Кстати, тут же вопрос — а зачем разумному виду осваивать всю планету? Почему бы не остаться там же, где возник как вид, — и «разуметь» уже там? А затем, что только изменение условий на непривычные заставляет вид развиваться, компенсировать недостаточную телесную приспособленность иными методами. Мы свой первый шаг освоения планеты сделали, покинув эдем лесных крон, для существования в коем были заточены природой. Затем наши предки ушли на север, где жестокие условия природы заставили их включить голову — освоить огонь, строительство жилищ, шитье сложной одежды… Что потом закончилось научно-технической революцией. А в колыбели цивилизации — Африке — люди в юбочках из пальмовых листьев до сих пор бегают с копьями и питаются корешками.
Есть и еще одно соображение касательно необходимости осваивания всей планеты целиком. Представим себе, что некий неуниверсальный вид каким-то чудом все-таки начал помаленьку становиться разумным. Однако его телесно-пищевая неуниверсальность не позволяет разумному зверю освоить те части планеты, которые лежат за пределами его природной приспособленности. Казалось бы, ну и что — пусть живет и строит цивилизацию в пределах своего природного ареала, будучи не в силах освоить, например, приполярные районы. Однако кто даст гарантии, что когда-нибудь из-за пределов ойкумены, из-за горизонта недоступности не придет некто более универсальный и не вытеснит тебя? Разум в эволюционном смысле есть сильнейший инструмент экспансии. И эта экспансия в пределе охватит всю планету и даже выйдет за ее пределы, что мы имеем счастье наблюдать на примере своего вида. Так что неуниверсальный вид имеет все шансы проиграть в гонке виду универсальному. Собственно, разум есть просто инструмент дальнейшей, «заморфологической» универсализации, то есть универсализации не за счет телесной приспособленности, а за счет приспособленности поведенческой, инструментальной, технической.
Между прочим, примерно так и происходило на нашей планете! Когда-то на Земле существовало несколько разумных видов, и в результате острой конкуренции между ними остался в живых только один вид — наш. Конкуренция этих разумных видов отнюдь не напоминала фантастические романы с их безумным полетом фантазии, где спрутообразный разум стреляет по человекообразному. Нет, все было неинтереснее и банальнее — земные разумные виды очень напоминали друг друга, поскольку все принадлежали к обезьянам, что только доказывают мою правоту: наиболее универсальный тип конструкции в эволюционной гонке прорывается вперед, производя на своей основе несколько схожих моделей, которые и конкурируют меж собой.
Самая известная история смертельной конкуренции двух разумных видов на нашей планете — это история многотысячелетней войны на уничтожение между кроманьонцами (нашими предками) и неандертальцами. Менее известно широкой публике о других разумных существах. А между тем каких-нибудь сто тысяч лет назад на Земле жило как минимум пять (!) разумных видов, включая наш. Однако на финишную прямую вышел только один. Неандертальцев, хомо эректуса, флоресийского человека, так называемых «денисовцев» наши предки полностью загеноцидили. После чего процесс соревнования переключился уже на внутривидовую конкуренцию — мы стали резать друг друга.
Эволюция равнодушно смахнула с доски несколько менее удачных разумных моделей, а ведь какое-то время они шли с нами по дороге социального прогресса ноздря в ноздрю, кое в чем нас даже опережая. И уж во всяком случае страдали и любили они не меньше нашего. Однако кто из читателей этой книги, принадлежащий к биологическому виду homo sapiens, знает о параллельных разумных видах, которые когда-то жили вместе с нами на планете? О тех же homo floresiensis, например?
Их еще иногда называют «хоббитами» — за малый рост. Росточка эти человечки были и в самом деле маленького — взрослые особи едва достигали метра, а головка у них была размером с крупный грейпфрут. Но тем не менее у флоресийских людей была своя культура, они умели пользоваться огнем, делали довольно сложные орудия — изготавливали каменные лезвия, которые крепили на деревянные рукоятки… Биологи назвали этот вид человека homo floresiensis по имени острова Флорес в Юго-Восточной Азии, где останки этих «параллельных людей» были впервые обнаружены в 2003 году. Вокруг найденных костей «хоббитов» находились обглоданные кости стегодонов (карликовых слонов), лягушек, рыб, птиц…
Судьба разумных карликов печальна. По одной из версий, их 12 тысяч лет назад уничтожило извержение крупного вулкана, по другой же — «хоббитов» постигла участь неандертальцев, — иными словами, они не выдержали конкуренции с homo sapiens. В пользу второй версии говорит следующий факт — легенды аборигенов Флореса рассказывают о маленьких волосатых людях, которые когда-то жили на острове. Они, если верить легендам, умели разговаривать на каком-то своем наречии и имели длинные руки. Кстати, раскопки показывают, что homo floresiensis действительно имели удлиненные конечности.
Не менее трагична и интересна судьба «денисовского человека», найденного в Денисовой пещере на Алтае. «Денисовцы» имели культуру более развитую, чем неандертальцы, также обитавшие на Алтае. Если наконечники и скребла неандертальцев довольно примитивны, то «денисовцы» были обладателями материальной культуры, которая соответствовала культуре homo sapiens каменного века. Помимо обычных кремневых орудий «денисовцы» делали орудия костяные, включая миниатюрные костяные иглы для шитья с аккуратно просверленным ушком, а также разного рода украшения.
Больше того! У них были даже обнаружены следы «глобализации», то есть зачатки формирования экспортно-импортной «экономики», — об этом, например, свидетельствует найденный в пещере браслет. Он довольно сложен в исполнении — набран из разных материалов, причем некоторые из них были подвержены станковой расточке. То есть у этого параллельного разумного вида уже были деревянные токарно-сверлильные установки с лучковым приводом. Но дело даже не в этом. А в том, что минерал хлоритолит, из которого набран браслет, доставлен к месту его нахождения за 250 километров, а шарики из скорлупы страуса, также бывшие составными частями браслета, являлись, по всей видимости, тогдашней «драгоценностью» и были «импортированы» аж из Монголии! До обнаружения «денисовцев» подобный уровень технологий и обменных связей ученые приписывали представителям только нашего вида.
И ведь что интересно — и «хоббиты», и «денисовцы» обнаружены совсем недавно. А сколько еще земли не перерыто! Так что вполне возможно, что боролись за планету не пять разумных видов, а семь или двадцать.
Получается, что на пути к планетарной экспансии разума есть еще один этап — этап межвидовой разумной конкуренции, когда группа близких видов, которые представляют собой по всем морфологическим параметрам наилучших кандидатов в разумные животные, начинает жесткое соревнование в «прихожей цивилизации». И вторых-третьих мест в этом соревновании не предусмотрено. Выигрывает тот вид, который читает эту книгу.
Неандертальцы были крупнее, сильнее, обладали к моменту «боестолкновения» не менее развитой культурой (по некоторым данным у них были даже зачатки религии, то есть мифологические представления о том свете), но мы их убили. Флоресийские люди были маленькими и трогательными, но мы их убили. «Денисовцы» были одного с нами размера, но мы их убили.
