Сибелиус не сказал, конечно, но подумал, что капитан Уэйн не желает выпускать бразды управления испытаниями из своих рук, поскольку появление в группе старшего офицера естественным образом приведет к смене руководителя. И потому против. И Уэйн эту мысль профессора уловил. Но капитан знал, что говорил. И в своей правоте был уверен.
– Ладно, я подумаю. Но на всякий случай будьте готовы передать дела Кэмпбеллу...
Уэйн понял, что профессор желает проявить упрямство и утвердить таким образом свое главенствующее положение. Но надутый индюк мало что понимает в делах, и пора уже ставить его на место, тем более что возвращаться в лабораторию Уэйн не собирается.
– В таком случае, сэр, вы тоже будьте готовы к прекращению финансирования ваших исследований со стороны организации, которую я представляю.
– Капитан, вы считаете себя настолько знаковой фигурой, что... – профессор позволил себе усмехнуться.
– Дело не во мне, профессор. Вы получаете деньги потому, что работаете на благо нашей организации. Но когда из-за неумения ориентироваться в обстановке попытаетесь завалить дело, вас просто отстранят от него, и испытания продолжат без вас. Вы только научный руководитель, но не больше. Не забывайте этого. Армейский дуболом, которого вы хотите нам навязать, устроит здесь только международный скандал, что автоматически закроет проект. Вы этого хотите? Так мы вам этого не позволим, будьте уверены.
Уэйн впервые говорил с Сибелиусом в таком тоне. Но он знал, что говорит, как знал, какие аргументы приводит. Мало того, капитан был в курсе, что все разговоры с его трубки находятся под контролем, записываются, следовательно, уже через несколько минут будут доложены куратору проекта в Лэнгли. А там не поддержать Уэйна не могут. И примут меры, чтобы не допустить армейского подполковника до дела. Методы могут быть любыми: от отстранения самого Сибелиуса от проекта, поскольку исчерпал в нем свой потенциал, о чем капитан уже несколько раз писал в своих рапортах, до создания ситуации, при которой подполковник Кэмпбелл сам не захочет сюда ехать. Мало ли какие могут возникнуть у подполковника обстоятельства. Не сможет поехать, и все. Подобные варианты разыгрываются легко.
– Вы забываетесь, капитан...
– Извините, сэр. Я только высказал вам мысли, которые, надеюсь, помогут испытаниям. Мы же со своей задачей справляемся...
Не попрощавшись, профессор Сибелиус отключил связь. Убрав трубку в нарукавный чехол, Уэйн глянул на сидящего за компьютером Клода Гарси. Тот сосредоточенно стучал по клавиатуре. Но делал это настолько сосредоточенно, что не приходилось сомневаться – хакер внимательно слушал разговор. Это было неприятно. И вообще было неприятно то, что Сибелиус почти откровенно высказал желание заменить капитана. Правда, это пока еще не в его силах. И никогда, наверное, не будет в его силах.
2
– Сознаюсь, приятно было познакомиться с новыми боевыми технологиями. У меня даже настроение поднялось, и гордость за свою армию взыграла. Эта система будет во всех войсках? – покачав в восхищении головой, спросил подполковник Сакратов после того, как группа, опробовав аппаратуру космического контроля и навигации в действии, убедилась в ее эффективности.
– Что касается навигации, – скромно и сдержанно объяснил майор Столетов, – хочется надеяться, что в ближайшее десятилетие армия получит эту систему.
После испытания спутниковой системы военные разведчики еще раз съездили на стрельбище, но теперь уже отстреляли по три полных магазина, чтобы привыкнуть к оружию и использовать его при необходимости без раздумий, что называется, «на автомате». Опробовали как стрельбу простыми патронами, так и бронебойными, как одиночными выстрелами, так и очередями, с глушителем и без глушителя. На этом подготовка была завершена, и можно было отправляться отдыхать перед ночной дорогой.
Профессор Бабалетов практически не работал со спецназовцами. Он пришел к ним только за полчаса до выезда группы и дал несколько наставлений капитану Агареву и старшему лейтенанту Субботину, которые стали ответственными за аппаратуру. На командира группы он не обращал внимания, хотя знал, что именно от командира в основном зависит успех при выполнении задания. И даже не пришел проводить спецназовцев, как это сделали все, кто готовил операцию.
Загрузились без задержки. Автобус тронулся в сторону темнеющих на фоне неба гор. Впереди был Рокский тоннель, где следовало миновать российский погранпункт, дальше следовала Зарская дорога и город Джава, в котором для военных разведчиков была оборудована промежуточная база. И хотя никто из офицеров ОМОГ раньше не участвовал в заграничных командировках, особого волнения они не выказывали и даже разговоров в автобусе не вели, а привычно занимались полезным делом – пытались выспаться про запас, что, кажется, никому и никогда еще не удавалось. Такую же попытку предпринял и сам Сакратов, хотя сопровождающий группу подполковник Шерстобитов, отчего-то откровенно нервничающий, старался его разговорить.
Дорога до северного входа в Рокский тоннель не заняла много времени, и вскоре автобус остановился по требованию пограничников. Однако вышел из него только подполковник Шерстобитов, попросил вызвать старшего дежурного, показал тому какие-то предписания, и после этого военным разведчикам никто не приказывал покинуть автобус, и даже груз у них не проверили. После контрольного звонка в погранотряд автобус благополучно пропустили дальше.
* * *
Из Рокского тоннеля автобус выехал уже в темноте. Дорога по ту сторону хребта была в это время пустынна, и только около поста, выложенного из бетонных фундаментных блоков, среди которых осетинские омоновцы установили пару пулеметов, стояли три большегрузные фуры. Они остановились на ночевку.
Омоновцы остановили автобус, но разговаривать с ними вышел опять только Шерстобитов, снова показал какие-то бумаги, и здесь все прошло гладко, даже быстрее, чем у российских пограничников. Должно быть, осетинский пост был предупрежден заранее.
– Максим Васильевич, – сказал Шерстобитов, вернувшись в автобус, который сразу же тронулся. – Попросите группу быть в боевой готовности. ОМОН предупредил, что неподалеку от дороги местные жители видели странных вооруженных людей. Подозревают, что это грузинские диверсанты. Они тут время от времени появляются. Больше для того, чтобы пограбить, чем повоевать, но следует соблюдать осторожность.
– Понял, – подполковник Сакратов включил микрофон «подснежника» и провел короткий инструктаж. – Проснулись? Дорога опасна, рядом гуляют диверсанты. Быть настороже!..
Этого хватило, чтобы военные разведчики, не меняя поз, в которых устроились, переложили под руку пистолеты-пулеметы, а сам командир включил питание у полученного только накануне французского бинокля с тепловизором и попробовал посмотреть сквозь стекло. Стекло, конечно, мешало, тем не менее тепловизор работал даже в этой ситуации. Глядя на командира, старший лейтенант Веретенников подключил к своему ночному прицелу питание, но чехол с самого прицела пока не снял. Так и ехали, внутренне готовые к любой неожиданности. Но все обошлось благополучно. А скоро въехали в Джаву, где автобус снова остановили для проверки. Но здесь на посту их уже встречали, и теперь в салон вошел новый пассажир в камуфлированной одежде без погон и в бронежилете. За плечом у него был «калаш». Подполковник Шерстобитов, видимо, был хорошо знаком с новым пассажиром, он приветствовал его легкими объятиями.
