Протягивая руки, чтобы принять у меня грифа, прорицатель внезапно наклонился к моему уху и прошептал уже совсем другим голосом:
– Вы отлично справляетесь с ролью! Будьте осторожны! Пока они не знают, что вы вернулись, но ни в коем случае не пользуйтесь идентификационной картой.
Едва закончив фразу, он быстро схватил птицу и скрылся в толпе. Я замер, не зная, что и думать. Кто был этот человек – уличный попрошайка или его действительно послали меня предупредить?
Размышляя, я столбом стоял посреди площади, как вдруг, выскочив из опустившегося рядом флаерса, ко мне подбежала броско одетая женщина – блондинка в меховой шубе и с ярко накрашенными губами. Она повисла у меня на шее и, обдав ароматом духов, возбужденно залепетала:
– Тит, милый, где ты пропадал? Я по тебе ужасно скучала! Пойдем скорее, я знаю одно тихое местечко. Мы будем там только вдвоем: ты и я. А потом заглянем в ювелирный магазин. Помнишь, плохой мальчик, ты обещал своему пусику заплатить за одну маленькую вещичку, а потом этого не сделал?
Я смутился и, оправдываясь, растерянно забормотал, что не помню, где мы встречались. Хотя я старался говорить как можно деликатнее, женщина резко отстранилась и проницательно заглянула мне в лицо.
– Что-то, милый, ты темнишь! В самом деле меня не узнаешь или не хочешь узнавать? – Ее голос стал вдруг сухим и подозрительным.
– Почему не хочу? Вы Евпраксия? – ляпнул я, запоздало соображая, что та женщина на фотографии не была блондинкой.
– Мерзавец! Теперь понятно, почему ты не звонил! Я подозревала, что ты спутался с этой дрянью! – крикнула блондинка, и щеку мне обожгла пощечина.
В следующий миг женщина вскочила во флаерс и умчалась, прежде чем я успел ее остановить. Оставалось выругать себя за то, что был таким тугодумом: у этой блондинки я наверняка мог бы о многом узнать.
В гостинице я приготовился было робко обратиться к портье – величественному и неприступному, точно он был не человеком, а мраморной статуей, но внезапно тот улыбнулся мне как хорошему знакомому.
– Рад приветствовать вас, господин Невезухин. Надеюсь, ваша поездка завершилась успешно? – зычно прогрохотал он.
– Спасибо. Более или менее, – сдержанно ответил я. – Хотелось бы снять номер.
– Снять? – удивился портье. – Зачем? У вас же зарезервирован люкс. Впрочем, если он вас не устраивает, мы можем поменять его на другой. Персидский шах как раз съезжает, и освобождаются апартаменты на пятнадцатом этаже.
Поперхнувшись, я потянулся за бумажником.
– Меня вполне устраивает тот, что зарезервирован. Сколько я вам должен?
Портье поднял брови.
– Нисколько. Ваш номер оплачен вперед за шесть месяцев.
Опасаясь совершить еще какой-нибудь промах, я взял ключ и направился к лифту. На шаг впереди семенил шустрый паренек в красной гостиничной униформе. Садясь в лифт, я случайно заметил, как портье снимает трубку и кому-то звонит.
Мы поднялись на двадцатый этаж. Остановившись у двустворчатых дверей, паренек повернул в замке ключ, потянул ручки на себя и отодвинулся, давая мне пройти. Я заглянул внутрь и замер, чувствуя, как у меня пересыхает во рту. Прямо передо мной из мраморной чаши бил фонтан, сверкающие струи которого, взмывая вверх, почти касались гигантской хрустальной люстры. Справа тянулась анфилада комнат, слева были спальня с огромной двуспальной кроватью в форме сердца и ванна, больше смахивающая на бассейн.
«Интересно, как сильно нужно стукнуться головой, чтобы оплатить номер на полгода вперед? Надеюсь, сделано это не в кредит?» – озабоченно подумал я, прикидывая, что сорок дней назад денег у меня не хватило бы и на десять банок консервированной фасоли.
Рядом раздалось дипломатичное покашливание. Я повернул голову и увидел коридорного, смотревшего на меня своими хитрющими глазенками и явно ожидавшего награды за то, что он прокатился со мной в лифте.
Я поманил его к себе пальцем.
– Иди сюда, юный питекантроп, мне понадобится твоя помощь. Видишь ли, я принимаю лекарства от аллергии, а среди их побочных действий – провалы в памяти. Мне нужно, чтобы ты напомнил, чем я занимался, когда был здесь в прошлый раз.
Паренек с недоверием уставился на меня. Видно было, что работа в гостинице неплохо натренировала его извилины.
– Нам запрещают совать нос в дела постояльцев. За это можно запросто вылететь отсюда. К тому же вы жили у нас всего неделю, а смена у меня через день, – испуганно сказал он.
Я достал купюру в двадцать косморублей и задумчиво стал разглядывать на свет водяные знаки.
– Жаль, что ты ничего не знаешь. Признаться, надеялся, но нет – так нет... – протянул я.
Коридорный облизнул губы: желание заработать явно боролось в нем с осторожностью, причем не просто боролось, но и побеждало.
– Погодите, вы правда ничего не помните? – выпалил он.
– Абсолютно, – подтвердил я.
Питекантроп расплылся в широченной улыбке.
– Раньше вы щедро давали на чай, – сказал он.
– С трудом в это верится. Что еще?
– Вы приехали в гостиницу девятнадцатого июня. Я запомнил это, потому что в тот день как раз дежурил. У вас была с собой только сумка.
– А эти апартаменты? Я их снял?
– Вряд ли, потому что они были уже оплачены. Может, это сделала ваша дама?
– Какая дама?
– Я знаю только, что она заходила к вам два или три раза. В последний раз дама выскочила отсюда как ошпаренная, вся в слезах. – Паренек испуганно уставился на меня, проверяя, не сболтнул ли он лишнего.
Увидев, что я отнесся к его сообщению спокойно, он с облегчением вздохнул.
– А как звали эту даму? – поинтересовался я.
– Не знаю, при мне вы не обращались к ней по имени.
– Как хотя бы она выглядела? Высокая? Блондинка или брюнетка?
– Не очень высокая, скорее, среднего роста. Но очень изящная. А волосы... я не знаю, как такие называются... Не темные и не светлые.
– Русые? – уточнил я, вспоминая фотографию.
– Во-во, русые, и довольно длинные.
– Хм... А с коротковолосой пышной блондинкой ты меня, случайно, не видел?
Коридорный с восхищением уставился на меня:
– Ну вы даете! Сколько же их у вас? Нет, такой не помню. Но мой сменщик рассказывал, что в его дежурство вы приводили сюда большую компанию. Человек двадцать или тридцать. Может, она была среди гостей?
– Все может быть. Ладно, вернемся к той русоволосой. У меня с ней что-то было?
Юный питекантроп потупился, неумело изобразив смущение.
– Откуда мне знать? Вы что, и этого не помните? – спросил он, разинув рот.
