Уоррен пытался говорить бешеным, что их требование призывать женщин в армию – вовсе не борьба с дискриминацией, а напротив, – борьба за дискриминацию.
– Армия – это не привилегия, – втолковывал он. – Представьте себе следующую логику: раз миллионы мужчин погибли в войнах, должен быть принят план упреждающего действия о том, чтобы в войнах погибло не меньшее количество женщин, а это несправедливо. Поэтому брать в армию и посылать в бой нужно теперь только баб… Вряд ли не-феминистки проголосуют за такую «привилегию». А почему, собственно говоря, только на мужчин распространяется воинская повинность? Это же дискриминация… Евреев нацисты сжигали в печах только потому, что они были евреями, и мы считаем это геноцидом. Миллионы мужчин погибли на фронтах только потому, что они мужчины. И это тоже геноцид! Кстати, все те привилегии, которые мужчины, быть может, имели когда-то в прошлом, были всего лишь компенсацией их жертвенности…
Но чем больше Уоррен говорил, тем больше продвинутое американское общество отворачивалось от него. После выхода его книги «Миф о власти мужчин» бешеные обвинили автора в том, что в своей книге он отбросил феминизм на 20 лет назад, что он пропагандирует изнасилование женщин и… инцест (!), после чего практически полностью перекрыли Фаррелу дорогу на все телеканалы и во все влиятельные газеты.
Пока Уоррен был феминистом, его приглашали на шоу Фила Донахью семь раз. После написания этих книг – ни разу. Пока Уоррен был феминистом, «New York Times» постоянно публиковала его статьи. Но после «предательства» – ни разу. Журнал «Modern Maturity» уже сверстал статью предателя-Уоррена и заплатил автору гонорар, но бешеные, прознав о готовящемся материале, надавили, и материал слетел с полосы.
Десять издательств подряд отказались публиковать книгу Фаррела «Женщины не могут слышать то, что мужчины не говорят». Пришлось ему издавать книгу за границей. (Кстати, коллега Фаррела по борьбе с бабизмом, Джек Каммер, в течение многих лет вообще не мог издать свою книгу «Если мужчины обладают всей властью, то как женщинам удаётся устанавливать свои правила».)
Ещё один мелкий штрих к вопросу о методах феминистической пропаганды. Знаете, почему бешеные обвинили Уоррена в том, что он пропагандирует в своих книгах инцест? Потому что Фаррел, высказавшись в книге против служебных романов, сравнил секс на рабочем месте с инцестом. Типа корпорация – это все равно, что семья, поэтому не нужно членам одной семьи вступать друг с другом в беспорядочные половые отношения. Где тут бешеные углядели призыв к инцесту, мне трудно сказать.
…Бешенство – страшная штука…
Так вот, однажды с Фаррелом произошёл такой случай. Был у него роман с одной психологиней. И она, напуганная слоном общественного психоза, раздутым из мухи домашнего насилия, сказала Уоррену примерно следующее:
– Уоррен, блин, я знаю, что ты чувачок неагрессивный, но ты же понимаешь, как опасно женщине создавать отношения с мужчиной: этот грубый самец, природный насильник, в сущности, кровавый палач в любой момент может хлобыстнуть даму по нежной физии. Так вот, я тебя конкретно предупреждаю, как, впрочем, и всех чуваков до тебя предупреждала – если ты хоть раз ударишь меня граблей своей поганой, между нами всё тут же будет кончено. Ты пол, нах?..
– Ты так уверена, что именно я тебя ударю? – спросил интеллигентный Уоррен. – А может быть, ты меня?.. Кроме того, ты хочешь сказать, что готова угробить тридцатилетний брак и лишить детей отца из-за одного тычка?
– Ну да, – не поняла прикола женщина-психологиня. – Но я же честно тебя предупреждаю, что отношениям конец, если ты меня ударишь. Ты об этом предупреждён – так не делай этого!
И вот тут мудрый Уоррен решил психологиню проучить.
– Я могу сделать так, дорогуша, что в течение следующих 48 часов ты меня ударишь. Ты об этом предупреждена – так попробуй не сделать этого!
