– Утром на дороге обстреляли какую-то белую «Ниву». Хотели завалить водителя, но только ранили. Он укатил. Рассчитывали, наверное, захватить подполковника. Старались стрелять строго прицельно. Это их и подвело.
– Кто?
– Я догадываюсь кто. Хотя не оставляю мысль и о третьей группе. Слишком много шума… Я не люблю так работать. Когда мне пытаются помешать, я…
Он не договорил, но всем стало ясно, что бывает с теми, кто пытается помешать Хамзату Толукбаеву.
* * *
Остановились только у поворота на Асамги, когда небосклон совсем затянуло со всех сторон свинцового цвета полотном и стал падать небольшой снежок.
– Дальше куда? – Хамзат сосредоточен и суров. Осматривается по сторонам. Словно чувствует грядущие неприятности.
– Прямо, – сказал Разин. – Я покажу, где высаживаться.
– Машины там есть где спрятать?
– Нет.
– А отсюда пройти можно?
– Можно, наверное, но я здесь не ходил. Здесь ходили мои парни. Я высаживался с основной группой дальше. Если поведу вас здесь, могу назваться Сусаниным.
– Это плохо, – просто сказал Хамзат. – Придется оставлять часовых у машин.
– Какая разница… – Шерхан Алиевич, в отличие от опытного Толукбаева, беспечен и даже радостно возбужден. – Нам в горах воевать не с кем. Нам много людей и не надо.
Святая наивность не всех доводит до добра. Министр не знает этой прописной истины.
– Но каждый проезжающий патруль поинтересуется, кого дожидаются машины, – сказал Разин. – И даже не остановятся сами, а из-за ближайшего поворота вызовут подкрепление и дождутся нашего возвращения. Чтобы взять тепленькими и не готовыми к сюрпризам…
– Верно, – согласился Хамзат. – Придется отправить их в Асамги.
– Зачем? – не понял Шерхан. – Какое дело патрулям до стоящих машин?
Все просто в удивлении переглянулись. Из окна министерского кабинета ему плохо видно, что творится на республиканских дорогах. Не понимает ситуации совершенно.
– Здесь уже я командую, – просто ответил Хамзат, не вдаваясь в бесполезные объяснения. – И советует мне подполковник. Он, к счастью, хорошо соображает.
На это министр не нашел, что ответить.
Разин догадался, что прозвучавшая только что фраза Толукбаева явилась продолжением какого-то предыдущего разговора о разграничении командных функций. И глубоко обидела Шерхана Алиевича, оскорбительной пощечиной шлепнув по его самолюбию. Но тот обиделся не на Хамзата Толукбаева, а на подполковника, который подкрепил авторитет Хамзата.
От остановившихся машин подошли люди. Оружие даже на такой короткий момент не оставляют. Это знак принадлежности к братству абреков. Хамзат опустил стекло в дверце.
– Придется нам разделиться. Высаживаемся дальше. Машины спрятать негде, на дороге оставлять – привлекать к себе внимание. Поэтому четыре человека отгонят машины. Подполковник, сколько нам идти до пещеры?
– Около двух часов сложного маршрута. Впрочем, с этими людьми… – в голосе Разина прозвучало откровенное и подчеркнутое насмешливое презрение. Шерхан на это резко повернулся через плечо и попытался уничтожить подполковника взглядом. Министр не любит, когда на него смотрят как на обузу. – С этими людьми следует добавлять лишний час… Таким образом, доберемся мы туда уже в темноте.
Разина министерский взгляд только рассмешил. Он-то хорошо знает, как почувствует себя Шерхан Алиевич через полчаса прохождения по маршруту. Там даже спортсмену тяжело.
– Три часа – слишком много. Полчаса скостим. Тогда… Два с половиной часа туда, два с половиной часа обратно. Три часа там… – начал считать Толукбаев.
– Что там делать три часа? – пренебрежительно скривился Шерхан Алиевич.
– По крайней мере, два часа у вас уйдет на отдых, – подлил масла в огонь Разин.
– Нет времени на отдых! – Шерхан Алиевич спутал горный маршрут с прогулкой по городу.
– Значит, пять часов, – подытожил Хамзат. – Итого, через десять часов после высадки машины должны быть на месте. Если нас еще не будет, не останавливаться, проехать мимо, но до блокпоста не доезжать. Курсировать туда-сюда… Дожидаться! Поехали!
Теперь поехали быстрее.
– Вот! – воскликнул вдруг Шерхан Алиевич. – Я же говорил…
Он показал вперед.
Впереди стоят у обочины две машины. Грузовик с брезентовым тентом, но не армейский, и «уазик». Два человека рядом. Без оружия.
– Кто это может быть? – задумчиво спросил Хамзат.
– И никто не спрашивает их, почему они здесь стоят! – Министр почувствовал торжество момента.
– Когда спросят, тогда будет поздно… – Хамзат усмехнулся. – Кто это может быть, подполковник?
– Я думаю, что кроме конкурентов, о которых меня недавно спрашивали, здесь быть больше некому.
Шерхан Алиевич от такого предположения даже подпрыгнул на сиденье.
– Надо их опередить!
– Они не могут знать, где пещера, – рассудил Хамзат. – Иначе они давно были бы там. И не старались бы захватить белую «Ниву» на дороге.
Дело уже стало интересным, и Разин совершенно сбросил привычную дорожную полудрему.
– Они могут знать район, где Меченый работал. И ведут самостоятельный поиск. Но я бы на их месте перекрыл возможные тропы.
– Я бы тоже, – согласился Хамзат. – И поставил бы засады. Чтобы тебя, подполковник, захватить.
– Может быть… Хотя вариант не лучший. Я бы выставил только наблюдателей. Чтобы идти по следу, а атаковать уже около пещеры или даже на обратном пути от нее, что гораздо удобнее. Правда, это сложнее. Могут заметить.
– Почему именно на обратном пути? – Хамзат спросил, как ученик задает вопрос учителю.
– Психологический настрой. При возвращении люди всегда бывают более расслаблены, настроены более благодушно, не настолько внимательны, как на пути вперед.
– Резонно. Интересно, давно ли конкуренты вышли?
– Давно. Их часовые успели замерзнуть, – определил Разин.
– Тем более надо идти быстрее, – настаивает Шерхан Алиевич.
– Надо, – Хамзат соглашается и добавляет скорость.
– Еще километра полтора, – предупреждает подполковник.
Джип гудит от скорости.
– Здесь! Останавливайтесь…
ГЛАВА 10
1
Ветер задувает снежинки за шиворот. И воротник поправить нельзя – наручники мешают. За воротник Разина поднимали с пола в кабинете Шерхана Алиевича в доме Дзагоевых в Грозном. С тех пор он и загнулся. Простая военная аккуратность требует от Разина даже в такой обстановке содержать свою одежду в порядке. И потому загнувшийся воротник так беспокоит. А снежинки только напоминают об этом.
