Повизгивающий старичок на скейте мчался под горку, отважно идя на таран кирпичной стены дома впереди.
– Дедушка уехал! – закричала вдруг Мумуня, обнаружив исчезновение скейта.
Спохватившиеся мутантики погнались за скейтом. Воображение рисовало им самые ужасные картины: Умник врезается в стену, страшный удар, и он лежит на асфальте, раскинув руки, а в его больших голубых глазах застыла укоризна…
Но догнать скейт, стрелой летящий под гору, было уже невозможно.
– Умник, прыгай, прыгай! – кричали они, но старичок или не слышал, или насмерть перепугался.
В тот момент, когда скейт должен был врезаться в стену, все закрыли глаза, а когда открыли, то увидели, что Умник, целый и невредимый, преспокойно возвращается к ним. Он выглядел не напуганным, а радостным.
– Какое ужасное горкоспускательство! Дедушка, с тобой могло произойти разбивательство! – всполошился Хорошист.
– С чего вы взяли? – удивился Умник.
– Но как же… ты ведь мчался на стену?
– Я развлекался, – пожал плечами старичок. – Если я уже немолод, это не значит, что я не нуждаюсь в развлечениях, как вы считаете?
Мутантики переглянулись, размышляя, не повлияло ли пережитое волнение на психику Умника.
– Дедушка, а как тебе удалось не разбиться? – спросил Отелло.
– А с чего ты взял, внучок, что я должен был разбиться?
– Но ты же летел прямо на стену на этой доске. Нужно тебя с нее снять, пока она опять куда-нибудь не поехала…
– Не вздумай! Я теперь никому не отдам этот скейт! – запротестовал Умник. – Никогда в жизни у меня не было такой хорошей каталки.
– Но доска же неуправляемая!
– Почему неуправляемая, очень даже управляемая… Я с самого начала мог управлять ею мысленно, просто мне хотелось вас немножко попугать.
И старый лобастик снова помчался на доске к дому, но перед самой стеной скейт вдруг сделал несколько крутых поворотов, развернулся и опять подъехал к изумленным мутантикам. При этом Умнику не приходилось даже отталкиваться от асфальта, скейт ехал сам.
– Он прислушивается к каждой моей мысли, к каждому желанию! – похвастался лобастик. – Думаю, я теперь смогу даже выделывать на нем всякие трюки.
Друзьям его нечего было сказать.
– Изумительство, невероятельство и совершенчество! – поразился Хорошист, наблюдая, как дедушка крутит восьмерки на скейте вокруг него.
Так Умник обзавелся скейтом, к которому вскоре так привык, что даже отказывался слезать с него на самое непродолжительное время. Если раньше старик вечно тащился в самом конце или его приходилось нести на руках, то теперь он мчался впереди всех, то и дело оглядываясь и покрикивая: «Ну, чего вы там как черепахи? А побыстрее нельзя?»
Пупырь даже прозвал его «дедушкой-кавалеристом» и сказал, что, для того чтобы стать шлемоблещущим воином, Умнику не хватает только пики и острой сабли.
Но как бы хорошо все ни складывалось со старым лобастиком, не стоило забывать, что они находились в Старом городе, а здесь с ними могло произойти все что угодно и когда угодно.
– Ты хотя бы представляешь, что именно мы ищем? – спросила Мумуня у Пупыря. – Как выглядит разгадка Магического Кристалла?
– Не знаю, – сказал тот. – Но думаю, когда мы ее увидим, эту разгадку, мы сразу поймем, что это она.
– Тогда, может быть, перекусим? – с надеждой спросил Отелло. – Интересно, есть здесь где-нибудь книжный магазин?
Пупырь осмотрелся по сторонам.
– Книжного магазина нет, но зато есть аптека! – крикнул он обрадованно.
– Какая невезучесть! Просто изруквонплохость! – пробормотал Хорошист.
Лобастики не едят лекарств, и он сообразил, что в аптеке найдется пища для шерстюш, а они будут сидеть и смотреть, как Пупырь и Мумуня набивают животики. Вот если бы попался книжный магазин, тогда все сложилось бы по-другому: лобастики бы обедали, а шерстюши, наоборот, сидели бы голодные.
Пупырь подошел к двери аптеки и подергал ее. Дверь оказалась запертой, а на двери мелом было написано: «…ктивное заражение свыше 10 Р ч…»
– Давай разобьем витрину, – предложила Мумуня.
– Неудобно, – засомневался ее муж. – Ну разве только тихонько…
Проникнув в магазин через разбитую витрину, мутантики обнаружили на полках много всяких лекарств и микстурок. Большинство из них были, конечно, уже просрочены, но ведь просроченные лекарства даже вкуснее, это известно всем шерстюшам.
Пупырь и Мумуня нашли большую миску, накрошили в нее вкусненьких таблеточек, добавили микстурки, перекиси водорода и люголя (такая гадость для смазки горла), все тщательно перемешали, сделали бутерброды из ваты и горчичников и с аппетитом пообедали. А на десерт у них были какие-то сладкие розовые пилюльки, которые супруги запивали настойкой шиповника.
Завидуя им, голодные лобастики перерыли всю аптеку в надежде найти хотя бы рецептурный справочник, которым можно было бы подкрепиться, но ничего не обнаружили. Но потом Хорошист нажал на какую-то кнопку в кассе и из нее выехал длинный ящичек. В нем было много каких-то бумажек с нарисованными цифрами.
На вкус они оказались не ахти, но на голодный желудок сойдет. Лобастики съели по пачке бумажек, а потом начали спорить об их предназначении. Но никто этого не знал, даже Умник, который предположил, что это были странички какой-нибудь нарезанной на прямоугольнички книжки.
Отелло достал из-под прилавка стерильный бинт, с подозрением понюхал его, а потом откусил и прожевал кусочек, намереваясь сразу выплюнуть, если это окажется отрава. Хорошист и Умник с тревогой наблюдали за отважным экспериментатором.
Но, видимо, бинт оказался вкусным, Отелло удивленно поднял брови и прожевал еще кусочек, а потом еще… и еще… и с каждым разом все с большим аппетитом. А через несколько минут уже все лобастики сидели под прилавком и с наслаждением чавкали бинтами. Они были такие голодные, что не успокоились, пока не съели почти все бинты, которые нашлись в аптеке. Вдохновленные находкой нового деликатеса, они решили поискать другие лакомства, но, едва не подавившись резиновым жгутом, оставили это опасное занятие.
– А в Старом городе не так уж и плохо, – заявил Пупырь, когда после обеда все мутантики сидели на прилавке и болтали ногами. – Может, мы его напрасно боялись? Сколько времени мы уже здесь, а с нами еще ничего страшного не произошло.
– Если бы только Трюша была рядом, тогда бы все стало совсем хорошо, – добавила Мумуня.
– Обожаю пузиконабивальство! – воскликнул Хорошист. – Еще бы моя Бубнилка нашлась, и тогда Старого города бояться нечего.
Но всегда так бывает, когда очень уверен в своей удаче или выскажешь что-нибудь уж слишком оптимистичное, в следующий миг случается нечто совершенно противоположное, которое не только вдребезги разобьет твои надежды, но еще и шишек наставит.
