Рыбников отчетливо скрипнул зубами. Думал, что долгие годы работы над «девяткой» вообще пропали, выходит еще веселее: он их подарил Гуревичу.
— Ага, — сказал Гуревич, будто читая его мысли. — Мы не нарочно, так получилось. Нам пришлось тянуть до последнего: надо же было взять Мишку с поличным. В итоге мы получили и твою разработку, и опасного преступника за те же деньги!
— Ну, ты… — выдохнул Рыбников со злостью. — Ну и еврей же ты, другого слова не найду. Повезло с тобой ФСБ. Талантливый программер и такой же талантливый еврей… За те же деньги!
— А ты думал? Безотходная технология, — сказал Гуревич, ни капли, по-видимому, не обидевшись. — Стараемся мыслить системно, учитываем любые возможности. И вас не трогали раньше времени по нескольким причинам. Во-первых, зачем класть все яйца в одну корзину? Нанотех очень интересно работал по «девятке», мы с ней связывали большие надежды. Просто институту не повезло с тем, что у Мишки… Тоже были большие надежды. Но мы следили дальше — и увидели: все равно у вас куча прекрасных находок! Только они легли под сукно из-за того, что Мишка плевал на любые ноу-хау, которые не помогли бы ему осчастливить Россию собой любимым… Это мы исправим. Ваш креатив не пропадет, все используем. Да и людей пристроим… А во-вторых, вы отвлекали внимание от настоящего серьезного проекта. Пока Мишка надувал щеки в телевизоре, в другом месте шла работа.
Гуревич задумался о чем-то своем, пожевал губу.
— Ох, не надо было дураку лезть в президенты. Глядишь, все для Нанотеха сложилось бы иначе. Хотя… Не с Мишкиными моральными устоями. Он прямо обязан был испохабить то, что осталось на его долю от Деда. Аж противно. Загубил репутацию института… Ну, что-нибудь придумаем. Нанотех — градообразующее предприятие, нельзя дать ему зачахнуть.
— Лично я плевать хотел на репутацию института, — заявил вдруг Рыбников. — Меня репутация микробов волнует. Если ваш второй проект рассчитан на широкое применение, можете его закрывать к едрене матери.
— А тебе не все равно? — спросил Гуревич с деланным безразличием.
— Все равно, — согласился Рыбников. — Считай, мне за микробов обидно. Целую жизнь на них угрохал, а оказалось — впустую.
— Сам виноват.
— Не отказываюсь.
А ведь ему и правда обидно, подумал Гуревич. Кажется, микробы — единственное, что он действительно любит. Поэтому его так легко подмял под себя Мишка. Рыбников совсем не похож на Деда с его харизмой и приступами гениальности, он просто неглупый трудяга, даже трудоголик и командный игрок. Может стать ценным приобретением.
— Я тебя утешу, — сказал Гуревич. — Репутация микробов в порядке.
— После вчерашнего? Ну-ну.
— Ты не понял. Это нанороботы завернулись в простыню и быстро поползли на кладбище. Ты когда слышал из телевизора слово «микроб» в последний раз?
— Я не смотрю телевизор, — буркнул Рыбников. — У меня его нет.
— Это хорошо, — искренне сказал Гуревич. — На всякий случай информирую: если верить телевидению, в России нет и не было микробов, одни сплошные нанороботы.
— Но все-таки… Целый нацпроект упал!
— Да, у тебя действительно нет телевизора, — усмехнулся Гуревич. — Видишь ли, Мишка с самого начала так активно тянул одеяло на себя, что сейчас эта ваша хренация… вакцинация… очень слабо ассоциируется с государством. За последний год по всем соцопросам — один сплошной Мишка и его дрессированные нанороботы. Я час назад смотрел результаты экспресс-мониторинга: угадай, что тут вчера у вас обвалилось? Люди говорят: то ли неудачная предвыборная кампания, то ли просто большое надувательство. Которое очень вовремя и очень громко лопнуло.
— Ну-ну, — сказал Рыбников недоверчиво.
— Свалился Мишка, сегодня же свалится его покровитель в Кремле, потянет за собой еще кое-кого — давно пора, надо избавляться от идиотов, — и пострадала репутация Нанотеха. В целом ничего фатального для микробов.
— Ну-ну, — повторил Рыбников. — А кто вел второй проект? В общем смысле?
— Государство, конечно. А ты думал, программу национального значения вот так возьмут и подарят частнику? Ой-ёй.
— А мы, типа, частная лавочка? У государства блокирующий пакет!
— Не о том речь. Нанотех — полугосударственная фирма, но у самого Мишки психология мелкого частника, хозяйчика. Мишка очень хотел нацпроект, и он получил свой «нацпроект». И поверил в него, и в себя поверил, а это было одно название. Потому что реальный нацпроект он бы извратил так же, как испортил Нанотех. Частник, даже самый добросовестный, решает свои частные задачи, вот в чем беда. Всегда — свои частные задачи…
А ведь прав этот лысый черт, подумал Рыбников, Михаил решал свои задачи. Хотел построить рай, где он восседал бы на престоле и милостиво улыбался. А народ восхвалял бы его денно и нощно. И сколько Мишка ни твердил, что радеет для России, Рыбников однажды перестал верить ему. Не радеют для страны, через фразу повторяя «мне нужно».
Жаль, что я понял это слишком поздно. В самый последний момент. В день, когда он выдавил из меня согласие поставить «девять плюс» на поток. Надо было прямо тогда идти сдаваться, подумал Рыбников. Но я испугался. И ведь было чего. Я уже тогда сам себе расстарался на столько лет заключения…
— Институт, конечно, жалко, — сказал Гуревич. — Но нет худа без добра, как дезинформаторы вы сработали отлично. Вцепились в тупиковое направление — и понеслись, аж весла гнутся… Даже если бы мы вас пинками в зад подгоняли, и то так удачно не вышло бы.
Рыбников недоуменно посмотрел на него.
— Это обычный прием контрразведки — скормить вероятному противнику лакомую дезу. Какую-нибудь тупиковую концепцию. И скормить так, чтобы он поверил: это дельная вещь, она поможет ему победить. Он будет вкладываться в ее разработку, тратить деньги, которые мог бы пустить на реально опасную для нас штуковину…
— И что, попались?
— Еще как! И не раз. Ох, сколько мы народу одурачили.
— Верю. И какая же идея была тупиковой?
— Репликаторы.
Рыбников уставился на Гуревича круглыми глазами. Тот снисходительно улыбался:
— Ты не один такой. Дед тоже поначалу был заворожен этой идеей. Да любой бы в нее втрескался. Но потом Дед увидел, в чем ошибка, и объяснил другим. Репликаторы — это заблуждение. Глупое и бесперспективное. Но человеку так хочется ощутить себя Творцом! На это все попадаются. А ведь настоящее решение всегда было рядом. Хочешь знать, какое? Я скажу. Это уже не секрет. Серия сдана, принята, и с понедельника начинается массовое применение. Все, мы победили. Мы будем строить новый мир. Так вот, истинное решение — это пчелиный рой. Разделение труда.
— Боже, — Рыбников даже глаза прикрыл. — Вот это да…
— Дед придумал незадолго до смерти.
Рыбников спрятал лицо в ладонях.
