– Что-то не так? – поинтересовалась Лаймалин.
– Нет, все нормально, просто пытаюсь понять, где мы находимся и как заставить этот хлам работать. Так…
Он вскочил из кресла, вновь подняв при этом облачко пыли, и, сдвинув плазмоэкран вбок, направился в глубь комнаты. Дойдя до стены, Айко замер на месте, крутя головой и что-то бормоча себе под нос, затем провел рукой по ее поверхности и вдруг неожиданно принялся долбить по ней кулаком. К удивлению Лайм, встроенные сканеры которой показывали вокруг сплошной монолит, стена треснула, и Рен, вцепившись пальцами в образовавшуюся прореху, с каким-то утробным рыком отогнул фальш-панель, скрывающую за собой небольшой щиток управления.
Спящая несколько веков техника оживала: купола виртов замерцали разноцветными огоньками, короткими писками сообщая о своем включении, а мониторы на стене засветились, и по ним побежали какие-то надписи на незнакомом Лайм языке. Над головой налились светом уцелевшие световые панели, разгоняя полумрак аварийного освещения, а промеж столов забегали юркие роботы-уборщики. Правда, большинство из них тут же замерло, уткнувшись в стены или ножки столов, однако парочка упорно продолжала свою работу, поглощая пыль и куски пластика.
– Ну вот, теперь можно и поработать, – сказал Рен, возвращаясь на прежнее место. – Что ж, давай посмотрим, что тут происходит.
Его пальцы забегали по тихонько поклацывающим клавишам, а буквы на центральном экране сменило изображение белого орла, державшего в когтях синий щит, украшенный золотистыми звездами.
– Послушай, Рен, а почему тут все такое…
– Какое? – спросил Айко, с задумчивым видом смотря на плавающий сбоку от его головы экран запястника.
– Ну не знаю, все какое-то слишком древнее, громоздкое… Такой клавиатурой ведь и убить можно.
Айко покачал головой.
– Легкая слишком. А насчет древности я бы не сказал, эти «малышки», – он простучал указательным пальцем по куполу вирта, – современным еще фору дадут. Ну а громоздкость. – Он усмехнулся, и вдруг клавиатура под его руками поплыла, сжимаясь и превращаясь в тонкие пластины со светящимися пиктограммами клавиш. – На самом деле это предок наших вэсэушек.
[55]
– Здорово, никогда раньше подобного девайса не видела.
– Они редко попадаются, тем более в такой сохранности, я сам всего пару раз встречал, неплохие штуки. Кстати, почему не видела, в «Волке» ведь нечто подобное установлено, только там еще БМК
[56]
встроено, но смысл тот же. Так, стоп, это еще что за новости… – Брови Рена сошлись к переносице, а руки буквально запорхали над клавиатурой.
Центральный экран неожиданно моргнул, пошел рябью, и на нем появилась ухмыляющаяся физиономия вольготно развалившегося в кресле белобрысого парня, на коленях которого пристроилась худенькая девушка в полупрозрачной маечке.
– Что, не получается? – поинтересовался он сочувствующим голосом. – Ай, ай, как же так, прямо не знаю, а ты, дорогая?
Девушка противно захихикала и, чмокнув парня в губы, обернулась, показав спасателям свой язык.
– Эн Райзел, как я понимаю, – не то спросил, не то констатировал Айко, откидываясь на спинку кресла и полностью игнорируя продолжавшую кривляться девицу, которая уже задрала майку, демонстрируя спасателям свои небольшие груди. – Можно поинтересоваться, откуда у вас коды доступа такого уровня?
– Ух ты, вопрос прямо в лоб. – Он отстранил от себя девушку и, проведя рукой по ее правой груди, добавил: – Ну-ка, красавица, иди к Патрику, пусть он тебя еще сладкой таблеточкой угостит, а мне тут поговорить надо.
Девица надула губки, зло зыркнула на Рена, однако послушно спрыгнула с колен и, покачивая бедрами, удалилась куда-то в глубь комнаты, а парень наклонился прямо к объективу невидимой камеры.
– Слышь, земляшка, ты что, настолько тупой и действительно думаешь, что я тебе это расскажу, или просто дурака валяешь?
– На дурака я смотрю, – спокойным голосом ответил Рен. – И знаешь что, может, не будем ломать комедию, а сразу прекратим этот цирк, пока не произошло непоправимое.
Парень пару минут молча смотрел на Рена, щуря глаза, затем неожиданно рассмеялся.
– Ой как страшно, земляшка, я весь прямо дрожу. И что вы нам сделаете, а? Да чтобы вскрыть это бункер, вам и года не хватит, тут кругом моноброня пятого класса защиты, а попробуете пробить чем-нибудь мощным, рискуете навредить здоровью любимой дочки посла. А ее папочка этого не простит, так ведь, Кира?
Движение рукой, и камера сместилась, демонстрируя лежащую у стены на голом полу полностью обнаженную девушку, тело которой покрывали синяки и ссадины. Услышав свое имя, та вздрогнула и, подняв голову, уставилась на спасателей взглядом, полным боли и отчаянья, заставив стоявшую позади Рена Лайм нервно сдавить его плечо. Айко обернулся и, посмотрев на Лаймалин, в чьих глазах буквально полыхал нескрываемый гнев, в свою очередь, сжал ее руку, призывая успокоиться.
– Я в порядке, – тихим голосом произнесла она, высвобождая ладонь и делая шаг назад.
Меж тем камера вновь вернулась на место, демонстрируя друзьям ухмыляющееся лицо Райзела.
– Вот видите, она в порядке. Ну, почти в порядке, просто Патрик ее немного поразвлек, только вот перестарался, но они ведь парочка. – Он коротко хихикнул. – А если влюбленные ссорятся, это только по любви, и мы не должны лезть в эти отношения. Так ведь, Пат?!
– Истинно так, Летяга.
В поле зрения камеры показалась скалящаяся физиономия мускулистого парня, чей обнаженный торс украшало несколько татуировок, а правый глаз зиял огромным фингалом. Увидев Лайм, здоровяк тут же скривился и, продемонстрировав девушке средний палец, насмешливо бросил:
– Вот где я тебя видел, зеленоволосая сучка, думала, скрутила Штыря, а хрена тебе. Да я таких, как ты, знаешь, где вер…
– Успокойся, Штырь, не стоит показывать этим провинциалам своей некультурности.
В голосе белобрысого послышались нотки раздражения, и его товарищ сразу же умолк на полуслове и, что-то невнятно пробурчав себе под нос, исчез с экрана. Райзел проводил его взглядом и, демонстративно вздохнув, развел руками. – Ну что вот с ним поделаешь, вы извините Патрика за грубость, просто он с утра перебрал с выпивкой и люменом, ну вы понимаете…
– Не понимаем, – отрезал Айко. – Лучше скажите, чего вы добиваетесь?
– А ты не догадываешься? – Анклавец махнул рукой. – Да тут все просто. Хочу прославиться, и по-крупному. Ты даже не представляешь, сколько пользователей сети ждут обещанного мной шоу, и, знаешь, я просто не могу их разочаровать, тем более в моих руках такие «красавцы».
Повинуясь легкому движению его тонких пальцев, невидимая камера изменила свой ракурс, демонстрируя Рену с Лайм огромный экран со стоящим в ангаре бомбардировщиком, затем вновь повернулась назад.
