Браен закрыл ладонью глаза и прошептал:
– Это было страшно.
Побледневшая Лиа широко раскрытыми глазами смотрела на поникшего мужчину, даже не стараясь вытереть струившиеся по щекам слезы. Антон приобнял жену, успокаивающе провел рукой по ее волосам, и та с коротким всхлипом уткнулась ему в плечо.
– А ваша дочь? Ей ведь всего восемнадцать.
– Моя дочь? – Браен удивленно посмотрел на задавшего вопрос Андрея и понимающе усмехнулся. – Вы когда-нибудь слышали о так называемых генных детях?
Андрей отрицательно покачал головой и посмотрел на утешающего жену Антона, но тот только неопределенно повел плечами.
– В общем, я тоже толком в это не разбираюсь, но, как мне объяснили, суть такова: берутся гены родителей и внедряются в искусственную яйцеклетку. После этого зародыш подсаживается живой женщине, и она его вынашивает. Конечно, все это не дешево, но у нас были кое-какие сбережения…
– Но… но генотип Эны был с дефектами, – неожиданно вмешалась Лиа. – Из-за этого ее… ее. – Она вновь залилась слезами.
– Да, – кивнул Браен, с грустью смотря на всхлипывающую женщину. – На исправление цепочек ее ДНК ушло целых семь лет и несколько тысяч кредитов. Однако результат того стоил, вы же сами видели. – Его губы тронула легкая улыбка. – Эна всегда хотела дочку и всегда хотела назвать ее именем сестры. Я рад, что смог выполнить ее желание.
* * *
Они медленно шли к прибывшему за ними черному глайдеру «Искателя». Все молчали, каждый по-своему переживая эту неожиданную встречу. Андрей беспокоился за своего старого знакомого, которому визит его друзей разбередил старую рану, и одновременно переживал за названую сестру Кира. Антон был несколько растерян, а Лиа, держась за руку мужа, постоянно перематывала в голове рассказ Браена и едва удерживалась от слез.
– Тетя Лиа, подождите! – Раздавшийся позади них девичий голос заставил их остановиться.
Дочь Браена подбежала к ним и неожиданно для всех бросилась на шею Лиа.
– Тетя Лиа, пожалуйста, прилетайте еще. Мне так надо с вами поговорить, я столько хочу узнать о своей маме. Пожалуйста!
Андрей бросил обеспокоенный взгляд на жену друга и вдруг увидел, как ее лицо разгладилось, а на губах появилась улыбка. Она нежно и почти бережно обняла девушку.
– Я постараюсь, тезка, я постараюсь. Мне тоже многое нужно тебе рассказать, девочка моя, очень многое.
Глава 2
Антон спустился по трапу сейпера и невольно прищурился от ударившего в глаза яркого солнца. Мимо, глухо бухая ногами по металлической поверхности трапа, прошагали два киберспасателя, заставив его благоразумно отойти в сторону. Вслед за роботами в распахнутом зеве грузового люка показался вездеход и, лязгая траками, принялся медленно сползать вниз. На краю распахнутого люка сидела худенькая девушка с коротко стриженными черными волосами, но, заметив хмуро смотрящего на нее Соболева, тут же скользнула внутрь машины.
– Совсем технику безопасности не соблюдают, – усмехнулся Антон и, погрозив кулаком в сторону многотонной машины, поднес палец к виску, где был закреплен кругляш рации. Легкое нажатие, и тот выбросил из себя две серебристые нити, одна из которых потянулась к уху, а другая спустилась ко рту мужчины.
– Бета семь, как выгрузитесь, доложишь, – бросил он в микрофон, внимательно оглядывая огромное взлетное поле недостроенного космодрома. Если не считать их сейпера и замерших в отдалении пары глайдеров, оно было абсолютно пусто. Впрочем, на Марсе подобные места были не редкостью. Планета, некогда терраформированная под нужды землян, так и не была полностью заселена. Теперь многие из ее больших и малых городов пустовали, медленно превращаясь в руины, несмотря на все усилия ремонтных киберов. Вот и тут здание космопорта, с воздуха напоминающее распластавшуюся на земле огромную металлическую медузу, раскинувшую во все стороны свои тонкие щупальца, чернело провалами в стенах, сквозь которые проглядывал причудливый «скелет» его внутренних конструкций.
Приложив ладонь козырьком ко лбу, Антон огляделся и, заметив стоявшего около одного из глайдеров Андрея, приветственно помахал ему рукой.
– Ну и где размещаться моим ребятам? – спросил он, подходя ближе и пожимая руку Малышева.
– Можете занять один из ангаров, – ответил Андрей, указав на возвышающиеся у края поля белоснежные куполообразные строения. – Особых удобств не обещаю, но уж как есть. – Он виновато развел руками.
– Ничего страшного, не впервой. – Антон надавил пальцем на кругляш рации и скомандовал: – Бета семь, размещайтесь в одном из ангаров.
– Принято, командир, – раздался в наушнике задорный девичий голосок. – А вы куда, если не секрет?
– Любопытство сгубило кошку, Торико, – усмехнулся Соболев. – Хотя секрета особого нет, осмотрю объект и вернусь, а вот ты за ненужные вопросы получишь у меня наряд.
– Это нечестно! – пискнула рация.
– Честно, честно. – Антон отключил связь и, покосившись на улыбающегося друга, буркнул: – Детский сад какой-то.
– Сами такими были, дружище, или уже забыл?
Соболев покачал головой, а кончики его губ дрогнули вверх.
– Не забыл, Андрюха, не забыл. Ладно, полетели, покажешь свои владения.
– Зачем лететь, мои владения – это весь космопорт, а установка находится вон там. – Он указал рукой на длинное приземистое здание, расположенное в дальнем конце взлетного поля.
– Далековато, – вздохнул Соболев, которому совершенно не хотелось топать под жарким солнцем по гладкому полю, покрытому огромными серыми шестигранниками пласткерамических плит.
– Далековато, – передразнил друга Малышев. – Совсем скоро ногами ходить разучишься, видно, стареешь.
Антон покосился на Андрея и вдруг резко подпрыгнул вверх. Сделав кульбит, он мягко приземлился на ноги и, окинув Малышева с ног до головы придирчивым взглядом, с ехидной улыбкой поинтересовался:
– А может, наперегонки, профессор?
Андрей задорно рассмеялся.
– Уел, уел, дружище. Ладно, сегодня поедем на мобиле. – Он кивнул в сторону приютившийся между глайдерами небольшой колесной машины и, направившись к ней, добавил: – Но наперегонки обязательно сбегаем, и не надейся, что я в худшей форме.
* * *
Вечер выдался на редкость чудесным и спокойным. Большее из солнц уже скрылось за горизонтом, а малое светило не могло полностью справиться с его обязанностями, погружая окружающую действительность в странный белесый полумрак. В это время суток, называемое здесь «вечерним сумраком», все краски словно притухали и мир выглядел точно выцветшая открытка. Пройдет еще пару часов, и на землю падет звездная ночь, длящаяся здесь почти двадцать часов. А пока природа готовилась ко сну. Дневные птицы умолкали, а их мелодичные трели сменялись щелканьем и писком их ночных собратьев. Лайдосовы деревья прижали свои раскидистые ветви к стволам и теперь напоминали пирамидальные тополя далекой Земли, а огромные бутоны тюльпанов Ардога неспешно закрывались, до последнего ловя своими лепестками свет почти не греющего светила. Со стороны реки, протекающей в полукилометре от холма, на вершине которого расположился небольшой двухэтажный коттедж, потянуло холодным ветерком, заставив сидевшего на веранде человека зябко повести плечами.
