ванной и скобля тело мочалкой, её порадовала мысль, что она не сможет забеременеть, поскольку принимала противозачаточные таблетки. Нине не хотелось, чтобы в ней рос ребенок, зачатый от этих ублюдков. Какое-то время она вертела в руках бритву, думая, можно ли с помощью одноразовго лезвия вскрыть себе вены, но потом оставила эту мысль. Перед глазами как живой встал полицейский, закрывший её своим телом от пуль. Он отдал жизнь только ради того, чтобы она покончила с собой? Нет, так не пойдет. Такое малодушие было бы предательством.
Но стресс был слишком велик. Выбравшись из ванны Нина вошла в свою комнату, достала из ящика бутылку водки, свинтила колпачок и налила полную кружку. Выпила залпом, потом ещё и ещё. Ящик водки и два ящика вина были куплены на день Рождения, шестого июня Нине Красновой исполнялось двадцать четыре года. Она планировала вывезти всю редакцию на шашлыки, двадцать килограмм свинины лежали в морозилке, но девушку интересовала только водка. И Нина стала пить, она засыпала в пьяном угаре, просыпалась, что-то ела, потом пила, снова вырубалась, просыпалась и снова пила.
