А беспрецедентен нынешний кризис в силу глобальности экономики. На это социалисты и прочие народники нам, либералам, тоже очень сильно пеняют. Мол, если бы не ваша глобализация, сохранились бы островки национальных культур и мир был бы охвачен кризисом не полностью. А так — полностью. Потому что слишком взаимосвязан. Оттого всех и накрыло.
И вот тут они жестоко не правы! Есть ребята, коим удалось не только спастись от кризиса, но и сохранить свою самобытность! Более того, они этого кризиса вообще не заметили, настолько сильна, самобытна и независима их экономика. Мы про этих завидных счастливцев уже говорили — это те самые амазонские дикари, которые, вооружившись каменным копьем, бегут на охоту.
Чем ближе люди к животным, тем незаметнее для них экономический кризис. По мне, так уж лучше кризис. Потому что и при кризисе вода в кране будет, по телевизору покажут кино, дачу для посадки картошки не отнимут, а мусор вывезут усердные таджики. Или не таджики… Что же касается глобализма, то он — естественное следствие прогресса. Нормального такого хода эволюции. Вода течет вниз. Железо в воде тонет. Газ расширяется. Социальная система через торговлю и войну стремится к всеохватности, экспансии. Я вам расскажу одну чудную и весьма давнюю историю о том, как вода течет вниз, железо тонет, а торговля и финансы стирают границы и вершат глобализацию. Прелесть этой истории не только в ее давности, но и в сопутствующих тогдашней глобализации природных обстоятельствах.
Это случилось в XIV веке. Европа представляла собой зрелище не слишком приглядное, я бы даже сказал диковатое, но внушающее большие надежды. Здесь, наконец, начали прорастать благородные ростки тех семян, которые посеяла Римская империя (подробнее — в «Судьбе цивилизатора»), Скажем, банковская система Италии получила невероятное развитие и во многом уже напоминала современную.
А что такое банковская система? Это те самые ростовщики, которых столь не любят «антикризисные экономисты» и которые, как видим, появились задолго до «хазинского» XVI века. Тремя веками ранее человечеством был взломан запрет на ростовщичество и вновь (после времен античности) открыт безналичный перевод денег через государственные границы. А это, как вы понимаете, и является зачатком глобализации.
И здесь любопытно следующее. Больше всего современную глобализацию ругают, помимо социалистов и патриотов, разного рода церковники. Для них глобализация — живое зло, размывающее религию. Это верно. Глобализация религию размывает и растворяет. Тем смешнее, что именно церковники приложили руку к той самой глобализации XIV века, о которой пойдет рассказ.
Первая банковская сеть Европы возникла на основе полувоенной-полумонашеской организации под названием Орден Соломонова Храма. Ее второе имя — Орден тамплиеров. Выросшая из нищего и незаметного рыцарского союза, эта организация вскоре охватила всю Европу, став наднациональной, то есть трансграничной сетью. И послужила прекрасной почвой, или, лучше сказать, базой для создания общеевропейской банковской системы. Сотни монастырей, замков и крепостей, принадлежащих одной структуре, — чем не сеть банковских филиалов? Орден был организацией религиозной, то есть нападение на замок считалось святотатством. А если учесть, что орден имел свои вооруженные силы и флот…
Тамплиеры имели земельные владения и официальное разрешение от Папы римского давать деньги в рост. На этом орден быстро разбогател. Имея сеть «филиалов» по всей Европе, монахи быстро додумались до мысли о дорожных чеках. В самом деле, зачем купцу, едущему из Франции на Кипр или в Палестину, везти с собой золото? Это тяжело и опасно. Проще сдать в один из монастырей тамплиеров деньги на хранение, взять расписку на лоскутке кожи и поехать за товаром с этой распиской. А уже на месте обменять расписку в местном «филиале» на живой металл. Если же надо было перевезти деньги из одного филиала (пожалуй, имеет смысл писать это слово без кавычек) в другой, орден легко справлялся с этим, поскольку мог обеспечить надежную инкассацию с собственной охраной.
Кстати, хранили тамплиеры не только чужие деньги. Они также занимались страхованием и «сдавали в аренду сейфовые ячейки»: тамплиеры принимали на хранение государственные документы, королевские короны и печати.
В конце концов тамплиеры были уничтожены совокупными усилиями светских властей разных стран, а их деньги местными корольками успешно поделены — в этом и была главная цель разгрома ордена. Но банковскую эстафету перехватили другие, которые воспользовались наработанными тамплиерами финансовыми методиками. Этими «другими» стали итальянские банкиры. Они были крутые парни… Итальянцы финансировали не только купцов и мелких производителей, но и целые королевства, точнее, королей. И как в XX веке наверх всплыли киты типа Ротшильдов, Рокфеллеров и Морганов, так в Италии XIV века всплыли семьи Медичи, Барди и Перуцци.
Их капитал был создан торговлей. Товары с востока (китайские шелка, специи и проч.) пересекали на венецианских кораблях Средиземное море, выгружались в Италии и расползались далее по всей Европе. А обратно текли другие товары — английская шерсть, фламандское сукно… Вообще, XIV век с его глобализацией во многом удивительно напоминал времена более поздние. Потому что закономерности циклического развития цивилизации одни и те же. Так, помимо развитой международной торговли в то время существовали довольно развитая цеховая «промышленность» и все ей присущее — большие города с многоэтажными домами, университеты, науки и искусства.
Было и международное разделение труда. Флоренция, например, славилась выделкой сукна. В этом городе трудилось несколько сотен сукнодельных мастерских. Шерсть обрабатывали люди 20 разных специальностей — мойщики, чесальщики, прядильщики, ткачи, красильщики… Любопытно, что от павшей Римской империи итальянские города взяли не только римское право и принцип незыблемости частной собственности, но и технику: венецианские корабли до боли напоминали римские гребные галеры, а шерсть обрабатывалась на тех же станках, что были у римлян. Но уже появлялась и самая настоящая индустрия! В 1273 году болонский механик Франческо Боридано изобрел машину с водяным приводом для мотания шелка, которая могла заменить четыреста рабочих.
Не стояли на месте и банковские технологии. Как я уже писал, вошли в широкий обиход банковские векселя, возить которые купцам было удобнее и безопаснее, чем живое золото. Банковская сеть о ту пору раскинулась по всей западной Европе, так что на самых развитых торговых направлениях проблем с перемещением капиталов не возникало.
В принципе, ростовщичество, или, что то же самое, выдача банковских кредитов, было делом запрещенным, тут мой собеседник Хазин прав. Действительно, с точки зрения церкви, заниматься выдачей денег в кредит — страшный грех. «Взаймы давайте, не ожидая ничего», сказано в Писании. Но нет такого идеологического догмата, который не был бы обойден, если того требуют интересы дела! Был обойден и этот. Причем обойден он был еще в XI веке, а не в XVI, как мнится Хазину.
Строго говоря, до пышного расцвета экономики в XIV веке, до появления «протопромышленности» и настоятельной нужды в кредите кредит тоже существовал. Ростовщики и менялы были во все времена. Но раньше занимались кредитованием те, кого христианские запреты не касались, — евреи. Именно поэтому и возник в истории феномен еврейских банкиров. Еще в языческом Древнем Риме, где ростовщичество тоже было занятием непочетным, кредитованием занимались инородцы из Иудеи.
