— Дашка по нолям, — сказал Принц, толкая его рюкзаком: пошли.
— Подумаешь, — Леха пренебрежительно фыркнул. — Если бы меня спросили, я бы вообще в минус ушел.
— Ловлю на слове, Васильев!
Леха оглянулся на учительницу и хотел объяснить, что пошутил, но перед столом преподавателя уже стояла Мария.
— Пожалуйста, не надо ноль. Даша не успела подготовиться, у нее мама болеет, сейчас вся семья на ней. Я обещаю, что она сдаст вам тему завтра на большой перемене. На все десять.
Учительница помедлила секунду.
— Хорошо. Но ты понимаешь, что один балл я срежу.
— Конечно. Спасибо.
— Подходите завтра в учительскую. Васильев!
— Я!
— Готовься. Кстати, и ты, Коваленко, тоже. Давно мы тебя не слушали. Вдруг узнаем что-то интересное.
— Я-то отвечу, — гордо заявил Принц. — Видали, как я подсказывал? Без учебника!
Глава 20
— Ну? — только и спросил Михаил.
Вместе с Рыбниковым в кабинет вошел Зарецкий, завотделением опытной нанотерапии. Михаилу он не нравился: чересчур услужлив, всегда на все согласен и в то же время фамильярен. Хамоват. Того и гляди начнет хитро подмигивать и хлопать тебя по плечу. Но как специалист Зарецкий его устраивал, доктор был из ветеранов Нанотеха и здорово «рубил в микробах».
Положа руку на сердце, Михаил прямо сейчас не глядя променял бы его на Васильева, пусть тот и потерял квалификацию. Михаил всегда делал ставку на прямых и открытых людей, готовых рисковать и побеждать, а в Зарецком подозревал некое двуличие. Вон с Рыбниковым, если что, вместе загремим под фанфары, а этот милый доктор будет кричать, мол, мы его подставили, заставили, нож к горлу приставили. И наверняка выкрутится, гнида.
Васильев был не из таких. Неспроста Дед за него дочку отдал.
Да и сын у Васильева… Парень что надо. Михаил изучил его досконально и в некотором смысле зауважал.
Надо будет проследить, чтобы не пострадал мальчишка. Возьмем его под контроль и, если случится рецидив, вылечим. Парень по-хорошему сдвинут на микробах, жалко будет терять такого увлеченного человечка. Нам еще с ним работать и работать…
Зарецкий выглядел довольным и едва не потирал руки в предвкушении интересного эксперимента. У Рыбникова вид был измученный.
— Особая партия «девятки» готова, — доложил Рыбников. — Программа на поиск и захват загружена, оттестирована. Теперь они — разведчики и воры. Найти объект, схватить, доставить. Все должно получиться. Хотя я не верю, что в мальчишке что-то осталось из пятой серии.
— Осталось, осталось, — сказал Зарецкий и, не удержавшись, потер-таки руки. — Это самый живой и энергичный инвалид на свете. Здоров как бык. У него освобождение от физкультуры, только он — трейсер, и отличный. Помните, были такие, которые по городу бегали…
— Это мелочи, — перебил Михаил. — А вот друзья его говорят… Где-то классе во втором наш герой внезапно научился открывать пальцем электронные замки. Ничего особенного, простые замки на подъездах. Интересно?..
— Ну… — замялся Рыбников. — Что-то я не представляю, как это возможно технически. Там ведь идет сигнал туда, сигнал обратно… От замка на ключ. Или наоборот, не помню. В общем, сигнал туда, сигнал обратно… Слабые токи. Их надо расшифровать и в точности повторить.
— Так я же тебе говорю, парень весь пропитан ботами!
Эти трое уже общались на «ты», участие в заговоре сблизило их, сделало командой, несмотря на все противоречия.
— И он ими управляет! — Михаил хлопнул ладонью по столу. — Понял, сколько он может нам дать?
— Нет-нет, — вступил Зарецкий. — Не управляет. Они просто симбионты. Парень дает им кормежку и материал для возобновления популяции, а боты честно отрабатывают свой хлеб.
— Парень думает, что он вроде экстрасенса. То есть какие-то управляющие действия может производить, — не согласился Михаил. — Он сосредотачивается — и что-то происходит. Это уже управление, пусть и очень примитивное.
— Ничего себе примитивное… — буркнул Рыбников. — Телепатия практически. А откуда кормежка и все такое?..
— Заботливая мама все эти годы пичкает ребенка таблетками. В частности, ему прописан очень серьезный витаминный комплекс с микроэлементами, — сказал Зарецкий. — Ну и чисто в теории рискну предположить, что отдельные группы ботов выходят погулять наружу. Откуда мы знаем, какая там рабочая плотность роя? Может, они за целый метр остаются на связи. А на человеке столько всего…
— Да он чесался бы тогда как завшивленный!
Зарецкий тут же почесал в затылке.
— Так нормально? — спросил он. — Заметно? А у меня на шее цепочка золотая, между прочим. Если парень, допустим, носит крест…
— Сейчас все носят, это модно, — сказал Михаил. — Еще кольца, серьги… Не дети, а новогодние елки. Наш клиент чистый, кстати. Но крест у него должен быть. И боты могут преспокойно объедать его телефон. Черт возьми! О телефонах-то мы не подумали… О кольцах, серьгах, цепочках…
— Не о чем было думать, — сказал Рыбников. — Стандартная «девятка» наружу не полезет, зачем ей…
— А нестандартная?!
Воцарилось молчание. Рыбников жевал губу, Зарецкий глядел в потолок.
— Твою мать… — упавшим голосом подвел итог Михаил. — Мы кого грузить собираемся всей стране, а?
— М-да… — неопределенно протянул Зарецкий.
— Снаружи — фигня! — сказал Михаил будто плюнул. — Побрякушки и бытовая техника. А внутри?! А если у человека кардиостимулятор? Там же тоненькие электроды…
— Вкусные-превкусные, — ввернул Зарецкий.
— Ой, ё… И тут банда голодных репликаторов, которым нужен материал… — Михаил схватился обеими руками за голову.
— Вы меня раньше времени не пугайте, — глухо попросил Рыбников. — Я сейчас прикину и скажу.
— Скажет он… Ты уже много всякого наговорил. Дорогие мои коллеги! Вам государство доверило здоровье нации! Не больше и не меньше! Государство на вас надеется. Я на вас надеюсь. А вы чем вообще думаете?! Мы сейчас людей загрузим… Ботами-грызунами!!! — рявкнул Михаил. — Ну вы молодцы! А уж я-то хорош! Вот это баг прохлопал! Роскошный баг…
— Тут есть и моя вина, — Зарецкий опустил глаза и театрально заломил руки. — Я должен был, обязан был…
— Да погодите вы оба! — почти взмолился Рыбников. — Устроили аврал, сами у меня на голове сидите, требуете результат, а я который месяц из лабы не вылезаю и должен любую мелочь в голове держать?
— Вот на этом все уголовники и палятся, — глубокомысленно произнес Зарецкий. — На мелочах.
Михаил наградил доктора откровенно ненавидящим взглядом, но промолчал.
— Во дурак, — процедил Рыбников. — Мы живых людей попортить можем, а он думает, на сколько лет за это сядет.
