Столкновение с гражданским обществом, пусть даже глобальным, неминуемо приобретает для традиционного государства характер комплексного, многоуровневого взаимодействия с сетевыми структурами, в основном самодеятельными, сплетение которых и составляет это гражданское общество. Войны с ним, неизбежные в силу современного состояния развитых стран Запада и неразвитых двух третей человечества, поэтому неизбежно становятся войнами с сетевыми структурами, которые объективно требуют непубличных, не подлежащих огласке действий — от тайных переговоров до тайных убийств (предельным выражением последних являлась операция «Феникс», заключавшаяся в массовом уничтожении американцами и обученными ими спецслужбами Южного Вьетнама функционеров партизанского движения; эффективность этой операции оценивалась северовьетнамскими военными исключительно высоко). Понятно — и это наглядно подтвердила недавняя война Израиля против Ливана, — что традиционное демократическое правительство, работающее чуть ли не «под телекамеру», не может осуществлять подобные действия просто технологически.
Таким образом, сетевые войны объективно требуют ограничения демократии в виде ее формальных, созданных Западом институтов. Однако не следует забывать, что подобное ограничение возможно лишь при условии высокой идеологизации общества или хотя бы его элиты, так как иначе ограничение демократических инструментов неизбежно ведет к коррупции и разложению всей системы общественного управления.
Основная проблема заключается в том, что современная западная демократия не терпит идеологизации и последовательно и целенаправленно уничтожает ее, выбивая тем самым почву из-под своих собственных ног!
«Ремонт» западной демократии изменит мир
Таким образом, демократия в ее современном западном понимании испытывает жестокий кризис. Ее внутреннее устройство в целом перестало соответствовать объективным требованиям глобализации и уже не способно «автоматически» решать порождаемые ею проблемы, а ведь именно в этом и заключалась историческая сила демократии.
Основное направление противодействия описанным выше проблемам — так сказать, «ремонта демократии своими средствами и на скорую руку» — представляется самоочевидным. Это укрепление государственности в ее традиционном понимании, восстановление и реабилитация в глобальном сознании понятия «суверенитет» и особенно «суверенитет народа», понимаемого как «население той или иной страны, объединенное общей культурой», восстановление международного права в том виде, в котором оно существовало до 1999 года. Принципиально важным представляется и возврат к национально ориентированной системе ценностей от глобальной системы ценностей, которая, если и возможна в принципе (так как обычно она подменяется системой ценностей США или же Евросоюза), то, во всяком случае, саморазрушается.
Наиболее развитым странам мира, столетиями считавшими себя светочем цивилизации, необходимо осознать, что они слишком далеко и слишком корыстным образом забежали вперед в деле объединения мира и теперь ради его спасения просто обязаны сделать шаг назад.
Необходим установленный в явной и открытой форме приоритет коллективной безопасности над демократией и правами человека в западном понимании этих терминов, отказ от крестового похода за демократизацию и признание за каждым обществом права жить по своим собственным законам и обычаям. Пора признать, что источником законной власти в каждом обществе является все же исключительно его народ со всеми его предрассудками и недостатками, а отнюдь не меняющаяся раз в несколько лет администрация Соединенных Штатов Америки. Тем более не является источником легитимной власти в формально независимых государствах и «агрессивно-послушное», как говорили про большинство последнего советского Съезда народных депутатов, «моральное большинство» западного мира, конституированное (да еще во многом и в коммерческих целях) CNN и еще несколькими глобальными средствами массовой информации.
Потребность в этой консервативной, традиционалистской контрреволюции очевидна, однако сама ее возможность остается совершенно не ясной. Она слишком явно противоречит сегодняшним интересам наиболее влиятельных и эффективных субъектов глобальной политики и представляет собой в определенной степени возврат в уже известное и лишь поэтому кажущееся относительно безопасным и благополучным прошлое. «Обеспечение глобальной безопасности» по своей сути — не более чем шаг назад, сама принципиальная возможность которого даже с чисто методологической точки зрения представляется сомнительной.
Отрицаемый всем развитием человечества путь принудительной глобализации и насильственной демократизации не является только придуманной кем-то и когда-то «голой идеей». Он осуществляется с такой пугающей последовательностью, разрушительностью и самоотреченностью именно потому, что является равнодействующей интересов наиболее эффективных и влиятельных участников современных глобальных рынков.
Человечество идет по этому пути не потому, что кто-то обманул и обольстил его, но потому, что этот путь в наибольшей степени соответствует текущим потребностям и особенностям его наиболее влиятельных членов.
Поэтому «ремонт» демократии в ее западном понимании, кто бы и как бы ни взялся за его осуществление, в случае своего успеха неизбежно перерастет в коренное изменение всего сложившегося мирового порядка. Всерьез рассчитывать на то, что это не представимое сегодня и в основном неминуемо хаотичное изменение затронет исключительно несправедливые для нас его элементы, оставив в неприкосновенности все, что мы считаем справедливым и удобным для себя, представляется по меньшей мере наивным.
Творческая природа государства
Отрава либеральной пропаганды глубоко въелась в наши головы.
Выросло целое поколение людей, искренне полагающих, что обязанности государства сводятся к созданию и поддержанию «правил игры» и в лучшем случае — к формированию институтов и инфраструктуры общественного развития, но ни в коем случае не к его направлению и организации.
При этом никто как-то не задумывается (по крайней мере, публично) о том, что даже создание «правил игры» и институтов само по себе уже достаточно жестко программирует будущее развитие.
Однако реальные функции государства существенно шире. Главная из них — обеспечение национального единства, то есть сотрудничества и коллективных действий в общем направлении различных сил (социальных, национальных, интеллектуальных), действующих в обществе.
Даже в наиболее удобном для либеральных теоретиков случае, когда это направление складывается само собой как равнодействующая общественных сил, государство обязано оказывать на нее существенное корректирующее воздействие (ибо в определенных условиях общества склонны к самоубийству, как, например, советское, или к разложению в условиях застоя).
В целом же ряде случаев (когда общество не интересуется вопросами развития или оказывается расколотым) государство делает стратегический выбор за общество, по сути дела навязывая его ему (разумеется, «мягкими» технологиями, заинтересовывая его и манипулируя его настроениями) и организуя его последующее развитие.
