Книга Дорога в ад, страница 83. Автор книги Лилит Сэйнткроу

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дорога в ад»

Cтраница 83

«Данте, ты была слепа».

И я нанесла удар.

Нет, не своим мечом. Новая попытка использовать Фудошин была бы проявлением злобы, ярости. А я уже усвоила, насколько это бесплодно: ярость порождает лишь ответную агрессию, разрушение ради разрушения.

«Сострадание - не главная твоя доблесть, Данио-сан».

Как это понял мой старый учитель?

Багровый накал ненависти в моем сердце потускнел, красная лента истончилась до ниточки. Я не хотела, чтобы это продолжалось. Для меня это было единственной защитой. Случившегося уже не изменить, назад ничего не вернуть, но я еще могла сражаться. Еще могла убивать.

«Я не могу приставить ствол к твоему виску и сделать тебя человеком».

Мертвые окружили меня. Они были узнаваемы: серебристые сетчатые кристаллические матрицы сохраняли основные признаки, отличавшие их при жизни. Дорин с ее нежностью, улыбчивый Льюис с его неизменной любовью, упорный неуступчивый Джейс, Гейб, знавшая меня лучше, чем я сама, и Эдди, всегда державшийся в тени, но готовый сделать для тебя все, ничего не требуя взамен.

Они пробудили во мне волну любви и печали, память об обязательствах и обещаниях, которые давались, выполнялись, нарушались, забывались, вспоминались и снова выполнялись. Они просочились в мою плоть, растворились в моей крови и вспыхнули ярчайшим светом, когда красная нить в моей голове обернулась змеем, разинула пасть и взревела.

Бывало ли, чтобы бог использовал тебя для замыкания круга? А случалось ли тебе быть одержимым лоа? Шаман вуду меня поймет. Бог или дух проникает в тебя, растягивает тебя по себе, как тесную перчатку, и твое мнимое «я» лопается, как перезрелый фрукт. Вечность признает тебя, и ты не можешь не признать вечность, сущую в твоей собственной душе.

Во мне пробудился мой бог. Его изящная песья голова повернулась, и его взгляд, взгляд его устрашающих очей совпал с моим. На одно головокружительное мгновение меня наполнила сама смерть.

«Сострадание - не главная твоя доблесть».

Люцифер издал пронзительный вопль. Во мне клокотала энергия, но я не сжала руку в кулак, а развернула вперед открытой ладонью и накрыла его щеку так бережно, словно он был моим возлюбленным. Мои пальцы были чуткими и нежными, а вот прикосновение к его шелковистой, непробиваемой, неуязвимой коже тут же отозвалось в моих сломанных когтях, во всех кровоточащих ранах, шрамах и ушибах новой волной нестерпимой боли.

«Верно, - мысленно откликнулась я. - По милости богов я не забываю об этом».

И они не забыли.

Пробудилась и Сехмет. Она сделала единственный шаг, как в танце, провозглашающем конец существующего мира, дабы воссоздать его в новом акте творения. И это не я нанесла дьяволу последний удар. Это сделали они.

Нет, и я тоже. Клянусь, я тоже.

Раздался крик, и мир застыл. То был крик смерти или любви, какой исторгается, когда сердце пронзает нож. Я думала, что мой бог отверг меня, а он прижал меня к груди, и на мое израненное, сотрясающееся от рыданий тело снизошло утешение.

Не Анубис отвернулся от меня, а я от него. Он же никогда, ни на миг не покидал меня.

- Ты не получишь ее, - прозвучал голос Анубиса-Сехмет. - Она моя, и ты ею не завладеешь.

По коже Люцифера распространялась смертельная бледность. По ней расползались, извиваясь и вздуваясь, грязно-серые вены, как пыльные шнуры на фоне потускневшего золотистого шелка. Слышался треск. Другая моя рука поднялась и коснулась лица дьявола. Его изумруд выплюнул последнюю злобную искру и раскололся надвое. В наступившей тишине особенно громко прозвучал чмокающий, всасывающий звук. У Люцифера меж ребер торчало окровавленное острие. А за его плечами появилась пара желтых глаз, взиравших на меня так же сурово, как мой поверженный враг.

Лукас повернул нож в ране, и дьявол снова вскрикнул. У меня перехватило дыхание: боги удалились, как уносимые бурным пенистым потоком обломки кораблекрушения.

Плоть под моими пальцами опадала, расползалась. Множились и разбегались борозды сухого разложения. Половинки расколовшегося изумруда рассыпались в пыль. Нож тянул свою пронзительную, удовлетворенную песнь.

Взрыв изумруда отбросил мои волосы назад, запорошил сухой пылью глаза и рот. Я закашлялась, схватилась за горло и качнулась назад - ноги не держали.

Кто-то подхватил меня, не дав удариться оземь. Пальцы, цеплявшиеся за рукоять меча, разжались, клинок со стуком упал. Энергия хлынула в метку на плече, проникая вглубь до мозга костей, и Джафримель заключил меня в кольцо своих крыльев, повторяя при этом что-то, чего я не могла разобрать. Может быть, мое имя. Или что угодно.

Я судорожно дернулась: приближавшиеся шаги слышались даже сквозь оглушающую боль в ушах. Я откинула голову назад. В подернутом пыльной дымкой небе сияли звезды.

Земля накренилась, пустыня всколыхнулась, как поверхность водоема, над которым пролетел самолет. Боль пронизывала насквозь, от макушки до пят, словно в меня вбили алмазный гвоздь, и мое тело противилось этому. Я дергалась, как рыба на крючке.

Послышался убийственно спокойный шепот Лукаса. Что он говорил, я не расслышала. Кто-то легко и осторожно спускался по осыпающемуся склону.

Руки Джафримеля напряглись. Он притянул меня к себе, прикрывая своим телом. Щека моя горела, ее жег раскалившийся изумруд.

- Князь умер, - тихо произнес Джаф. - Да здравствует Князь.

Ева рассмеялась легко и беззаботно, как маленькая девочка.

- Таков наш обычай!

Демоны подступили ближе. Их приближение ощущали мои истерзанные энергетические щиты, хотя аура Джафримеля сгладила, насколько это было возможно, их поверхность и перекрыла утечку энергии. Я слышала рвавшиеся из тьмы голоса - шепотки, щебет, смешки. Запах жженой корицы усилился, к аромату мускуса примешался дух пыли и разложения. Но запах Евы - свежий хлеб, ранимость, чистота - заполнил мои ноздри, проникая в горло.

Я поперхнулась.

- Только подойди ближе, и я заставлю тебя сожрать эту штуку, - заявил Лукас решительно, крайне серьезным тоном.

- Отдай мне нож. - По голосу Евы было ясно, что она улыбается. - Для этого тебя и наняли.

- Ведь как забавно получается… - Я услышала, как под ногами заскрипел песок, потом раздался щелчок, а следом высокий режущий слух звук, какой издает готовый к бою плазменный пистолет. - Я в жизни не нарушал условия контракта. Но нынче вот как вышло: вы трое наняли меня независимо друг от друга, и все ради обычного долбаного убийства.

«Я просто пыталась выжить, Лукас».

Голова была ясной, сознание очистилось от следов божественного присутствия. Черный провал в памяти сжался. Джафримель бормотал что-то успокаивающее, уткнувшись в мои волосы.

- Лукас, - на сей раз в голосе Евы звучало предостережение, - отдай нож.

- Он не твой. И я тоже.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация