Если американцы, которым было по средствам ездить по заграницам, ринулись в Европу, то Европа, особенно ее молодая часть, в это время старалась подражать американскому стандарту. Американские товары, американские фильмы, американские пластинки с модными тогда джазовыми мелодиями и популярными песенками формировали американизированный образ жизни во многих странах мира. Д.Б. Пристли в своем романе «Улица Ангела» признавал, что старшее поколение англичан чувствовали себя чужаками в мире молодежи, подражавшей американскому образу жизни. Дети героя романа мистера Смита, по словам писателя, «принадлежали к иному миру, чем тот, в котором жили их родители… Они были продуктом изменившейся цивилизации, существами послевоенного мира. Они выросли под звуки машины «Форд», которая прогрохотала по улице. Этот «Форд» увез на свалку целый ворох идей, которые казались главными для мистера Смит. Они были детьми магазинов «Вулворт» и кинофильмов… Они были менее английскими и более кос-мополитизированными».
Писатель обращал внимание на то, что эти перемены, происшедшие под натиском американского стиля потребления и американской масскультуры, носили глобальный характер. Он писал, что мистер Смит не мог понять своих детей Джорджа и Эдну, но «множество юношей и девушек в Нью-Йорке, Париже и Берлине поняли их бы с одного взгляда. Внешность Эдны, ее гримасы и жесты, были скопированы ею с американизированной польской еврейки, которая, благодаря Голливуду, отпечатала свой облик и свои манеры на молодых девушек всего света. Умение Джорджа разбираться в машинах, его сигарета и манера приспускать веко во время беседы, его напомаженные волосы, его галстуки, ботинки, костюмы, его манеры вождения мотоцикла и танцевальный стиль, его обезличенный тон в разговоре, его деланое безразличие в точности соответствовали тому, что можно было увидеть на любом уличном перекрестке любого американского или европейского города».
Глобализация, которую стали осуждать в конце XX века, отчетливо проявилась еще после окончания Первой мировой войны. Каждая проданная за рубежом американская пластинка с модной мелодией, каждый просмотр американского фильма, каждый «Форд», экспортированный за границу, приносили прибыли американским компаниям. Превращение американского образа жизни в образец для подражания усиливал существовавшую и прежде роль США как мощного магнита, притягивающего молодых и энергичных людей в эту страну. Система квот для иммигрантов, установленная в США в 1921 году, создавала предпочтения выходцам из более богатых стран Европы. Америка вывозила свой ширпотреб и поделки массовой культуры, а ввозила небедных людей, готовых отдавать новой родине свою физическую и умственную силу. Уже тогда началась «утечка мозгов» из остального мира в США. Порабощение мирового массового сознания рекламой американского образа жизни облегчало порабощение планеты американским капиталом.
Американские предприниматели успешно орудовали даже в Советской России. Уход из России американских войск не остановил попыток американцев подчинить себе богатства нашей страны. Еще интервенты продолжали находиться на российских землях, а американские бизнесмены прилагали усилия, чтобы войти в Россию с «красной стороны». В 1919 г. было заключено торговое соглашение Советского правительства с 9 американскими фирмами на сумму 20 902 541 доллар. Поставки продовольствия оплачивались золотом. Американцы пытались своим долларом купить Советскую Россию «с потрохами», и они об этом откровенно заявляли.
Позже известный американский миллиардер Арманд Хаммер, отвечая на вопрос, как стать мультимиллионером, ответил: «Вообще-то это не так уж и трудно. Надо просто дождаться революции в России. Как только это произойдет, следует ехать туда, захватив теплую одежду, и немедленно договариваться о заключении торговых сделок с представителями нового правительства. Их не больше 300 человек, потому это не представит большой трудности».
Возможно, что Хаммеру даже не пришлось обходить кабинеты 300 советских государственных служащих, а ограничиться посещением наиболее влиятельных из них и тех, кто был наиболее расположен оказать поддержку начинающим миллионерам. Одним из таких людей был Троцкий. По словам Хаммера, Троцкий убеждал его в том, что в России, в частности на Урале, имеются «неограниченные возможности для вложения американского капитала». Слова Троцкого оправдались. Оказавшись на Урале, Хаммер «во многих местах» увидел «значительные запасы ценностей: платины и минералов, уральских изумрудов и полудрагоценных камней, в Екатеринбурге — забитые мехами склады». Поскольку в 1921 году, когда Хаммер прибыл в Россию, в стране был недород и свирепствовал голод, а в Америке был небывалый урожай, он решил этим воспользоваться. Как подчеркивал историк Фроянов, «товарообменная сделка оказалась чрезвычайно выгодной для Хаммера и его коллег по бизнесу. За купленное по дешевке зерно они получили меха, кожи и «еще кое-что». Это «кое-что» включало скупленные за бесценок произведения искусства и антикварные изделия, которые Хаммер вывозил в несметных количествах в США.
Тем временем Советская Россия стала заключать концессионные договоры с иностранными фирмами. С 1921 по 1929 г. таких договоров было заключено 123. Хаммер стал одним из первых, кто подписал концессионный договор на разработку асбестовых рудников на Урале. «Частью нашей концессии, — вспоминал Хаммер, — было несколько гектаров лесов и лугов. В лесах было много дичи, а озера кишели рыбой». Подобные богатства были переданы под концессии и другим американцам.
В своих очерках о первых годах нэпа советский следователь Лев Шейнин писал: «Господа концессионеры, всевозможные Гаммеры (то есть Хаммеры. — Авт.), Петер-соны и Ван Берги обосновывались в Москве и Ленинграде прочно, обзаводились молоденькими содержанками, тайно скупали меха и валюту, рублевские иконы и вологодские кружева, драгоценные картины и хрусталь, потихоньку сплавляли это за границу».
Успехи американской промышленности, захват Соединенными Штатами иностранных рынков, хозяйничанье американцев во всех уголках мира и американизация планеты кружили голову властителям США. Юрий Мельников писал: «Именно на 20-е годы пришелся расцвет «американизма», основывавшегося на экономическом процветании США того периода и вобравшего в себя веру в особую миссию Америки, в ее превосходство над всеми остальными странами, в ее «право» игнорировать их позиции и интересы».
Сменивший Вильсона 29-й президент (и масон) Уоррен Гардинг (4 марта 1921 — 2 августа 1923) заявлял: «Мы, американцы, сделали больше для развития человечества за полтора столетия, чем все народы мира вместе за всю их историю… Да сгинут мечты интернационалистов и большевиков… мы провозглашаем американизм и приветствуем Америку».
«Американизм» Гардинга опирался на массовое сознание Бэббитов, выращенных в прямолинейном американском пространстве и существовавших в американском времени. С точки зрения Гардинга и других идеологов американизма, доамериканская и внеамериканская история имела лишь второстепенное значение. Такое отношение к мировой истории опиралось на внедренные в массовое сознание представления о важнейших исторических вехах страны. История США делилась на периоды «президентств». За каждым президентом был закреплен порядковый номер. Такой же порядковый номер имели и все поправки к Конституции США. Четко соблюдались дни выборов в США. Они должны были проводиться в каждый четный год в первый вторник после первого понедельника ноября. При этом каждый високосный год проходили президентские выборы. Раз и навсегда были определены сроки собраний выборщиков президента США, открытия сессий конгресса США нового созыва, инаугурации президента. Все это создавало впечатление о том, что США представляют собой воплощение ньютоновского механистического представления о Вселенной, а может быть, вечного двигателя, раз и навсегда запущенного и призванного работать бесконечно долго.
