И вообще, понимаете, товарищ Сталин, какая штука. Вот вы тут хотите захватить Финляндию. Это, конечно, ваше право. Но если вы сейчас опять начнете войну с Финляндией, в Скандинавии снова начнет все рушиться, как в вашу первую финскую войну. Так бы, возможно, англичане и не решились на Норвегию напасть, а из-за вашей войны случилось то, что случилось. У Германии начались проблемы. И сейчас, если вы опять на финнов нападете, Швеция может начать помогать Финляндии – возьмут и предоставят Англии и США свою территорию для создания военно-воздушных баз. А Германия, между прочим, стратегически зависит от шведской руды, финского леса и финского никеля. Без этого нам гибель. Не мог бы Советский Союз немного подождать с убийством Финляндии? Примерно год. Или полгода. Мы тогда с Англией, даст бог, покончим, и полегче будет, а?
Гитлер просит Сталина чуть-чуть потерпеть, потому что от этого зависит судьба Германии. Не можешь год терпеть? Ну, полгода хоть! Ну, пожалуйста! Мы постараемся управиться.
А что же отвечает Сталин стоящему в позе просителя Гитлеру? А Сталин высокомерно бросает: а чё это я должен ждать-то? А я не хочу! И уводи-ка побыстрее свои войска из Финляндии, пока под горячую руку не попали. И вообще, знает ли товарищ Гитлер, что его любимый рейх зависит не только от шведской руды и финского леса с никелем, но и от советской нефти, цинка, зерна и прочих милых безделиц, которые Советский Союз ему сейчас поставляет, а завтра может и не захотеть.
Короче, фюрер, наши требования тебе известны. Сиди и думай. Неприятно тебе такое слушать? Терпи, фашист. Вот как Сталин боялся Гитлера!
Вот как он трясся от одного упоминания гитлеровского имени!
Гитлер говорит, что ему нужны стратегические ресурсы из Скандинавии, без них ему – смерть. А Иосифу на это наплевать. Гитлер очень беспокоится за свою румынскую нефть, над которой Сталин навис. А Сталин хмыкает в усы да все ближе и ближе к этой нефти пододвигается – теперь вот еще один кусок от Румынии отхомячить желает. А ведь он уже и так лишнего оторвал! По тайному сговору 1939 года Сталину было положено у Румынии только Бессарабию отобрать, а он еще и кусок Буковины отгрыз, а теперь вот всю Буковину хочет! С-сука… Как тут не волноваться?
Сказать, что Гитлер был ошеломлен и раздражен размахом сталинских требований, значит, ничего не сказать. Сейчас они со Сталиным друзья, и то Сталин не хочет к Гитлеру прислушиваться, за горло его берет на сырьевом фронте, а аппетиты Сталина растут день ото дня. Что же будет дальше? Чего завтра потребуют эти азиаты, когда Гитлер к ним спиной повернется и займется Англией? И еще вопрос, будут ли они тогда что-нибудь требовать или сразу заточку сзади в печень воткнут, как это с Польшей случилось?
Сталин по натуре был хам. Причем восточный хам. То есть худший из всех разновидностей хамов – его хамство проявлялось только в разговоре со слабыми и было нарочито показным. Как человек с восточным менталитетом, Сталин мог холуйски лебезить перед сильным, улыбаться, заискивать и выслуживаться перед начальством, но едва человек переставал быть его начальником или становился слабым, поведение Сталина по отношению к нему менялось с холуйского на хамски-мстительное, утонченно-садистское. Сталин словно мстил за свое прежнее холуйство.
Когда-то «чудесный грузин» (копирайт Ленина) был предельно вежлив и улыбчив с женой вождя мирового пролетариата, звонил Ленину и советовался с ним по всем важным вопросам (не стесняясь при этом присваивать себе чужие заслуги, чтобы вырасти в глазах Ильича). Но когда Ленин заболел, когда Сталин почувствовал, что Ильич стал слаб, когда Сталин понял, что в большую политику Ленин уже не вернется, его тон немедленно изменился. Он сразу же нахамил Крупской, в грубой форме послав ее подальше в ответ на какую-то мелкую просьбу. Надежда Константиновна в слезах кинулась к больному Ленину жаловаться, тот, переволновавшись, написал Сталину гневное письмо о том, что порывает с ним всякие человеческие отношения, после чего Ильича разбил удар на нервной почве.
