М.Ю. Крысин приводит в своей книге высказывание академика Я. Дзинтарса о том, что нацистские идеи, которые внедрялись в Латвии в годы оккупации и разделялись значительной частью людей, «не упали с воздуха. В 1920–1930-х годах воспитывался этот самый фашистский дух. А после ульманисовского фашистского переворота долбили каждому в голову, что, если ты латыш — ты лучше всех. Особенно ты лучше евреев и лучше славян».
Установление фашистских режимов в Прибалтике происходило в то время, когда в Германии к власти пришел Гитлер. Еще за несколько лет до своего прихода к власти Гитлер писал в «Майн кампф»:
«Мы, национал-социалисты, совершенно сознательно подводим черту под внешней политикой, которой следовала предвоенная Германия. Мы начинаем там, где мы остановились 600 лет назад. Мы прекращаем вечное германское движение на юг и запад Европы и поворачиваем наши взоры к землям на востоке. Мы, наконец, кладем конец колониальной и торговой политике предвоенных времен и переходим к территориальной политике будущего. Когда мы сегодня говорим о территории в Европе, мы можем думать прежде всего о России и пограничных государствах, являющихся ее вассалами».
Используя широкое недовольство германского народа обострением социально-экономических проблем, особенно усугубившихся под воздействием грабительской политики держав-победительниц, национал-социалисты провозглашали свое намерение компенсировать потери 1918 года путем захватов на Востоке. Заявляя о том, что он намерен восстановить движение на Восток, прерванное 600 лет назад, Гитлер тем самым давал понять, что он принимает эстафету от организаторов крестовых походов, в ходе которых немцами были покорены народы Эстонии и Латвии и были предприняты попытки покорить народы Литвы и Руси. По сути, Гитлер провозглашал намерение возродить времена Ливонского и Тевтонского орденов, проводивших политику «Drang nach Osten».
Еще за три месяца до прихода Гитлера к власти латвийская миссия в Берлине 2 ноября 1932 года с беспокойством извещала Ригу: «Германия отнюдь не примирилась с самостоятельностью прибалтийских государств». Миссия подчеркивала, что нацистская партия Германии, влияние которой усиливалось в стране, выступает за «распространение германского господства на Восток».
Приход нацистов к власти в Германии сопровождался откровенными заявлениями об их экспансионистских намерениях в отношении прибалтийских стран. В календаре на 1934 год, изданном в Германии, было написано, что Прибалтика — «старинная немецкая земля, населенная почти исключительно немцами». Заметка завершалась словами: «Прибалтика будет снова немецкой». Распространению подобных взглядов способствовало и то, что многие выходцы из Прибалтики заняли высокие посты в нацистской партии (А. Розенберг, А. Врангель, Шиледанц, Мантейфель, Медам, Фрейтаг-Лорнхофен).
Для осуществления своих захватнических планов нацисты решили активно использовать влиятельное немецкое меньшинство прибалтийских стран. Культурную автономию, которую имели немцы в Прибалтике, они после 1933 года превратили в очаг распространения нацизма. Сепре отмечал: «Немцы имели свои газеты, свои клубы, культурные учреждения, театры. Все эти институты приобрели фашистский характер. Их школы, где преподавание велось на немецком языке, в 30-х годах стали рассадниками фашизма. Учащиеся этих школ, гитлерюгенд не раз демонстрировали свое баронское, теперь же фашистское «превосходство».
Нетрудно было догадаться, что в случае вооруженного конфликта определенная часть немецкого меньшинства могла сыграть роль «пятой колонны» и помогла бы восстановить господствующее положение немецкого населения в экономической и государственной жизни этих стран, отчасти утраченное им после 1918 года. Об этом, например, свидетельствовала демонстративная поездка в нейтральные воды Балтики на пароходе большой группы немцев, проживавших в Риге, для голосования за А. Гитлера на выборах президента Германии 19 августа 1934 года, выезды многих немцев в Германию для участия в выборах в рейхстаг.
Подавляющее большинство населения прибалтийских стран с тревогой наблюдало распространение нацистской идеологии среди немецкого меньшинства. 6 марта 1933 года на Рижском вокзале побили немцев, вернувшихся после своего участия в выборах в рейхстаг Германии. (Было широко известно, что они голосовали за нацистов.) 17 марта 1933 года в латвийском сейме ряд депутатов выступил с осуждением нацистского переворота в Германии. 3 июня в Латвии началось движение за бойкот германских товаров.
В ответ Германия ввела 10 июня запрет на ввоз латвийского масла. Такого давления на латвийские правящие круги оказалось достаточно для их капитуляции перед Гитлером. Бойкот германских товаров был прекращен, а 5 августа 1933 года правительство запретило антигитлеровский митинг.
Еще до прихода Гитлера к власти в Прибалтике заметно укрепились позиции германского капитала, который занял первое место среди иностранных капиталовложений в Латвии. На Германию приходилось более трети латвийского импорта и более четверти экспорта Латвии. Великобритания же сдавала свои господствующие позиции. Ее доля в латвийском экспорте, составлявшая в 1920 году 67 %, к началу 30-х годов сократилась до 27 %. С 1932 года главным экономическим партнером Литвы стала Германия.
По дипломатическим каналам в Ригу поступали сообщения о намерении Германии усилить свою экспансию в Прибалтику. Латвийский посланник в Германии Криевинь 4 декабря 1933 года писал в Министерство иностранных дел своей страны: «В экономической области германские предложения могут оказаться весьма далеко идущими… Их цель заключается в том, чтобы связать нас экономически по возможности крепко… чтобы в результате этого мы оказались в зависимости от Германии». Криевинь подчеркивал, что Германия желает присоединить Прибалтику к своему хозяйственному пространству.
К еще более жестким выводам относительно германских планов в отношении Прибалтики приходили дипломаты соседних стран. 11 января 1934 года польский посланник в Варшаве писал после своей беседы с германским министром иностранных дел Нейратом, что тот «считает продолжительное существование прибалтийских государств весьма проблематичным».
Свидетельством растущей агрессивности Германии стали события 1933–1934 годов в Клайпедском крае. Эта литовская земля не раз сменила хозяев за 7 веков. В 1252 году она была захвачена Тевтонским орденом, и здесь была сооружена крепость Мемель. В 1629–1635 годах Клайпедский край и Мемель (Клайпеда) принадлежали шведскому королю. В 1757–1762 годах — России. С 1762 года — королевству Пруссии, а с 1871 года — Германской империи. В строках германского гимна «Германия превыше всего!», в которых говорилось о территориальных пределах рейха, упоминалось о Мемеле. Поэтому для реваншистов пребывание Мемеля в составе рейха было аксиомой.
Вопрос о возвращении этого края Литве был поставлен сразу после завершения Первой мировой войны. После ее окончания в Мемель (Клайпеду) были введены французские войска. Вскоре в городе и прилегающем крае развернулось движение сопротивления против французских оккупантов. В январе 1923 года в Клайпедский край стали проникать переодетые в штатское литовские военнослужащие и добровольцы из числа учащейся молодежи, члены военизированной организации «Шаулю Саюнга». 15 января они организовали восстание в Клайпеде, заняли город, а затем и весь Клайпедский край.
