— Пардоннэ муа, жениться уговора не было! Я к такому повороту событий не готов морально!
— Мораль, значит, не выросла жить моральной жизнью… Один интим по колено толщиной с полено… А я романтик, я жениться хочу. Чтобы свадьба, понял?
— Зачем свадьба? Ужраться халявным шампанским и упасть мордой в оливье? Интересная у тебя романтика.
— Ты просто двоечник. Мордой в оливье, утюгом по морде — это все именно романтизм. Я его пересдавал два раза и глубоко изучил. С тех пор я романтик и хочу жениться. На свадьбу дорогие подарки делают. Хочу машину. И квартиру. Возьму и деньгами…
— Не сойдут за Монте-Карло Карловы Вары? Звучит похоже, а пиво там сто процентов лучше…
— Тихо! Тур в Монако на двоих с перелетом… Самые дешевые от трех тысяч долларов. Это если совсем не выпендриваться. Так что пятерочка, я думаю, минимум. Самый минимум, джентльмены.
— Кажется, она заблудилась, — обронил Принц. — Рублевское шоссе километров на триста к юго-западу отсюда.
Леха нацепил телефон на руку и задумался. Подобно всем без исключения его одноклассникам мужского пола, он был тайно, глупо и безнадежно влюблен в эту неуправляемую и недосягаемую девицу. Причем его-то она как раз выделяла из общей массы, им случалось дружески болтать, обсуждать школьные дела. В прошлом году они вообще сидели за соседними партами, вместе делали лабораторные, но все равно Мария держала дистанцию. У нее были свои взгляды на жизнь, и она давала понять, что Леха, по ее мнению, — такой же симпатичный балбес, как и многие другие. Ничем серьезным не озабоченный, в голове один трах да тарарах, по глазам видно. Ну, у Лехи еще нанороботы, прости, микроботы, спасибо не тараканы. И беготня по стенам: о-о, как это увлекательно! А главное, практично. Редкая профессия — промышленный стенолаз! Ну извини, Васильев, чего дуешься, не хотела тебя обидеть, честно, ха-ха-ха…
Мария всегда активничала и рвалась в первые ряды, была представителем класса в школьном совете, а теперь поедом ела отца, чтобы тот позволил ей устроиться на работу. «Карьеру надо начинать в пятнадцать, — говорила она, — иначе будет поздно. И желательно с самых низов, хоть дворником, это потом зачтется». Леха, подумав, сказал, что в России дворником хорошо начинать разве что карьеру политика. «А бывает другая?» — усмехнулась Мария. «Допустим, научная». — «Правда? Ну погляди на Михалборисыча, кем он будет через несколько лет? Президентом страны. Вот то-то. А думаешь, твой дедушка не был политиком, хоть и на местном уровне? Любой руководитель — политик». Леха пожал плечами. Его это не касалось.
Хотя и он надеялся карьеру начать с самых низов — в Нанотехе. Поближе к микробам.
Мария, кстати, тоже именно в Нанотех целилась. Поближе к Михалборисычу.
Только Лехе придется для этого дождаться конкурса на замещение вакансий и в конкурсе победить. А Марии, наверное, достаточно надавить на папу — если попросит, не откажут, найдут полставки в вечернюю смену. Ну и Марию потом мама не загрызет.
Полставки лаборанта-стажера, допустим, умножить на девять месяцев… Тьфу, какое там Монте-Карло. А это принципиально? Ну, он был бы рад сделать Марии такой подарок — без обязательств. От всей души. Тем более, она слово держит. Она чудесная девчонка, если не обращать внимания на ее гонор… Но важнее другое.
Мне просто надо вырваться из-под опеки…
Всю церемонию первого звонка Леха простоял как в воду опущенный, рядом переминался с ноги на ногу такой же хмурый Принц.
На традиционном дурацком «Уроке знаний» (смысл которого вовсе не дурацкий — чтобы дети «присиделись» к своим партам и саму атмосферу урока вспомнили) Принц привычно удалился на галерку, а они так же привычно уселись на первый ряд — Даша, Мария, Леха.
И, как обычно, Леха не заметил, что весь урок за ним искоса подглядывает Даша.
Глава 12
Для заведующего сектором Рыбникова первое сентября началось с вызова на ковер к начальству и деликатного, но убедительного разноса. Собственно, это должно было называться иначе — таких, как Рыбников, не зовут на ковер и не разносят. А любезно приглашают и дружески поругивают. Талантливый и не особо щепетильный Рыбников был в Нанотехе самым близким сотрудником Михалборисыча, фактически его доверенным помощником. Ни один из заместителей директора не знал досконально всех его планов, а Рыбников — да. Он был и руками Михаила, и той частью его мозга, что отвечала за разработку ботов для вакцинации. Рыбников — это был сегодня Нанотех, остальное вторично, несущественно.
Только разнесли заведующего сектором все равно. Да, ласково, но с такой неподдельной грустью во взгляде, что понятно было: это Михалборисыч грустит по его, Рыбникова, загубленной судьбе.
Девятая серия не тянула всех задач, и хоть ты тресни. Легкие боты-диагносты, и без того нагруженные дополнительными функциями, быстро теряли энергию и либо вставали раньше времени, либо попросту разваливались.
Та журналистка с первого канала угодила с вопросом в самую точку: боты недолговечны. Было бы их побольше… А так они просто не успеют «обжить» человека достаточно плотно, чтобы сделать все как надо. Нет, с чисто медицинской функцией — мониторить здоровье, искать и бить дефектные клетки — они справятся. А вот главную задачу не выполнят.
Ботам не хватит жизненного цикла и численности, чтобы надежно «подсадить всю страну на таблетки». Поднимать уровень эндорфинов в крови, «делая людей счастливыми». Ощущение легкой радости оставит человека слишком быстро, продержится неделю, и все.
Такой как бы случайно возникший побочный эффект вакцинации. Милый и приятный. Никто поначалу и не поймет, в чем дело, а потом уж и подавно не поймет. Не заметит, что невесть откуда пришедшие энергия и задор наведены искусственно.
И тут выясняется, что действительно — никто не заметит.
— Пролете-ели… — очень тихо, почти шепотом, протянул Михаил.
— Выходит так, — согласился Рыбников, виновато ерзая на стуле.
— До старта вакцинации полгода, стоять на потоке боты должны прямо сейчас. Времени не просто мало — его нет вообще. Но надо решать проблему, коллега. Надо решать. Сколько раз я говорил: либо мы закинем наш крючок на первом же этапе вакцинации, либо рыбка не клюнет.
Рыбников откашлялся и произнес глухо:
— Трудно, Михалборисыч.
— А кто-то обещал, что будет легко? — прошипел Михаил. — Целую страну привести в порядок!
Ему вдруг захотелось от души врезать кулаком по столу, как делал в трудных случаях Дед. Старик уверял, что это научный метод: после выплеска эмоций сразу легчает, и мысли сворачивают в правильном направлении.
Но Михаил лишь крепко вцепился в подлокотники кресла.
Какой провал! Он столько интриговал, чтобы стать директором, столько натерпелся от Деда, собственную научную карьеру загубил… Он-то сразу понял, какие перспективы у нанороботов. Это шанс всколыхнуть сонное российское болото, растормошить меланхоличную страну, заставить ее шевелиться. Заставить реально встать с колен.
