– Старик на нас смотрит… Он что, нас видит и слышит? Тридцать метров до него…
– Видеть сейчас невозможно, – возразил Согрин. – Слышать тем более. Ветер от него к нам, и какой ветер…
– Но он смотрит на нас… Может, ободок прицела…
[27]
– Не с такого же расстояния… Через ночь и метель… – Сохно не поверил. – Ну, просто смотрит… Места опасные, вот и смотрит… Озирается… И все…
– На нас смотрит…
– Подойдем – увидим…
Пройти осталось немного. Что удивило, полковник даже ружье свое не поднял, когда увидел выходящие из метели фигуры. Так и остался стоять рядом с распростертым на заметенной земле телом.
– Здравствуйте, полковник… Ненадолго мы расстались… – подполковник Сохно приветливо пожал старику локоть.
Согрин с Кордебалетом козырнули и представились.
– Я должен поблагодарить вас, – сказал полковник действующий полковнику отставному. – Вы несколько раз предупредили нас о присутствии неприятеля.
– Я для того и стрелял… Они мне были не нужны, но я стрелял, чтобы вы услышали, – спокойно ответил старик.
– А это кто? – показал Сохно на тело.
– Связные к Зелимхану ходят. Уже сегодня несколько человек прошло. Те далеко были, я не стрелял. А этот прямо под выстрел вышел… Метров с тридцати…
– Что можно увидеть с тридцати метров в такую ночь? – усомнился Согрин.
– Я ночью вижу… – спокойно ответил старик. – Потому и на фронте хорошим разведчиком считался… С детства ночью вижу… И вас сейчас видел…
– Я же говорил… – Кордебалет удовлетворил свое любопытство.
А полковник уже склонился над убитым, осматривая его карманы. Вытащил коробку с компакт-диском, передал Сохно. Сам стал рассматривать документы.
В это время на поясе полковника начал вибрировать телефон спутниковой связи. Пришлось и перчатку снять, потому что в перчатке трубку держать неудобно, вместо одной маленькой клавиши сразу четыре нажимаешь. Определитель показал номер «мобильника» полковника Мочилова.
– Слушаю тебя, Юрий Петрович…
– Игорь Алексеевич, я отменил вертолет. Но руководство требует немедленного выхода твоей группы с территории, контролируемой Зелимханом Кашаевым. Это категоричный приказ! Любыми методами, вплоть до бегства! Вы можете помешать своим присутствием. Внесение фактора случайности способно сорвать тщательно спланированную операцию.
– Я понял, Юрий Петрович. Мы выходим… С нами местный житель, полковник в отставке Казбек Рамазанов. Он подстрелил связного, идущего к Зелимхану. У связного компьютерный компакт-диск и больше ничего. Диск я передам в Грозном…
– Вот! Это как раз и есть тот фактор случайности, о котором я говорил… Игорь Алексеевич, этот диск должен попасть в руки Зелимхану. Мы не знаем, что там записано, но, вполне вероятно, что там как раз то, чего Зелимхан ждет, чтобы пойти нам в руки. Кроме того, Зелимхан должен считать, что все идет, как обычно, как шло все последние месяцы… Его нельзя настораживать! И не трогать впредь связных! Что там за отставной полковник?
– Фронтовик! Пожилой человек… У него свои счеты к Зелимхану.
– Выводите этого пожилого человека с собой. Любыми методами. Хоть на себе несите… Чтобы он не мешал проведению большой операции…
– Я понял, Юрий Петрович… Что с диском делать?
– Оставьте его в кармане убитого… Мне кажется, это единственный выход…
– Мы подумаем, как сделать лучше. Это все?
– Все. В Грозном встретимся…
Согрин убрал трубку и печально посмотрел на товарищей. Те поняли, что их подгоняют.
– Все те же неприятные известия… – изрек Сохно. – Когда я начинаю привыкать к неприятностям, мне уже маленькое положительное событие кажется праздником вселенского масштаба.
– Вас возвращают? – понял разговор отставной полковник.
– Причем срочно… – сказал Согрин. – Более того, приказано даже вас вывести отсюда подальше, ни в коем случае не трогать связных Зелимхана, и отругали за этого связного, потому что его диск, – Согрин показал пальцем, – должен был дойти по назначению…
– Я понимаю… – кивнул старик. – Какая-то операция…
– Какая-то операция, и даже мы не знаем, какая. Но нам приказано не мешать, чтобы не вносить фактор случайности. Собирайтесь, полковник, пойдете с нами…
– А диск? – спросил Кордебалет.
– Мочилов предложил оставить диск у убитого…
– Это и будет фактором случайности, который насторожит Зелимхана, – высказал Сохно свое предположение. – Диск необходимо каким-то образом отправить…
– Что ты предлагаешь?
– Я думаю, как мне сдаться в плен… Чтобы живым остаться… Или хотя бы чуть-чуть живым… Но тогда диск дойдет до адресата точно…
Чтобы думалось со всеми возможными удобствами, Сохно даже в сугроб присел. Правда, под сугробом оказался камень, и это в самом деле оказалось более удобным, чем простое стояние.
– Я против… – категорично, без раздумий высказал свое мнение Кордебалет.
– Я не просто против, я категорично запрещаю об этом думать… – сказал Согрин. – Дай мне диск…
Сохно вздохнул и протянул командиру пластмассовую коробку.
– Это мое дело… – внезапно выступил вперед отставной полковник, и диск перехватил. – Мне проще. Если так надо, я отнесу…
– Зелимхан убьет вас, – отрицательно замотал головой Согрин. – Ему наверняка доложили, что вы объявили его «кровником».
– Я знаю, что сказать… Я самому Зелимхану скажу… Только…
– Что?
– Надо так сделать, чтобы моей пули в этом не было… – старик показал на убитого.
– Объясните…
– Я скажу, что вы ранили связного… Он умер у меня на руках… И передал это…
– Алимхан убьет вас… – снова повторил Сохно.
– Ты не понимаешь горцев, сынок… – улыбнулся отставной полковник. – Только горец знает, как говорить с горцем. Пусть Зелимхан и из захудалого тейпа,
[28]
он все же горец и знает законы адата.
[29]
Он примет меня в своем доме, хотя это и временный дом, и не посмеет убить тогда, когда я буду его гостем. А потом нас рассудит Аллах…
