Удаляющихся шагов Шерхан не услышал. Впрочем, жена всегда ходит тихо. Но собственная резкость всколыхнула вдруг что-то в сознании и позволила ему ясно почувствовать мысль и ухватиться за нее.
Да, он должен действовать резко и дерзко…
Только тогда можно надеяться на успех, потому что к слабому и инертному человеку никогда не придет удача. Навстречу ей необходимо всегда спешить самому. И только от тебя зависит способность распознать момент, почувствовать приближение решающей минуты и принять в эту минуту единственно необходимое решение.
А что такое – действовать резко?
Действовать резко – это не значит действовать необдуманно и торопливо. Вовсе нет. Это значит только одно – нельзя ничего бояться, нельзя ни перед чем останавливаться. Соблюдать спокойствие, а когда подойдет момент, показать неслыханную дерзость. В первую очередь следует узнать, не забрали ли деньги те спецназовцы, что арестовали брата. Если деньги у них, дело сложнее, хотя тоже, наверное, не все потеряно. Есть множество способов вернуть эти деньги даже с избытком. А если доллары не у них, такую большую сумму стоит и поискать. И любой риск здесь будет полностью оправданным. Кто не рискует, тот ничего не получает в жизни и умирает в серости – это непреложный закон!
Шерхан посмотрел на часы. Пятнадцать минут второго. Ночь глубокая, люди уже спят. И все же он взялся за телефонную трубку и по памяти набрал домашний номер прокурора города. Прокурор родственник. И относится к Батухану даже лучше, чем к Шерхану. Они вместе учились в университете. И президент с ними вместе.
– Здравствуй, Казбек! – сказал Шерхан, когда в трубке закончился знакомый кашель. – Извини, что разбудил тебя…
– Аллах с тобой, Шерхан. До сна ли мне! Я все думал тебе позвонить, но решил, что ты после ранения не слишком хорошо себя чувствуешь. И не решился побеспокоить. Я сейчас как раз занимаюсь делом Бату. Отправил срочную телефонограмму, чтобы ее радиограммой отправили командиру группы спецназовцев. Ее передадут по блокпостам на дороге, где машины должны возвращаться. И мое послание обязательно дойдет до адресата. Нам надо действовать быстро.
– Что ты хочешь от них?
– Я приказал доставить всех задержанных боевиков и освобожденных заложников в Грозный. Надо перехватить их до того, как дело попадет в окружную прокуратуру. Тогда мы сами будем все решать так, как решить следует. Ты не волнуйся. Я все сделаю.
– Спасибо тебе, Казбек. И от нашей мамы спасибо. Можно будет навестить тебя утром в кабинете?
– Конечно. Какой разговор. В восемь утра я уже на работе. Раньше Бату все равно не привезут. Слава Аллаху, он хоть остался живой.
– Много убитых?
– Двадцать два человека. Двое ранены. Четверо, в том числе и Бату, захвачены живьем. Там был какой-то инцидент, когда Бату захватил заложницу и мог с ней уйти, но он сдался. Не захотел уходить один. Он никогда не бросал своих парней. Да что я говорю, ты сам-то лучше знаешь своего брата!
– Да… Он настоящий мужчина! Как все произошло? Его выследили?
– Он хотел захватить в заложники австрийских врачей. А с врачами под видом ментов поехали спецназовцы. И устроили засаду. Я разговаривал по телефону с главой австрийской миссии. Он мне все и рассказал.
– Значит, спецназовцев кто-то предупредил?
– Не знаю. Сейчас трудно сказать. Я буду разговаривать с командиром спецназа. Тогда узнаю.
– Скажи мне имя. И еще… Мне звонил президент…
– Он мне тоже звонил.
– Он прислал мне какого-то человека, которому Бату должен был привезти деньги. Мне надо знать, захватили ли эти деньги спецназовцы. Этот вопрос очень волнует президента.
– Это будет ясно сразу. Я сообщу тебе, как только Бату привезут.
– Спасибо. Я не забуду твоей помощи.
– Ловлю на слове. У нас в прокуратуре крыша течет… В соседнем с моим кабинете на потолке пятно.
– Завтра пришлю человека.
– Тогда и тебе спасибо.
ГЛАВА 2
1
Страхов приехал вместе с майором Веллером, своим начальником, через пятнадцать минут. Их, должно быть, уже ждали, потому что ворота распахнулись сразу, и «Нива» районного отдела ФСБ подъехала прямо к дверям помещения, занимаемого спецназовцами.
Майор, коренастый светловолосый человек хронически спокойного вида, остановился за порогом и осмотрелся. Должно быть, прохлада уличного воздуха уже надоела ему, и он рассчитывал здесь погреться, однако электроплитка согреть штабную комнату не могла, что, впрочем, если и смутило майора, то не дало ему повода показать это.
– С успешной охотой, господа волкодавы… – поздравил Веллер группу, собравшуюся в штабной комнате, и пожал протянутую руку Разина. – Я уже разговаривал с Кеслером. Он даже ни разу на ваши действия не пожаловался. Просто удивительно для европейских слюнтяев. Чем вы так покорили его?
– Должно быть, наш старший лейтенант слишком понравился медсестрам. И это решило вопрос, – с раскатистым хохотком в голосе ответил за подполковника майор Паутов, подтолкнув в спину Парамошу как виновника торжества.
Веллер ничего не понял, но он или не интересовался ответом, или в силу природной невозмутимости старался, как всегда, показать, что не интересуется.
– Я распорядился выделить утром автобус для перевозки освобожденных заложников в республиканское управление. Там с ними побеседуют. Но до этого их осмотрят австрийские врачи. Кеслер согласен. А пленников отправим грузовиком в окружную прокуратуру вместе с телами убитых.
– Хорошо, если так… – пожал тяжелыми плечами Разин. – Но мне на дороге поступило иное указание.
И он выложил на стол, припечатав рукой в велосипедной перчатке, радиограмму от прокурора Грозного.
Веллер прочитал и тоже пожал плечами.
– А этому-то что надо?
– Я и сам бы хотел это знать. Раньше не помню такого вмешательства. Но варианты, кажется, просматриваю. Думаю, здесь какие-то родственные отношения. А что ему надо конкретно – так это я могу не только сказать, но и показать. Есть желание посмотреть?
– Обязательно, – ответил капитан Страхов.
– Юра, принеси баул…
Лейтенант Стогов шагнул в казарму и через пару секунд вернулся с рюкзаком. При этом смотрел на гостей, как цирковой фокусник из манежа на зрителей. Словно аплодисментов ждал.
– Дверь. Окно.
Команды Разина прозвучали привычно коротко, но ясно. Парамоша шагнул к двери и повернул ключ в замке. Паутов, как самый широкоплечий, загородил своей спиной окно, усевшись на подоконник. Только после этого Разин взял у лейтенанта рюкзак и поставил его на стол. Раскрыл почти торжественно, показывая содержимое.
Страхов присвистнул.
