Машина выскочила на загородное шоссе, Семенов от души наступил на педаль газа.
В багажнике лежала сумка, а в ней — белый ноутбук.
Вытащить тринадцатидюймовую игрушку с территории и не попасться — чисто инженерная задача, решать ее было интересно. Охрана, наверное, уже сейчас переворачивает институт вверх дном — ничего, пускай суетится, у нее профессия такая. Завтра начнутся расспросы, а то и допросы.
Это тоже ничего.
Зато со дня на день приедет спецкомиссия Госдумы проверять, как Нанотех выполняет конвенцию о запрете репликаторов… А наш дорогой Михалборисыч потерял служебный ноут, записанный на главного разработчика пятой серии! И фиг знает, что там, в этом ноутбуке. И пока комиссия не уберется из института, новоиспеченный директор будет трястись, как затравленный заяц, и потеть, как мышь, застигнутая на месте преступления. Каждую секунду ему будет стыдно, обидно, а главное, очень и очень страшно.
Он эту пропавшую «соньку» на всю жизнь запомнит. Она ему будет являться по ночам в кошмарах.
И самое приятное — никогда он не узнает, что там, в этом ноутбуке.
Дед бы одобрил. У старика было хорошее чувство юмора.
Глава 10
Восемь лет спустя
Полоски на винте «Апача» слились в один сплошной круг. Под вертолетом плескалось море зелени, из динамиков на бортах гремел «Полет валькирий».
Леха плавно взял рычаг на себя, поднимая машину чуть выше. Далеко впереди Принц вскинул руку: нормально, хватит.
— Так держать, — раздалось в наушнике.
— Понял, веду ровно, — отозвался Леха.
Есть два метода бросать «воздушку» с крыши на крышу. Либо ты привязываешь шнур к арбалетной стреле, либо цепляешь его к игрушке, способной летать. В обоих случаях тот, кто ловит шнур, рискует. Легкий порыв ветра может превратить немудреную операцию в довольно опасный трюк. Что получить стрелу в живот, что схлопотать вертолетным винтом по черепу — удовольствие ниже среднего. Если «ловяще-тянущий» уже разок побывал в травмопункте, он перед заброской «воздушки» бегает по друзьям, выпрашивая телогрейку и мотоциклетный шлем.
Рассудительный Принц был категорически против стрельбы в жилой зоне. Это вам не по заборам бегать в свое удовольствие, мы сейчас как бы на работе — и если запулим кому болт в окно, пострадает репутация фирмы. А вот одолжить у младшего брата вертолет ни один старшеклассник никогда не против. Ведь не баловства ради берешь, строго для дела.
Что вертолеты тоже могут влетать в окна и это опять-таки скажется на репутации фирмы, Принц на всякий случай забыл — ровно до того момента, когда бросили жребий, кому вести игрушку. Выпало Лехе, и тут уж Принц его заинструктировал до обалдения.
Хозяина вертолета, белобрысого мальчишку лет десяти, техника безопасности предписывала на крышу не пускать, но чего не сделаешь для родного человека. Принц ограничился тем, что загнал брата за надстройку слухового окна, откуда тот все равно выглядывал.
Ветра не было, и Леха посадил вертолет четко в указанном месте. Подбежал Принц, наступил на кабель, дал отмашку: глуши мотор.
— Выключено, — доложил Леха.
Винт прокрутился вхолостую и замер. Принц отцепил кабель от вертолета.
— Ну вот, а ты боялся, — сказал он подбежавшему мальчишке. — Тащи свою драгоценность домой и скажи маме, обедать не приду, дел по горло. Пульт у Лешки забери. Или давай-ка лучше я его сам тебе вечером принесу. Ага?
Мальчик кивнул, схватил вертолет в охапку и исчез в слуховом окне.
— А если гопота пристанет, — крикнул Принц ему вдогонку, — скажи им, кто твой брат! Скажи, у твоего брата дедушка — людоед!
* * *
— Хочу такую игрушку, — сообщил Леха, отдавая Принцу пульт от вертолета. — Не знаю зачем, но хочу.
— А у тебя не было?
— Дед незадолго до смерти подарил мне вертолет. Только он не летает. Так и стоит на полке…
— Вертолеты должны летать, — понимающе заявил Принц. — Они без этого скучают.
— Мы с моим вертолетом похожи, — сказал Леха горько. — Он вроде как настоящий. А я вроде как здоров.
Принц закатил глаза.
— О-о, начинается… Хочешь, про Африку расскажу?
— Нет!!!
Принц запихнул пульт в рюкзак.
— Уфф… Ну, ладушки. Сделали.
— Понервничал?
— Нет, ты его вел, как по ниточке. Спасибо, Лех, все четко. Просто сам идиотизм ситуации… Каменный век прямо. Интернет по кабелю. Хуже, чем в Африке, ей-богу.
— Да чего ты ноешь?! — возмутился на полном серьезе Леха. — Это твоя работа, за нее деньги платят. Ты не школота какая-нибудь, а мужчина. Не ждешь подачек от мамы с папой. Как некоторые…
— Гы! — отозвался Принц, привычно самую малость надуваясь. — У меня выбора не было. У моего папаши зимой снега не допросишься.
— У него снега нет! — парировал Леха.
— Да ни хрена у него там нет, все пропили, алкоголики, одно слово — Африка.
— Прямо тебя заклинило на этой Африке.
— Да, — легко согласился Принц. — Свихнуться можно. Так мне дало по мозгам… Я чего угодно ждал, но не такого. Приехал, а там жарко. Не, ты не понял — там жарко!!!
Леха некоторое время молчал, осмысливая информацию, потом буркнул:
— Зато у тебя отец король.
— Ага. И с утра до ночи в его честь бьют в тамтамы. Знаешь тамтам? Я тоже думал, что это барабан. Нету барабанов! Сто лет назад променяли на бухло. Теперь это бочка из-под бензина, и по ней — монтировкой! Хрясь! Хрясь! Как начнут в пять утра… Нет, отец хороший мужик. Но он-то нерусский, он может это терпеть. А я не в состоянии.
* * *
Быстрым шагом — Принц тоже не умел ходить медленно — они выбрались из жилого квартала. Впереди медленно разворачивался пейзаж центра: вот краешком торчит больница, вот площадь с кинотеатром, вот угол городского сада… А вон кирпичные торговые ряды: монументальная постройка, двух царей помнит, большевиков пережила, на фашистов чихать хотела, даже в эпоху развитого социализма выстояла, еще партию и правительство увидит в гробу. А брусчатке, что перед рядами лежит, небось и атомная бомба до фени, ее только боевыми нанороботами долбать.
Леха притормозил, Принц вовсе остановился — и оба принялись внимательно осматриваться.
Город стоял на холмах и был сильно изрезан — мечта трейсера. Крути головой почаще, такое увидишь, чего вчера не замечал.
— Туда гляди, — подсказал направление Принц. — А ведь хорошая трасса. Как-то я раньше ее…
— И я… Куда смотрел… А то давай без пристрелки? Так, не спеша. Размяться.
— Финиш на берегу канала.
