– Кто там?.. – гортанный вскрик-вопрос.
– Я! Открывай! – Вот теперь Доктор Смерть не сдерживает мощи своего баса. Еще бы чуть-чуть добавить, и дверь в страхе завибрирует.
– Кто? – уже тише, с испугом переспрашивает часовой.
Дым Дымыч удовлетворенно кивает сам себе, объясняя таким образом, что время действий пришло, поднимает пистолет и легонько открывает дверь. Часовой оборачивается на скрип вместе с поднятым автоматом одновременно с тем, как звучит выстрел. На опережение. И точный. Сохатый всегда стреляет в лоб. Звук выстрела сливается с очередным требовательным и размерным стуком Доктора. И звук падающего тела заканчивается со следующим стуком. Дым Дымыч шагает за порог и изнутри невозмутимо спрашивает сам:
– Кого надо?
– Чего? – басит непонимающий Доктор Смерть, который голос Дым Дымыча, несомненно, узнает.
– Кого надо, спрашиваю... – Сохатый отодвигает тяжелую металлическую задвижку и впускает Доктора с Зурабом.
Те смотрят на часового. Зураб поднимает автомат боевика. Предохранитель в нижнем положении. Часовой приготовился стрелять.
– Андрей где? – спрашивает Сохатый.
– Машину во двор ставит.
– Зачем... Надо было в заводской двор загнать... И музыку включить... Чтоб стрелялось веселее... – На лице Дым Дымыча нет и тени улыбки, он привычно невозмутим и спокоен.
Андрей присоединяется к ним через двадцать секунд. Подбегает совсем неслышно.
– Я позвонил генералу Астахову. Группа «Альфы» уже в дороге.
– Зачем? – тем же словом спрашивает Сохатый.
– Ты предлагаешь не брать пленных?
– Ладно... Как дальше действуем?
– Сначала осмотрим контору, – распоряжается Доктор.
– Там света нет...
– А разве все спят обязательно со светом? Время – ночь...
– Погнали...
Дверь конторы оказывается открытой. Зураб обшаривает не слишком длинный коридор лучом фонарика. Тобако тянет носом в темноту коридора.
– Кто-то недавно здесь активно курил...
– Сейчас никто не курит... Проверяем комнаты...
Это занимает около минуты. Сходятся снова у двери.
– Одна комната жилая. Там кровать... – докладывает Дым Дымыч.
– Первая дверь – металлическая – ведет в цех, – сообщает Андрей.
У остальных результата никакого.
– В цех... Там покажу... – Дым Дымыч дает направление рукой.
Металлическая дверь открывается медленно. Ожидаемого скрипа не происходит. Это радует, но бесшумное передвижение по цеху дальше проблематично – пол покрыт металлическим рифленым листом. В высоком помещении каждый слабый звук будет разноситься, усиленный эхом.
– Я по краю, вдоль стены, в «табельную»... – показывает рукой Дым Дымыч. – Где остальные?
– Там... – Новый показ рукой. – Третья и четвертая слева двери. Ждите здесь... Из «табельной» проход видно... Я дам знак...
Он исчезает в полумраке, невидимый так же, как бывает незаметным в своем углу, когда молча сидит в офисе. Не человек, а тень... Стреляющая без звука тень... И через две минуты напряженного ожидания появляется на светлом месте. Машет рукой. Теперь интерполовцы не слишком стараются красться. Главное, передвигаться быстро. Тобако распоряжается жестами. Показывает Зурабу, чтобы держался с ним, а Доктора с Сохатым, как давно сработавшуюся пару, отправляет в соседнюю дверь. И в это время слышится основательный шум от ворот – тяжелый металлический звук тянется в воздухе, как удар колокола.
– «Альфа» прибыла. Замок сбили. Ждем у дверей...
Они стоят, слушают. За перегородкой кто-то шевелится. Но другой реакции на звон не последовало. Надеются на часовых. Альфовцы появляются на лестнице меньше чем через минуту. Должно быть, Тобако по телефону дал точную расстановку сил. Передвигаются целенаправленно. Группа бойцов тут же присоединяется к интерполовцам, другие перебегают к двери, из которой они только что вышли.
Тобако кивает командиру группы. Показывает два направления атаки.
– Погнали...
Тонкие деревянные двери слетают с петель с шумом, чуть ли не с восторгом...
3
Сережа дремлет, устроившись на заднем сиденье рядом с полковником Мочиловым, явно не слишком обрадованным таким соседством. Мочилов сидит молча, сжимает в руках свой объемистый портфель. Пулат на переднем сиденье тоже дремлет. У него с Сережей хорошая привычка – если есть возможность поспать перед серьезной операцией, следует спать, потому что события могут повернуться так, что неизвестно, когда в следующий раз выспишься. Ангел за рулем этой привычки не поддерживает. И отказал сыну, который час назад предложил сменить его на трассе.
– Ты в страховку не включен... Мало ли что...
– Я за всю жизнь ни в кого не въезжал, – попытался настоять на своем младший Ангел. – Даже в странах, где движение не в пример российскому....
– Я тоже. – Старший Ангел согласился. – А вот в меня – с большим удовольствием, дважды...
После этого Сережа угомонился. Ему скорее всего просто не терпелось опробовать новую машину отца, вот и все. И сейчас он дремлет.
Ярославль они проезжают в самые рассветные часы, в сером сумраке, когда только начинают петь утренние птицы. В машине, конечно, не слышно птиц даже тогда, когда они минуют Волгу и левобережную часть города и снова выезжает на трассу, а потом и на обыкновенный грунтовый проселок. Здесь дорога уже хуже, но едут на той же высокой скорости. Ангел ведет машину так уверенно, словно тысячу раз проезжал по этому маршруту.
– Можно было до Диево-Городище по асфальту доехать... – говорит полковник. – А там уж как придется...
– Вы, товарищ полковник, обычно на «Волгах» ездите? – в ответ интересуется Ангел.
– На чем я только не ездил... И на грузовиках, и на «Волгах», и на «уазиках»... Но здесь нечасто бывал... Надобности особой не выпадало...
– Но когда бывали, сюда-то на чем добирались?
– На «Волге».
– Если нашему ГРУ выделить несколько таких джипов для оперативных нужд, а не для генеральских семей, вы бы доезжали до нужного места по проселкам гораздо быстрее, чем на «Волгах» по асфальту... Могу вас смело уверить. Я хорошо изучил карту космической съемки. Так мы сократим дорогу на пару часов. И успеем отдохнуть, прежде чем полковник Даутов пожалует в свой кабинет. Я не думаю, что Талгат сумеет добраться сюда раньше нас...
– По последним моим данным, его отряд загнан в пещеры. Согрин вызвал вертолеты, чтобы разворошить склон.
– Красиво работают... Персональные землекопы у них. В наши времена больше лопатой обходились, – со смешком сетует Ангел.
