– Томано, дорогой, может, в дом пройдешь, а то скоро стемнеет.
– Нет, дорогая, я еще тут посижу, трубочку выкурю! – крикнул в ответ мужчина, беря со стоящего рядом с его плетеным креслом небольшого стеклянного столика обшарпанную трубку.
Неторопливо набив ее табаком, он с удовольствием затянулся, выпустив из ноздрей тонкие струйки сизого дыма, и, откинувшись на спинку, усмехнулся. Дочь всегда не одобряла это его неожиданное увлечение, приводя тысячи доводов, дабы он отказался от этой вредной привычки, а ему просто нравилось. Томано тяжело вздохнул. Сколько же он не видел свою девочку, два, три года? Как же летит время. А ведь кажется, что только вчера он нянчил ее на руках… только вчера. Время… Он резко поднялся из кресла и, подойдя к высоким перилам, идущим по периметру веранды, оперся на них руками. Несколько минут он задумчиво рассматривал раскинувшийся за домом луг, прямо за которым темнела стена лайдосовой рощи, затем резко выпрямился.
Томано Мацуто – бывший глава тайной канцелярии Империи Солнца, доверенный самого Императора. Предатель. Глава повстанческого правительства. А теперь?
Томано скривил рот в саркастической ухмылке. Теперь он просто обыкновенный фермер, выращивающий картофель, а все его владения – это несколько акров земли да тройка сельхозкиберов. Черт возьми, но ведь ему нравится такая жизнь, или уже нет?
Мацуто вытащил трубку изо рта и провел рукой по лицу. Что с ним? Почему в последнее время он все чаще задумывается над тем, правильно ли он поступил? Может, все из-за того, что дети выросли, а новых жена не хочет. Или все потому, что когда-то он хотел большего? Власть – возможность повелевать судьбами миллионов людей, руководить их помыслами и желаниями. Власть – это как наркотик, так что даже спустя столько лет трудно избавиться от желания ее иметь. А ведь у него все это было… По сути, он являлся вторым человеком в Империи, был ее серым кардиналом. Перед ним склонялись главы крупнейших кланов, а имперский флот по его указанию был готов превратить любую планету в выжженную пустыню. И вот теперь фермер… обычный фермер… и картошка.
Томано нервно хихикнул, затем мотнул головой и, вздохнув полной грудью прохладный, сумрачный воздух, улыбнулся. Нет, на самом деле он ни о чем не жалеет, и если бы ему пришлось проживать жизнь заново, то он вновь поступил бы так же. Его Хибики стоит сотен империй, а все его мысли просто от усталости. В конце концов, надо им с женой просто куда-нибудь слетать развеяться, и все будет в порядке.
Легкий свист заставил Томано вскинуть голову и удивленно уставиться на пронесшиеся над лугом остроносые машины. Истребители заложили горку, сделали круг над домом и свечой ушли в небо. На миг небо закрыла огромная тень. Мацуто хмыкнул и, сунув потухшую трубку в рот, скрестил руки на груди, с прищуром наблюдая за проплывающим над крышей дома склайдером. Огромная машина на мгновение зависла в воздухе и, выпустив похожие на птичьи лапы посадочные опоры, медленно опустилась на землю, просев с громким «вздохом» амортизаторов. Ее борт прочертила светящаяся ярким светом линия, через мгновение превратившаяся в зев входного люка, из которого выдвинулась широкая лестница.
– Дорогая, к нам гости! – крикнул Мацуто, поправляя воротник рубашки и приглаживая несколько взъерошенные волосы.
– Кто еще там в такое время? – раздалось изнутри дома. – Неужели Рендолы наконец-то решили наведаться?
– Нет, милая, не угадала. Иди-ка лучше сюда. Поверь, ты будешь удивлена! – бросил Томано, угрюмо наблюдая за спускавшимся по трапу человеком, впереди и вслед за которым шло несколько фигур в боевых скафандрах, стилизованных под старинные доспехи. Впрочем, даже без этих своеобразных телохранителей Мацуто узнал бы этого человека. Слишком уж много воспоминаний было связано у него с этим невысокорослым седовласым мужчиной в черных, расшитых золотыми драконами одеждах, слишком много. Щека Томано нервно дернулась, а пальцы буквально впились в перила.
Тем временем солдаты замерли у входа на веранду, выстроившись на манер небольшого коридора, по которому неторопливо прошествовал прилетевший. Он поднялся по ступеням и остановился напротив Мацуто, окинув его усталым взглядом своих карих глаз.
Повисшая над верандой тишина буквально «зазвенела» от напряжения.
– Я все-таки до сих пор твой Император. – Голос гостя был мягким и вкрадчивым, но тем не менее Томано почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок. Колени невольно подогнулись.
Тихое шуршание открывшейся двери за спиной.
– Не смей, Тома! – Резкий оклик жены заставил Мацуто невольно вздрогнуть и выпрямиться.
– Не вздумай, дорогой, – повторила она уже более спокойным тоном, выходя из дома и останавливаясь напротив прилетевшего. Несколько долгих мгновений златовласая женщина и седой мужчина молча смотрели друг на друга, затем Хибики угрюмо поинтересовалась: – Что тебе надо, отец?
Император неожиданно опустил взгляд.
– Я просто хочу поговорить, дочка, – тихим голосом ответил он, – просто поговорить, вот и все.
Женщина вздрогнула. Перед ней, склонив голову, стоял не грозный властитель Империи Солнца, а уставший от жизни, одинокий старик. Хибики замерла в растерянности, не зная, как поступить, а затем вдруг звонко всхлипнула и, резко развернувшись, скрылась в доме.
Император проводил ее грустным взглядом и вновь повернулся к Томано.
– Может, присядем, если ты, конечно, не против? – Он указал глазами на стоящие у столика кресла.
Мацуто растерянно кивнул и жестом пригласил гостя садиться. Они долго молчали, лишь изредка обмениваясь малозначительными фразами. Хибики не возвращалась. Вместо нее на веранде появилась девочка-андроид, которая принесла поднос с чаем и печеньями, после чего замерла у дверей дома, словно ожидая дальнейших приказаний.
Меж тем второе солнце планеты скрылось за горизонтом, сумречное время сменилось ночью, а вокруг веранды вспыхнула легкая синеватая дымка защитного поля, отгораживающая ее от ночного гнуса.
– Томано, ты бы не хотел вернуться?
Вопрос Императора застал Мацуто врасплох. Он непонимающе посмотрел на правителя, с невозмутимым видом потягивающего чай из высокой кружки, и неопределенно повел плечами.
– Наверное, нет, – ответил он через какое-то мгновение. – К тому же в Империи я все еще мятежник, или вы забыли, какую награду пообещали за мою голову?
Император тяжело вздохнул и покачал головой.
– Не забыл, Томано, просто… просто времена теперь изменились. И в последние годы я все чаще думаю, что вы с Хибикой были не так уж и не правы, говоря, что Империи требуются перемены.
Томано с удивлением посмотрел на своего собеседника, не понимая, к чему тот клонит.
– Хорошо тут у вас, спокойно. – Император поднялся с кресла и, подойдя перилам, несколько минут вглядывался в ночное небо. – Знаешь, Томано, на самом деле я с удовольствием бы поменялся с тобой местами. Остался бы тут, сидел бы в этом кресле, нянчил внуков.