Человек, который очень хорошо знал Сталина лично, его помощник Бажанов так характеризовал человеческие качества своего патрона: «…Сталин всегда спокоен, хорошо владеет собой. Скрытен и хитер чрезвычайно. Мстителен необыкновенно. Никогда ничего не прощает и не забывает – отомстит через двадцать лет. Найти в его характере какие-либо симпатичные черты очень трудно – мне не удалось».
Вообще, двадцать лет – некая магическая цифра. Примерно двадцать лет готовился СССР к освободительной войне против капиталистической Европы. Война не удалась, точнее, удалась не вполне: Сталиным была захвачена только половина Европы. Но духом он не пал. Напротив, как уже говорилось, в 1945 году Иосиф Грозный предрек: «Война скоро закончится, через пятнадцать-двадцать лет оправимся, а затем – снова!»
Оптимист был.
Когда-то поляки обидели большевиков в далеком двадцатом году, разбив их армию и отняв территории. Сталин запомнил это и жестоко отомстил полякам в Катыни – через двадцать лет… Когда-то финны чрезвычайно огорчили Ленина и Сталина в 1918 году. Ленин дал Финляндии вольницу, полагая, что в Хельсинки точно так же, как в Питере, вот-вот случится переворот и финские товарищи возьмут власть и воссоединятся с Россией. Но финские товарищи промедлили, вели себя нерешительно. За это Ленин даже с досады назвал их «свинорылыми». А потом финны вообще разбили красных. Ничего, через двадцать лет Сталин и им отомстил. Чувствуя свою силу, он вел себя с Финляндией по-хамски, выдвигая одно унизительное требование за другим.
А уж в личном плане… Никого из тех, кто когда-то был сталинским начальником или дерзнул хоть однажды поспорить с его восточным величеством, самолюбивый горец не забыл. Никого. Не осталось в живых ни бывших начальников Сталина, ни тех, кто когда-то знал его отнюдь не великим Иосифом Грозным, а просто рядовым партийным чиновником, секретарем бумажного аппарата. Не осталось практически никого из тех, кто мог сказать Сталину «ты», а ведь таких людей в начале двадцатых было много, очень много.
Когда-то в 1924 году Зиновьев и Каменев спасли Сталина, которого, в соответствии с завещанием Ленина, на съезде хотели турнуть с поста Генсека. Если бы Каменев с Зиновьевым этого не сделали, сейчас фамилию Сталина знали б только историки, и была бы она ничем не знаменитее фамилии какого-нибудь Рудзутака. Сталин на том съезде сидел бледный и покорно ждал решения своей участи, пока эти двое расхваливали и защищали его перед съездом. Сталин зависел от них. И он им этого не забыл. Набравшись аппаратных сил, Сталин сначала удалил обоих со всех постов, а потом расстрелял. После их свержения с Олимпа власти не то Каменев, не то Зиновьев напомнил Сталину о том случае на съезде и спросил, знает ли Сталин, что такое благодарность. Сталин извлек изо рта трубку и сказал: «Знаю. Благодарность – это такое собачье чувство».
Низкорослый, сухорукий и рябой горец, неотесанный, грубый, злой, мстительный и невоспитанный, естественно, не привлекал женщин – они предпочитали ему холеных и образованных революционеров, выходцев из дворян с хорошими манерами. На такого, как Сталин, могла клюнуть по глупости только совсем уж малолетка, а потом, повзрослев и поняв, во что она вляпалась, развестись или застрелиться. Так оно и случилось – когда Сталину был почти сороковник, он женился на 17-летней дурочке, с которой был деспотичен и груб. Результат известен – повзрослев, она застрелилась, не в силах более выносить усатого упыря.