Психологиня не поверила. И тогда они поспорили.
Учитывая, что женщина была: а) предупреждена и б) являлась профессиональным психологом, задачу Уоррена трудно назвать лёгкой. Тем не менее, он с ней справился блестяще. Дама держалась 46 часов. Уоррен старался по-всякому – он не слушал даму, когда та говорила, не соглашался с дамой, передразнивал даму, хитро перевирал сказанные дамой слова. На сорок седьмом часу дама залепила ему пощечину.
– Ты проиграла! – констатировал Уоррен.
– Мерзавец! – взвизгнула она и залепила ему вторую пощечину.
…Баба – предмет импульсивный…
Поскольку подружка Уоррена все-таки была психологиней, для неё случившееся послужило хорошим уроком. Её мировоззрение подверглось коренному переосмыслению. И это потом даже помогло ей в её психотерапевтических практиках. Позже психологиня признавалась Уоррену, что тот урок был для неё самым большим подарком, который сделал ей в жизни Уоррен.
Жаль, что не все бешеные являются психологинями и не все побывали в опытных руках такого хорошего специалиста по женским истериям, каким оказался Уоррен Фаррел. Именно поэтому (цитирую Фаррела) «феминистки заявляют: что бы ни послужило причиной, наказан всегда должен быть мужчина, потому что мы живём при патриархате и мужском доминировании, и всё, что мужчина делает, идет от его силы, а всё, что делает женщина, происходит от её бессилия».
Замечу попутно: когда бешеным нужно, они с готовностью соглашаются считать женщин бессильными, а когда не нужно, упрямо трындят, что женщины – столь же сильны, как и мужчины, и никаких различий между ними нет. Такова двойная мораль бешенства.
Логические противоречия их ничуть не беспокоят: логика – мужская фикция, придуманная для угнетения женщин, как мы помним. Поэтому председатель Женского комитета американской философской ассоциации Элисон Джеггер в своей философской работе «Теоретический взгляд на половые различия» пишет, что феминистки не должны обращать внимание на нестыковки в своих теориях: «феминистки должны использовать обе грани реальности… использовать риторику равенства, когда это нужно… А иногда на равенство… следует реагировать половой слепотой». В зависимости от политических целей.
Скандинавия.
Бешеные у власти
Как они прорвались там к официальной власти, ума не приложу. Все-таки Европа есть Европа – наученная десятками революций, менее экспрессивная и более умная, чем Штаты… Но при этом более бабская по характеру. Нет в Европе южных консервативных штатов, где живут приветливые белые люди с кольтами в открытых кобурах. Зато есть Италия и Испания, где вслед красивой женщине до сих пор свистят и цокают, – и там, в отличие от Штатов, это не считается страшным оскорблением. Напротив, прекрасным комплиментом. В Европе ещё кое-где целуют ручки дамам (правда, больше в Восточной, нежели в Западной). С другой стороны, старушка-Европа больше поражена вирусом социализма, нежели США. В общем, сам чёрт ногу сломит, анализируя, более Европа заточена под феминизм или менее…
На севере Европы феминизм победил. На юге – всё пока нормально. В центре – держатся ребята. Только север подгулял… Когда-то флегматичные североевропейские мужчины, не подумав хорошенько, согласились с квотированием, то есть принудительным разжижением верховных органов власти людьми, за которых избиратель никогда бы не проголосовал, но зато имеющими нужные политико-анатомические признаки. Министерства и парламенты Скандинавии уже изрядно разбавлены вагинальным элементом, что, безусловно, не в лучшую сторону сказалось на интеллектуальном уровне систем социального управления. И это объяснимо: если товар продают с нагрузкой, то в качестве нагрузки всегда выступает какая-нибудь дрянь. Некондиция. Поэтому во властные верха попадают наиболее нахрапистые, наглые, агрессивные и недалекие тётки. У которых в других местах ничего не вышло – ни на личном фронте, ни в бизнесе. Ну так в политику схожу – на других оторвусь…
