А сколько людей было бы занято на этой операции? Как минимум 8 человек на пиле – по четверо посменно (по двое с каждой стороны). И без смены никак не обойдешься, поскольку 12 часов подряд пилить одной команде никак невозможно. Плюс кто-то постоянно подносит и подсыпает песок. А другой подносит медные пилы и уносит остатки «съеденных» гранитом – на переплавку. Итого примерно 9–10 человек.
Ну, и на что ушла неделя каторжной работы всех этих людей? На то, чтобы сделать очень грубый пропил глубиной всего 10 сантиметров! А пирамида весит более 6 миллионов тонн! Напили-ка!.. Тут одной меди уйдет количество, сравнимое по весу, наверное, с весом самой пирамиды.
А главное, эксперимент не ответил на вопрос о методах шлифовки гранита и выведения на нем идеально ровных поверхностей. А также на вопрос о том, откуда в древних гранитах распилы толщиной в пару миллиметров в районе режущей кромки. Подчеркиваю: миллиметров! То есть пилили чем-то очень тонким и потому прочным, явно не медной полусантиметровой пилой.
Кроме того… Все мы в этой жизни когда-то что-то пилили и потому знаем: первые секунды – самые трудные. И чем тверже пилимый материал, тем труднее его пилой «захватить». Пока нет первого пропила, за который зацепилось полотно, пила просто «гуляет» по бруску. От этого получаются царапины и мелкие «недопропилы». А в египетских гранитах таких следов нет – пила там сразу входит в нужное место, как нож в масло. Будто болгаркой секли!.. Видимо, поэтому в описанном эксперименте его организаторы пошли на подлог – первый пропил они сделали болгаркой.
Что же касается расхода меди, которая могла потребоваться на создание комплекса в Гизе, известный «антиегиптолог» А. Скляров не без иронии замечает:
«При том количестве гранита, который использован, скажем, на плато Гиза (гранитный храм, облицовка верхних храмов у пирамид, облицовка 3-й пирамиды и как минимум с десяток рядов 2-й пирамиды плюс внутренние гранитные конструкции), расход меди при ручной распиловке должен быть просто колоссальным!.. Получается, что древние египтяне добывали медь теми же темпами, что и очень крупное современное медеплавильное производство, – по самым скромным оценкам, на плато Гиза должно было быть израсходовано такое количество меди, которое сопоставимо по порядку величины чуть ли не с ежегодной мировой добычей этого металла в наше время!..
…Ныне на плато Гиза должно было быть столько меди в виде напиленного ранее порошка, что должна быть рентабельной даже организация промышленной добычи меди из песка на плато! А сам песок должен иметь черный цвет (из-за окислившейся со временем меди в его составе)».
Надо сказать, на явное несоответствие официальных исторических бредней суровой материаловедческой действительности люди грамотные обратили внимание уже давно. Одним из первых специалистов, который это сделал, был англичанин Вильям Флиндерс-Петри. В отличие от прочих исследователей-гуманитариев, Вильям был технарем, и это ему помогло. В конце XIX века он опубликовал целую книгу, посвященную древнеегипетским технологиям обработки камня.
Тщательно изучив огромное количество изделий из камня (включая вазы и чаши), Флиндерс-Петри пришел к выводу, что тела вращения сделаны с помощью токарного станка. На многих каменных вазах, ныне стоящих в Каирском музее, действительно видны спиральные риски от резца. Заметны даже места, где резец менял угол атаки.
Каменная вазочка из Каирского музея со следами токарной обработки. Кстати, не очень-то похожа эта штука на вазу, как вы полагаете?
Горлышко каменной вазы. Без токарного станка такое, пожалуй, и не сделаешь!
Вывод, который сделал Петри: «токарный станок был привычным инструментом в Четвертой династии…» Вообще, надо сказать, египтяне запросто делали каменные вазы из гранита, базальта и диорита. Причем, что любопытно, самые сложные по выполнению и трудоемкости изделия имеют самый большой возраст! То есть никакого прогресса мы не наблюдаем, а наблюдаем, напротив, деградацию. Египтяне более поздней эпохи напрочь разучились делать вазы из твердых материалов!..
И что вообще за блажь такая – делать посуду из камня? Такое возможно только в двух случаях:
а) если это очень легко дается;
б) если камень драгоценный и посуда представляет собой декоративную, а не прикладную ценность.
Но гранит, диорит и базальт – не драгоценные камни! Так какой же смысл уродоваться?
Кроме того, камень ведь не только тверд, но и хрупок. Однако существуют тонкостенные каменные вазы, стенки которых постепенно сходят на нет и в районе горлышка истончаются до толщины менее 1 миллиметра.
Диоритовый кувшин. При первом взгляде на это изделие у скучающего посетителя музея ничего в душе не рождается: он привык к подобной форме. Он видел тысячи таких же глиняных кувшинов. Но ведь это не глина! Это камень! Цельный
Не меньшее удивление вызывают и диоритовые кувшины. Диорит – материал даже более твердый, чем гранит.
Отвлечемся на секунду от того факта, что диорит, как и гранит, медным орудием (да даже и бронзовым!) обработать нельзя. Спросим себя: а как в этом кувшине сделать внутреннюю полость, чтобы воду наливать?
Поскольку историки уже привыкли к тому, что египтяне имели сверла и умели делать дырки, они говорят: полость кувшина высверливалась. Блистательные умы! Ну, высверлил ты в кувшине через горло цилиндрический канал диаметром со сверло. А дальше-то что? Как выбирать материал вокруг этого канала? Кувшин-то пузатый, и он шире, чем горлышко!
Известно, что египтяне использовали трубчатые сверла, которые высверливали не полную дырку, а окружность, в которой оставался круглый цилиндрический сердечник, который потом выламывался и вынимался (такие выломанные сердечники были обнаружены во множестве). Трубчатое сверло – это, конечно, экономия энергии и инструмента: проще высверлить небольшой объемчик, а потом удалить оставшийся каменный сердечник, чем тратиться на размалывание в порошок всего объема канала.
Но ведь и окружность тоже надо высверлить! Чем? Историки, которых уже более ста лет носом тыкают в несоответствие твердостей, изобрели такую версию. Египтяне делали медную трубку, на торце ее крепили драгоценные камни – алмазы, сапфиры всякие с рубинами-изумрудами и сверлили ими гранит, механически раскручивая сверло с помощью хитрого приспособления типа огромного лука с тетивой. (С помощью похожих штук древние добывали огонь трением.)
