В город он въехал с западной стороны. В советское время здесь располагалось несколько промышленных предприятий. Потом их все разделили и распродали – под швейные цеха, столярные мастерские, салоны художественной ковки, автосервисы и производство кладбищенских памятников. Десятки мелких фирмочек арендовали склады и ангары. Имелись тут и магазинчики, торгующие разным товаром по оптовым ценам.
Промзона никогда не была многолюдной. Поэтому Коля и выбрал это место. К тому же в лабиринте заборов и строений можно было легко спрятаться или уйти от преследования.
Он остановил машину возле небольшого магазина с простой вывеской «Еда». Огромные цифры «24», намалеванные на окне перед дверью, указывали на то, что заведение работает круглосуточно. И действительно, магазин оказался открыт.
Внутри никого не было. Коля заглянул во все углы, обыскал каждую комнату. Он нашел выход на двор, где разгружались машины с товаром, и перегнал «Ниву» туда; заглушил ее, оставив ключи в замке зажигания.
В магазине он первым делом набрал рыбных консервов – почти сотню банок. Потом вытащил из подсобки ящик и стал набивать его упаковками спагетти и круп. За этим делом его и застали вошедшие в магазин люди.
– Вот так фрукт!
Коля вздрогнул, выронил пакет гречки. Повернулся к стоящему возле полки штуцеру.
– Даже не думай! – предупредили его. – Ты кто вообще?
Два человека обходили его, держа на прицеле. Еще один стоял в дверях.
– Живу я здесь, – соврал Коля, еще не зная, чего ждать от этой встречи, но рассчитывая на лучшее. Он был рад видеть живых людей, пусть они пока и не выглядели дружелюбно.
– Живешь? Допустим. А зовут тебя как?
– Николай.
– Колян, значит… Воруешь помаленьку, Колян?
– Не. Я купить хотел.
– Да ты шутник!
– Правда!
– И чем же ты собрался платить?
– Деньгами.
Троица переглянулась и расхохоталась. Коля, глядя на них, тоже заулыбался.
– А ты забавный, – сказал тот, что стоял у дверей. – Самый умный, наверное?
– Да нет. Просто решил деньги оставить, чтобы проблем не было.
– Проблемы будут. Ты что, не знаешь, что это наша часть города? Это наш магазин!
– Ваш? А вы кто?
– Он не знает, – удивленно сказал человек справа и забрал штуцер. – Плохо мы проводим работу с местным населением.
– Это мое ружье, – сказал Коля.
– Уже нет, – возразил человек в дверях. – Ты залез в наш магазин. Так что оружие мы конфискуем. А у тебя, Колян, появился должок.
– Ребят, но я правда не знал, что это ваш магазин.
– Мы тебе не ребята!
Он успел заметить движение слева, но не успел уклониться. Его ударили прикладом в голову. Он упал на колени, в ушах зазвенело.
– Вставай, Колян.
Его схватили за шкирку, встряхнули.
– Будешь отрабатывать должок. Как отработаешь – можешь быть свободен. А пока – вперед!
Его толкнули к выходу, поволокли. Он попробовал сопротивляться, но его пнули тяжелым ботинком в сгиб ноги, сунули кулаком под ребра.
– Быстрей, Колян, пока зомбяки не появились. Или ты их не боишься?
На улице редко накрапывал дождь.
Коля успел заметить, что его тащат к обваренной листами железа «Газели». Сдвижная дверь отошла в сторону, и его швырнули в салон.
– Твое место в хвосте, Колян.
Он пополз назад. Было темно, тесно. Воняло немытым человеческим телом – и много еще чем воняло. Чьи-то руки поддержали его, помогли привалиться к стенке. Он не видел лица соседа, но чувствовал исходящий от него запах.
– Тебе как зовут?
– Коля.
– Я Вантуз. Там Гаврош, Тема и Укроп. Били тебя?
– Немного.
– Это Неверов, Лаврин и Мамедов. Они нормальные. Отморозок в их бригаде Багулин, но он сегодня утром обратился, как раз перед выездом.
Вантуз злорадно хихикнул.
– Тихо там! – тут же заорали впереди.
– Хорошо, что дождь начался, – зашептал в самое ухо сосед. – Работать не придется. Сейчас только Неверов метку на магазине нарисует, и поедем домой… А Багулин и в дождь погнал бы на работу… Так тебя как зовут?
– Николай.
– Ну да, точно…
Газель мягко тронулась.
Глаза привыкли к темноте, и Коля наконец-то смог осмотреться.
Он находился в салоне бывшей маршрутки – под потолком даже сохранился потрепанный листок со схемой маршрута. Почти все сиденья были сняты, осталась только передняя лавка, на которой спиной по ходу движения угнездились два человека с ружьями. Еще один – судя по виду, Мамедов – сидел в кабине рядом с водителем. Остальное пространство «Газели» было завалено коробками и ящиками. Сам Коля, а с ним еще четыре человека, ютились в самом конце салона, возле заваренной распашной двери.
– Нас должно быть шестеро, – шепнул ему Вантуз. – Но вчера Митяй вены себе перерезал, а Филю утром Багулин загрыз.
«Газель» сильно затрясло, и Вантуз замолчал – кажется, язык прикусил. Молчали и остальные бедолаги, поглядывали на Колю. Он чувствовал, что они его побаиваются.
– Отпустите меня, – сказал Коля. – Ружье забирайте – это же нормальный выкуп?
– Заткнись, – сказал ему Мамедов. – Или я прострелю тебе колено из твоего же ружья, а потом отпущу.
– Не разговаривай с ними, – опять зашептал Вантуз. – Они этого не любят.
– Меня дети ждут! – повысил голос Коля. – Девочка и два маленьких мальчика. И их мать! Они умрут, если я не вернусь.
– Сколько лет девочке? – заинтересовался один из сидящих на лавке конвоиров.
– Девять, – ответил Коля.
– Подрастет, – сказал второй конвоир.
– А бабе твоей сколько лет? – повернулся Мамедов.
Коля не помнил.
– Тридцать два… Кажется…
– А чо, нормально. Красивая?
Вантуз толкал его локтем под бок, шипел что-то в ухо. Коля понял, что зря завел этот разговор.
– Ну и где они тебя ждут?
Он отвернулся, решив отмолчаться.
Один из конвоиров поднялся, держась за поручень. Шагнул через коробки и ящики, пнул пленника в плечо.
– Где ждут, спрашиваю?
– Соврал я, – буркнул Коля. – Думал разжалобить вас. Один я. Холостой. У меня и кольца-то нет и никогда не было.
Он показал безымянный палец.
Его опять пнули – прямо в лицо. Он успел прикрыться, но не очень удачно – стальная набойка на каблуке рассекла кожу на лбу. Кровь залила лицо.
