Великодушная акция Фюрера по возвращению на родину живущих на русской территории этнических немцев была бесстыдным образом использована в указанных целях.
Когда этнические немцы, следуя призыву Фюрера, стали массами подавать заявки на переселение, на сцену вышло пресловутое ГПУ, которое с 3.02.1941 г. стало частью объединенного Наркомата внутренних дел под названием «Наркомат государственной безопасности», чтобы с помощью самых отвратительных средств заставить многих из этих немцев заниматься шпионской деятельностью против страны, в которую они, движимые любовью к родине, собирались вернуться. Хотя ГПУ и не может похвастаться особыми практическими успехами, так как люди, насильно принужденные к шпионажу на немецкой территории, в большинстве своем сразу же сообщали об этом, тем не менее этот факт остается позорным пятном на методах ГПУ и правителей Советской России.
В подобных случаях немецких переселенцев вызывали в ГПУ, часами допрашивали и угрожали вычеркнуть их из списков на переселение, если они не согласятся на дерзкие требования ГПУ. Излюбленным был и такой метод: пришедшим переселенцам объясняли, что их остающимся родственникам не причинят вреда, но они будут заложниками на тот случай, если отъезжающие не будут выполнять обязательства, к которым их принудили, или посмеют рассказать об этом в Германии. Им угрожали также, что длинная рука ГПУ достанет их в Германии. Эта угроза производила впечатление на отдельных переселенцев из маленьких людей. Не только мужчин, но и женщин заставляли таким бесстыдным способом давать подписку о сотрудничестве. Из сотен подобных случаев ниже указаны лишь несколько, которые являются характерными примерами того, как обращались с немцами.
а) В процессе переселения в Рейх бессарабских немцев (на основе соглашения от 5 сентября 1940 г.) из Черновиц приехала г-жа Мария Бауман, которая показала под присягой, что русская секретная служба хотела принудить ее к шпионажу в Германии. Ее не раз вызывали к большим начальникам ГПУ и воздействовали на нее всеми средствами, чтобы заставить согласиться с наглыми требованиями ГПУ Так как она вдова, мать пятерых оставшихся без кормильца детей, ей обещали высокие заработки, причем сказали, что даже суммы 10 000 рейхсмарок и выше – не проблема. Она должна была заниматься шпионской деятельностью в Праге и привезла с собой материалы и документы, по которым можно судить об уровне специализированного обучения.
б) Замужняя женщина Элизабет Крейтель, муж которой имел в Черновцах магазин перевязочных средств, также была вызвана в ГПУ для получения загранпаспорта. Она должна была выполнять шпионские задания в Саксонии. Она тоже привезла учебные материалы, важные для немецкой контрразведки. К этим отдельным доказанным примерам можно добавить сотни других. Установлено, что, по осторожной оценке, около половины от общего числа переселенцев ГПУ с помощью шантажа и угроз или обещая огромные деньги, принуждало к сотрудничеству.
Мало того что ГПУ пыталось с помощью отвратительных средств сделать этих немцев предателями своей родины; во многих случаях органы ГПУ просто грабили этих людей, отнимали у них документы, деньги и ценности. В 16 случаях есть доказательства того, что документы крали, чтобы снабдить ими русских шпионов. Еще в шести случаях есть сильное подозрение, что ГПУ для этой цели убило несколько этнических немцев, чтобы использовать их документы для незаметного проникновения своих агентов в Рейх.
2. Советские дипломатические представительства как центры экономического и военного шпионажа против Рейха с явной целью подготовки к войне.
После заключения пакта формы работы русской шпионской спецслужбы стали почти провокационными. От своих и без того беззастенчивых методов она перешла к тому, что стала широко использовать для своих шпионских целей русские представительства в Рейхе. Когда некоторое время назад бывший русский посол в Берлине Шкварцев был отозван и его заменил Деканозов, эта замена стала сигналом для еще более интенсивного шпионажа в форме политической, экономической и военной разведывательной деятельности. Деканозов, доверенное лицо Сталина, возглавлял в России разведывательный отдел НКВД, входивший в ГПУ как специальный орган шпионажа. Задание, с которым он прибыл из Москвы, заключалось в том, чтобы через расширенную сеть доверенных лиц найти доступ в учреждения Рейха и делать доклады, прежде всего, о военной силе и оперативных планах Рейха. Таким образом, с 1940 года велась широкомасштабная мобилизационная подготовка в области шпионажа.
Знание того, что русский шпионаж усиливается, прежде всего, в восточных германских областях, – в первую очередь, в Генерал-губернаторстве и Протекторате, стало поводом для того, чтобы обратить особое внимание на эти угрожаемые области. При этом было установлено, что сотрудник русского генерального консульства в Праге Леонид Мохов был главой русской шпионской сети, созданной ГПУ в Протекторате. К шпионажу в пользу России принуждали бывших солдат чешского легиона, которые во время войны против Польши сражались на польской стороне, были набраны, главным образом, в кругах сторонников бывшей коммунистической партии Чехословакии, а после краха Польши попали в русский плен. Их обучали, прежде всего, пользованию тайными передатчиками. Этих людей с фальшивыми документами засылали в Протекторат, где они работали под руководством вышеупомянутого сотрудника русского консульства Мохова. Когда был произведен захват, удалось арестовать более 60 человек из этой шпионской сети и конфисковать дюжину работающих тайных передатчиков.
Из имеющегося обширного материала… приведем для примера два случая:
а) Булочник Витольд Пакулат из Мариамполя в Литве, который был членом Немецкого культурного союза в Литве и имел родственников в Рейхе, прежде всего в Берлине, был однажды вызван в Каунасе в ГПУ, где ему угрожали судом за шпионаж. Того факта, что он был членом Культурного союза и, чтобы посетить своего брата в Мемеле, несколько раз ездил из Литвы в Германию, для ГПУ было достаточно, чтобы возбудить против него дело о шпионаже. Этому запуганному человеку обещали освободить его от наказания лишь в том случае, если он согласится под маской беженца-фольксдойче переселиться в Берлин и работать там по указаниям из России. Его послали в Рейх, а его жена и ребенок остались заложниками в руках ГПУ. Ему тоже грозили, что у ГПУ руки длинные и в случае измены его достанут и в Берлине. Несмотря на эту угрозу и на то, что его близкие остались во власти ГПУ, этот фольксдойче тоже выполнил свой долг и связался с полицией безопасности (СД). Благодаря этому удалось втайне от русских начать контригру, перечеркнуть все их планы и с самого начала держать их деятельность под контролем. В Берлине Пакулат через посредника из ГПУ получал из русского посольства текущие инструкции и приказания. Он должен был снять здесь квартиру, где ГПУ собиралось установить большой тайный передатчик. Он должен был также приобрести небольшую гостиницу с пивной, где могли бы останавливаться проезжающие русские агенты и курьеры. Ему постоянно давали задания завязывать знакомства с работниками военной промышленности и добывать у них материалы, передача которых была государственной изменой. Русская шпионская служба вела целенаправленные военные приготовления: намечали цели будущих бомбардировок с воздуха, незаметные тайники в общественных местах и на предприятиях, где можно было бы хранить наготове материалы для измены и саботажа, чтобы их можно было достать в подходящий момент.
