Встречный вопрос: а зачем прогресс, новые изобретения нужны крестьянину? Ведь крестьянин в росте производительности труда практически не заинтересован: все равно все отнимут. Тут дело опять-таки в психологии. У приматов (и не только у них) тот, кто отбирает добычу, всегда стоит в стадной иерархии выше того, у кого отбирают. Он доминант! Он должен считаться только с тем, кто выше. А с субдоминантами можно не церемониться. Поэтому бандит и кочевник испытывают инстинктивное чувство превосходства по отношению к торговцу и крестьянину. В таких условиях к чему заботиться о процветании крестьян? Имеет смысл только одна забота — чтоб крестьянин не сдох. Недаром в некоторых деревенских империях в среде высшего сословия существовало мнение, что если крестьяне живут зажиточно — это прямая недоработка управляющих классов.
Была и вторая причина, по которой власть старалась брать с крестьян предельно возможный налог: острая конкуренция со стороны других деревенских империй — больше половины бюджетных средств деревенская империя тратила на военные нужды. Стоит один раз пожадничать — и тебя больше нет на карте мира.
С ригидностью разобрались. А что такое колебательный процесс в деревенской империи? Ну, например, династический цикл. Историки давно обратили внимание на такую странность… Египет. Древнее царство. В начале царства мы видим роскошные гробницы царей, по сравнению с которыми гробнички местных чиновников средней руки — просто сортиры. Но чем дальше, тем роскошнее становятся гробницы местной элиты и скромнее гробницы царей. Затем следует распад страны, период упадка (10–12 династии). Затем вдруг снова появляются роскошные царские гробницы и исчезают гробницы местных начальников. Потом все повторяется.
Что происходит? А то, что управленческая элита на местах потихоньку перетягивает одеяло власти из центра на себя. Вместе с властью перетягиваются и финансовые ресурсы. Хотят люди жить красиво! В результате центральное правительство беднеет, региональные элиты богатеют, перестают нуждаться в центральной власти, страна разваливается. Период хаоса и смут закономерно порождает человека, который оказывается в состоянии взять власть в свои руки, вырезать старую элиту и организовать свою. Новая элита — князи из грязи — верно служат своему патрону, естественным образом стараясь передать свое привилегированное положение своим детям. А их дети и дети их детей в более спокойной обстановке снова начинают тот же процесс постепенного перетягивания властно-хозяйственного одеяла на себя. Им это сделать легко, ведь именно местные элиты отвечают за сбор налогов на местах и передачу их в центр. У ручья да не напиться? И снова — сокращение доходов казны, обогащение местной элиты, ослабление государства… Так работают деревенские империи.
Поправка: так работали бы все деревенские империи древности, если бы не Всемирный потоп. Потому что именно в постпотопном географическом ландшафте возникла уникальная сельскохозяйственная империя — античная. Она была не деревенская. Она была городская. И в ней естественный природный механизм биологической иерархичности был надломлен социальностью: в этом аномальном, странном, небывалом никогда доселе человеческом стаде все особи были равны! Сама стадная природа человека получила от античной цивилизации мощный хук в рыло.
Когда я говорю, что античность была городской цивилизацией, я, конечно же, не хочу сказать, что в ней не было деревни. Была, разумеется. И это естественно: сельское хозяйство в допромышленную эпоху являлось мотором, основой государственной экономики. Это потом аграрность отошла на второй план и центр тяжести экономики сместился в сторону промышленности, затем промышленность также ушла в тень и центроосновой цивилизации стали информационные технологии. А мир древности целиком стоял на сельском хозяйстве, как дом на фундаменте… Поэтому, говоря о том, что восточные сельскохозяйственные цивилизации были деревенскими, а западная греко-римская — городской, я имею в виду в первую очередь психологический фактор и ту роль, которую в античном мире играли города. Это были города-государства. Недаром Римская империя, в отличие от деревенских восточных империй, даже название свое получила от названия города.
Современная цивилизация — это цивилизация Города (и в этом смысле она — прямой продолжатель античности). И все то темное, ужасное, что мы видели в позапрошлом, прошлом и нынешнем столетиях — революции, фашизм, терроризм, пол-потовщина и прочее — есть не что иное, как агонистические корчи пасторальной цивилизации, корчи деревенщины, издыхающей перед наступлением глобального мегаполиса…
Помню, полжизни назад со мной приключилось воспаление легких. Температура подбиралась к сорока, и добрая тетя-врач прописала самые сильные на тот момент антибиотики. Я начал исправно их кушать, и температура, вместо того, чтобы упасть, против ожидания вдруг подскочила до сорока одного с копейками. В ответ на мое недоумение тетя-доктор удовлетворенно покачала головой:
— Все правильно. Значит, действует. Это микробы дохнут. Сейчас температура уже упала? Значит, кризис миновал.
Все «температурные» потрясения цивилизации XIX, XX, а теперь вот и XXI века — это просто издыхание деревенских микробов внутри нас. Конфликт Города и Деревни. Гибель многотысячелетней патриархальной морали. Смерть Традиции. То, что медики называют словом «кризис». Только у нас он еще не миновал. Мы в нем живем… Но вернемся в древний мир…
В античной (городской) цивилизации не было, обычной для других аграрных обществ, специализации — роли крестьянина и воина здесь не были разделены. Один и тот же человек и пахал, и, если надо, брал в руки меч. Почему так вышло? Влияние моря! Теплого, относительно спокойного моря, по которому легко плавать даже на бревне. Конечно, и здесь бывают штормы, но это вам не ревущие сороковые Атлантики…
Горы порождают горные народности — агрессивные и диковатые. Великие степи порождают кочевников. Долины рек порождают деревенские империи. А море рождает странный человеческий микст — пиратов-торговцев. Так на социальном уровне проявляет себя общефизический закон наименьшего действия — природные условия производят такую социальную структуру, существование которой энергетически наиболее выгодно для данных условий. Об этом мы еще поговорим, а сейчас разберемся с механизмами формирования античной аномалии.
Те, кто бывал в Средиземноморье, помнят эту выжженную солнцем желтую траву, жесткий редкий кустарник, каменистую почву предгорий… Не сравнить с заиленными жирными черноземами дельты Нила, Тигра или Евфрата. Зато в Средиземноморье растут виноград и оливки! Зато рядом море, в котором можно добрать недостающее пропитание — половить рыбу, морских гадов. Рыболовство способствует развитию мореходных навыков. А если ты мореход, перед тобой открываются прекрасные перспективы — можно пиратствовать и торговать! И вот мы уже имеем народ морских кочевников. Разбойников. Ушкуйников.
Тяжеловесные деревенские империи, имеющие выходы к морю, выходы эти отнюдь не ценили, так же как не ценили соседство со степью: и из степи, и с моря периодически появлялись дикие грабители и больно откусывали от жирного тела деревенской империи. Бороться с ними с помощью регулярной армии было практически невозможно: налетели, схватили и ушли — одни в степь на быстрых конях, другие в море на быстрых ладьях. Ищи-свищи сволочей… Регулярная армия хороша против равного соперника — такой же деревенской империи. Поэтому деревенские империи на заре человеческой истории крупных поселений в приморье не строили. Приморские территории вообще долгое время считались ничьей землей. Ибо не было никакой управы на морских пиратов.
