Недоумевая, куда клонит богатый папа, я просто смотрел вниз с балкона и ожидал продолжения рассказа.
— Я знавал также людей другого сорта, которые были интеллектуальными, или академическими, быками. Эти тоже заходили в нашу лавку и говорили со мной свысока, потому что были более образованными. Они считали себя умнее других и поэтому позволяли себе смотреть сверху вниз на тех, кто не ходил в школу.
— Там, где я учусь, полно таких умников, — заметил я — Поскольку они считают себя умней тебя или у них
более высокие отметки, им кажется, что это дает им право насмехаться, когда они разговаривают с тобой, или даже унижать и осаживать при каждом удобном случае.
Богатый папа кивнул и продолжил:
— Работая в лавке, я встречал также и быков социального плана. Они задирали нос, потому что были выходцами из богатых семей или были привлекательными, сексапильными, статными, пользующимися популярностью… в толпе. Сколько раз эти юнцы смеялись и насмехались надо мной! И это казалось мне естественным. Помню, я как-то назначил свидание одной из таких девочек, и ее подружки посмеялись надо мной за одну только эту просьбу. Я все еще помню, как одна из них сказала: «Разве ты не знаешь, что богатые девочки не встречаются с бедными мальчиками?» Это причинило мне сильную душевную боль.
— Это продолжается и сейчас, — сказал я. — Я познакомился с одной девушкой, которая сказала, что не будет встречаться со мной, потому что я не посещал престижную школу.
— Ну, по крайней мере, ты учишься в колледже, — сказал богатый папа. — Когда дети моего возраста поехали учиться в колледж, я почувствовал себя одиноким, отсталым и ненужным. Вот почему в течение всех тех лет я смотрел на себя как на гадкого утенка.
Богатый папа никогда раньше не делился со мной воспоминаниями об этом периоде своей жизни. Теперь мне был уже 21 год, и я понимал, что у нас с Майком есть преимущества, которых в свое время не было у богатого папы. Я знал, что были времена, когда его жизнь была тяжелой с материальной точки зрения, но не имел никакого представления о том, насколько тяжело он это переносил. Стоя на балконе его престижного отеля, я начал понимать, что он не рассказывал мне эту историю, чтобы не вызвать у меня чувства жалости. И сейчас богатый папа улыбнулся — он был очень рад, что сделал это. Поэтому я спросил его:
— Вы использовали сказку о гадком утенке, чтобы продолжать движение вперед, а не для того, чтобы испытать к себе чувство жалости, не так ли?
— Да, — согласился он. — Я использовал сказки про гадкого утенка, про трех поросят, историю про Давида и Голиафа, сказку про Черепаху и Зайца, чтобы продолжать идти вперед. Вместо того чтобы позволить этим ребятам, которые были спортсменами, или имели более высокое социальное происхождение, или были более интеллектуально развитыми, сбить меня с пути, я использовал их действия, полные снобизма, для собственного воодушевления — чтобы пойти дальше. Сегодня у меня есть дом из кирпичей, и мы находимся в одной из его фешенебельных квартир. Если бы не те волшебные сказки, библейские истории, меня бы здесь сегодня не было. Я уже не гадкий утенок. Построив этот дом из кирпичей, применив самый сильный рычаг, как это сделал Давид, и не жалея времени, как это сделала Черепаха, я очутился здесь — в высшей точке, куда сходятся все улицы, и при этом продолжаю расти.
— Вы превратились в лебедя? — с улыбкой спросил я.
— Ну, я не сказал бы, что поднялся так высоко, — засмеялся богатый папа. — Во-первых, все мы можем расти, развиваться и производить глобальные изменения в своей жизни — если только захотим. Во-вторых, волшебные сказки могут претворяться в жизнь. Гадкие утята могут стать прекрасными лебедями, а медлительные черепахи — выиграть гонку.
Гадкие утята превращаются в богатых лебедей
На своих семинарах по инвестированию я часто останавливаюсь на следующих стратегиях выхода:
• Бедные 25 000 долларов в год или менее
• Средний класс 25 000-100 000 долларов в год
• Зажиточные 100 000-1 000 000 долларов в год
• Богатые 1 000 000 долларов в год или более
• Сверхбогатые 1 000 000 долларов в месяц или более
Я спрашиваю у слушателей: следует ли им продолжать делать то же самое, что они делают сейчас, для того чтобы не быть Пиноккио, или наоборот, говорить правду о том, что является для них реальным. Я спрашиваю у них: «Если вы будете продолжать делать то, что делаете сегодня, то на каком финансовом уровне выйдете на пенсию в возрасте 65 лет?»
Я напоминаю им также, что в лучшем случае только один человек из ста уходит на пенсию на уровне зажиточных людей или более высоком.
Многие признаются, что были бы счастливы выйти на пенсию на уровне среднего класса. Их первостепенная забота — не оказаться в момент выхода на пенсию на Уровне бедных. И все же есть люди, задающие вопрос, которого я всегда жду, а именно: «Что мне нужно сделать, чтобы выйти с уровня зажиточных и подняться выше?» В тот момент, когда человек задает этот вопрос, он получает возможность превратиться из гадкого утенка в финансового лебедя.
На этой стадии курса по инвестированию я могу пересказать ту или иную волшебную сказку или какую-нибудь библейскую историю, которые в свое время рассказал мне богатый папа. Я спрашиваю у слушателей: «Вы можете воспользоваться уроками, почерпнутыми из этих историй, и воплотить их в свою жизнь? Считаете ли вы реальной и важной для вас мораль этих сказок? Вы можете представить себе превращение гадкого утенка в богатого и сильного лебедя?» Выясняется, что одни это могут, а другие просто тупо глядят на меня, удивляясь, зачем я рассказываю им какие-то волшебные сказки на занятии по инвестированию.
Тогда я говорю: «Что касается меня, то переход от умственной установки людей среднего класса к умственной установке зажиточных людей был таким же огромным изменением, как превращение гадкого утенка в прекрасного лебедя».
От неэффективного плана — к эффективному
Как-то на моем семинаре одна молодая женщина спросила:
— Каков же первый шаг?
Прежде чем ответить, я нарисовал на отрывном листке из блокнота следующую картинку. Затем сказал:
— В 1989 году, два года спустя после крушения рынка недвижимости и установившегося затем спада, я и Ким разрабатывали свой план. Мы решили покупать по два объекта недвижимости в год в течение 10 лет. Когда рынок рухнул, нам стало попадаться все больше и больше выгодных сделок, поскольку все больше и больше людей поддавалось панике. Менее чем за год мы купили пять небольших владений с рентным доходом, каждое — с позитивным денежным потоком. Я определил, что мы посмотрели, приценивая, более чем 600 различных владений, чтобы найти эти пять маленьких домиков, в которые имело смысл вкладывать деньги. А тем временем рынок все шел на убыль, и стало появляться все больше и больше выгодных сделок. Проблема заключалась в том, что у нас не было денег.
— Итак, у вас были благоприятные возможности, но не было денег? — спросила та же молодая женщина.
