С другой стороны, в тех условиях, в каких велась кампания в том же Питере, тамошние 37,3 процента, по существу, примерно равны 65,6 в Тюменской области. В том смысле, что оба этих результата — хорошие. С Ленобластью сложнее, там можно было дотянуть до 40–45 процентов, и то, что это не сделано, вина как лидера областных единороссов Пустотина, так и самого Сердюкова.
На Ставропольском крае и Самарской области я далее остановлюсь особо.
5
«Эсеры», демонстративно отказавшись от «паровозов», в действительности тоже их использовали. Вологодский список возглавил сенатор Хрипель (бывший областной спикер, недруг Позгалева), самарский — Тархов, осенью выигравший выборы мэра областного центра как кандидат РПЖ, ставропольский — мэр краевой столицы Кузьмин, в свое время вышедший из «Единой России» в знак протеста против принятия в ее ряды бывшего коммуниста Черногорова, и так далее. Депутатствовать они явно не собираются. Теоретически сам Миронов мог бы возглавить хотя бы питерский и ленинградский списки. Но делать этого не стал. Не из благородства, а из опасения, что партия может выступить неубедительно. В конце концов его личное участие в липецкой кампании РПЖ прошлой осенью не добавило голосов (собрали всего 11,7 процента). Да, Питер — не Липецк. И все же не решился.
До региональных и местных руководителей, политически активного бизнеса Миронов и его люди постарались максимально доходчиво довести, что вкладывать в них и правильно, и перспективно. И довели.
Кроме того, «Справедливая Россия» на правах президентской партии, претендующей на статус «второй партии власти», получила полный иммунитет от снятия. «Единороссы» могли защищаться только симметрично. Это позволило «эсерам» фактически совершенно безнаказанно «драконить» их в Ставропольском крае, Ленинградской и Самарской областях, Петербурге. На выходе получилось то, что любители демократии называют «политической конкуренцией». То есть политические войнушки, так «украшавшие» нашу жизнь в 1990-е. Реки словоблудия, горы компромата, огромные предвыборные бюджеты, спускаемые на «работу со СМИ», «работу с избирательными комиссиями» и «спецоперации»… Таких жутких кампаний, как ставропольская и питерская, не было уже несколько лет.
В тех регионах, где Миронов со товарищи не рассчитывали на большой успех и/или договаривались с главами о прохождении барьера в обмен на квоту, «эсеровские» кампании прошли в целом прилично или вообще тихо. Именно так они избрались в Дагестане и Орловской области.
6
КПРФ традиционно практически не прибегает к «паровозам», но на этот раз они делегировали первого зампреда своего ЦК Мельникова возглавить питерский список. Самого внушительного результата они добились в Орловской области — 23,8 процента. И объясняется это не только и, видимо, не столько принадлежностью региона к подзабытому ныне «красному поясу», сколько связью Компартии и мэра Орла Касьянова (в прошлом строительного бизнесмена). Собственно он и стал мэром благодаря поддержке коммунистов, рассорившихся со Строевым. Хороший результат достигнут и в Мурманской области — 17,4 процента, не зря же в КПРФ состоит бессменный (с 1994 года) спикер областной Думы Сажинов. В Ставропольском крае «красные» выступали младшими партнерами своего бывшего товарища Черногорова и получили 14,1 процента.
В Омской области исторически сильная парторганизация, недружественная губернатору. Собственно там все выборы и свелись к борьбе власти и коммунистов. У последних на «выходе» 22,4 процента. А в Питере КПРФ напротив постаралась не ввязываться ни в какие конфликты и дистанцироваться от борьбы единороссов и «эсеров». Тоже успешная тактика — 16 процентов.
«Паровозы» также по полной программе использовали ЛДПР и СПС.
Жириновский лично возглавил списки в Вологодской, Московской, Мурманской и Самарской областях и Петербурге. Без него «либерал-демократы» там бы, скорее всего, провалились (а в Московской области провалились и с ним). Но наибольшего успеха ЛДПР добилась в Коми (13,6 процента), где список был отдан местному медиамагнату, владельцу холдинга «Север-Медиа» Брагину (бывшему члену СПС), а также в Томской области (12,8), где отделение возглавляет сын бывшего первого вице-мэра Томска Диденко, и в Мурманской области (12,6) — там список отдали крупному предпринимателю Пимину. В Ленинградской области (12,1 процента) партию «курирует» депутат Госдумы от ЛДПР, известный лесопромышленник Шадаев (в списке была его жена), а в Самарской области (11,6) Жириновский заключил сделку с Волгапромгазом, крупной региональной бизнес-структурой (Аветисян, Дьяченко). В Ставропольском крае (11,8 процента) жириновцы выступали союзниками Кузьмина, а в Питере — единороссов.
Белых побил все рекорды, став во главе сразу 12(!) списков. Официально это безобразие объяснялось недостатком раскрученных лиц в региональных отделениях, но было необходимостью раскрутки самого Никиты Юрьевича. К успехам СПС, однако, Белых имеет мало отношения, победы добывал Баков, известный уральский политик и политконсультант, в последние годы прибившийся к «правым» и даже ставший одним из их «вождей». Правда, в Самарской области прорыв СПС (8,1 процента) стал настоящим курьезом, поскольку Баков там практически не работал. (Есть гипотеза, что поскольку «правые» были помещены в бюллетене на последнее место, а раньше на последнем месте в бюллетенях стояла графа «против всех», то многие избиратели, не осведомленные о новациях в избирательном законодательстве, проголосовали за Белых и его друзей, думая, что голосуют против всех.) Отмечу также, что в Ставропольском крае, Ленинградской области и Петербурге СПС действовал в спайке с «эсерами».
Если со Ставропольем все более-менее понятно, то с Самарской областью с первого раза не разобраться.
Непопулярного и неуспешного Черногорова, размякшего и разложившегося за 10 лет губернаторства, не стоило включать в список (а также принимать в партию и вообще переназначать губернатором). Это была серьезная ошибка, обернувшаяся для партии власти и для власти в целом большим позором.
По сути Черногоров потерпел личное поражение от более молодого и более волевого соперника. Партийные маски тут именно что маски. Дело могло повернуться так, что Черногоров остался бы в КПРФ или вообще стал беспартийным, Кузьмин бы не вышел из «Единой России». И в конечном счете мироновцы не блажили бы сейчас по поводу «первой территории справедливости». Но вышло то, что вышло. Не спас даже резерв в виде Кавминвод, где велась отдельная кампания под руководством вице-спикера Госдумы Катренко.
В Самарской области в тупик в первую очередь ставит тот факт, что, несмотря на низкий результат «Единой России» — 33,5 процента, у «Справедливой России» достижения довольно скромные — 15,1. Скромные, если вспомнить, с каким ожесточением «эсеры» вели кампанию, сколько они в нее вбросили средств. Разумеется, единороссы отвечали. Жарче было только во всем том же Ставропольском крае. Получается, что две партии ослабили друг друга, и за счет этого прилично получили КПРФ (19 процентов), ЛДПР (11,6) и СПС (8,1), да еще зеленые прорвались.
На самом деле Самара с самого начала была обречена стать «вторым Ставрополем», если точнее, то Ставрополь мог бы стать «второй Самарой». Условия для «Единой России» в области были хуже.
