– Вы смеетесь? Я прилетел поговорить с вами.
– Я ни при чем, вы сами решили.
– Вы же сказали… Ладно, будет вам, чего вы. Я же знаю полицейский распорядок. Всегда можно что-то подвинуть.
– Наверное, у вас.
– Я привез фотографии, – сказал Джейкоб.
– Ничего не знаю.
– Всё вы знаете, я вам говорил. Дайте адрес вашей конторы. Я завезу снимки. Посмотрите – тогда решайте.
– Извините. – Казалось, Ян искренне огорчен. – Дело приватное, обсуждать нечего.
– Вам приказали не разговаривать со мной? – спросил Джейкоб.
В трубке грохнуло – свалился телефон. Ян заорал на детей. Потом сильно закашлялся.
– Извините, что доставил неудобства, – сказал он. – В Праге есть чем заняться. Вам понравится.
– Подождите…
Мертвая тишина.
Джейкоб потрясенно вытаращился на телефон.
Потом перезвонил. Гудок, гудок, гудок, гудок, гудок.
– Да ответь же, говнюк.
Джейкоб сбросил вызов, посмотрел в окно, отерся жесткой муслиновой простыней. Шесть вечера, он один в чужом городе.
И что теперь?
Он еще ничего не придумал, когда телефон вздрогнул. Эсэмэска с незнакомого номера.
пивная у рудольфина
кржижовницкая 10
30 мин
Глава тридцать первая
Чехи знали толк в пиве. Пивная оправдала и превзошла все ожидания: старинный зал, низкий сводчатый потолок, каменные стены, отделка красным деревом. Жареное мясо и отменный пилзнер, поданные невозмутимым официантом, который возникал с полным стаканом, едва в прежнем пива оставалось на донышке. Для серьезных питоков было рановато, но шум уже стоял изрядный.
Не хватало только Яна.
Надсадный кашель и вздорный выводок создали образ мужчины под пятьдесят. Обвисшие щеки, желтые зубы, нездоровая кожа. Никто не соответствовал этому портрету, и тогда Джейкоб стал встречаться взглядом с каждым входящим мужчиной, получая раздраженный безмолвный ответ «пошел ты, педрила».
Побарабанив пальцами по желтому конверту с фотографиями, Джейкоб позвонил Яну. Потом набрал второй номер. По обоим послал эсэмэски. Справился у официанта, нет ли другого заведения с таким же названием.
– Привет! – Не дожидаясь приглашения, девица уселась за его столик. – Англичанин, американец?
– Американец. Я жду друга.
– Я тоже, – засмеялась девица. – Ты и есть мой друг. Меня зовут Татьяна.
Джейкоб загасил улыбку:
– Джейкоб.
Симпатичная, блондинка, полненькая.
– Рада познакомиться, друг Джейкоб. – Девушка протянула руку в ямочках. – Как тебе пиво?
– Убойное.
– Чего?
– Очень хорошее.
– Меня угостишь?
– По-моему, тебе еще рано выпивать.
Татьяна ткнула его в плечо:
– Мне девятнадцать.
– В Америке пьют с двадцати одного.
– Значит, останусь здесь. – Она показала большой палец пробегавшему официанту. – Откуда ты, Джейкоб Америка?
– Из Лос-Анджелеса.
– Голливуд? Кинозвезды?
– Наркодилеры. Проститутки.
Никакого отклика. Видимо, не шлюха.
– У нас этого добра тоже хватает.
– Да, я наслышан. – Джейкоб посмотрел на телефон – от Яна ничего, хотя опаздывает уже на сорок минут.
– Раньше бывал в Праге?
– Впервые.
– Да? И как тебе город?
– Я еще мало что видел. А так ничего, милашка.
Татьяна широко ухмыльнулась.
Опа, сказанул.
– Изумительная архитектура, – добавил Джейкоб.
– Чего?
– Здания.
– Тебе надо посмотреть замок. Самое красивое место в Праге.
Джейкоб проверил телефон. Снова послал эсэмэску.
– У меня плотный график.
– Ты бизнесмен?
– Вроде как.
Официант принес пиво.
– На здрави. – Татьяна подняла стакан.
– Взаимно.
Чокнулись, выпили.
– Какой бизнес?
Джейкоб отер пену с губ.
– Я коп.
– Чего?
– Полицейский.
Татьяна сморгнула:
– Да ну?
Может, все-таки шлюха.
Однако девица не ушла и все балаболила, пока Джейкоб отправлял эсэмэску за эсэмсэкой. Официанты протирали опустевшие столики, которые тотчас занимали новые посетители. Татьяна вдруг замолчала. Проследив за ее взглядом, Джейкоб увидел группу горилл в спортивных костюмах и с золотыми цепочками на шеях.
– Приятели твои? – спросил он.
Татьяна фыркнула:
– Русские.
– Откуда ты знаешь?
– Посмотри на цепи.
Один из компании криво улыбнулся и отсалютовал Джейкобу стаканом.
– Зла не хватает, – сказала Татьяна. – Только от них избавишься, они уже опять тут и все изгадили.
– По-моему, ты не застала тех времен.
– Нет, я тогда еще не родилась. Но мой отец был диссидентом. – Сообразив, что съехала не на ту тему, девушка улыбнулась: – Все были диссиденты.
– Я еврей, – сказал Джейкоб. – Не мне уговаривать тебя не таить обиду.
– Понятно. Вот зачем ты приехал в Прагу.
– В смысле?
– Тут много приезжих евреев. Все хотят посмотреть синагогу. Ты тоже пойдешь?
– Еврейский туризм – хороший бизнес, – сказал Джейкоб.
– Ага. И еще Кафка.
– Что ты об этом думаешь?
– О туризме? Хорошее дело. Чехи – дружелюбный народ.
– Только русских не любят.
– Верно, – засмеялась Татьяна.
– Тебе нравится Кафка?
– Я не читала.
– Да ладно.
Она покачала головой:
– При коммунистах его запрещали. Он писал на немецком, чешские переводы появились всего пару лет назад. Наверное, скоро прочту.
– Советую прочесть «Голодарь».
– Да?
– Мой любимый рассказ. И еще «Школьный учитель».
– Запиши. – Татьяна подала свой мобильник. – Похоже, твой друг не придет.
