Книга Катынь. Ложь, ставшая историей, страница 148. Автор книги Елена Прудникова, Иван Чигирин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Катынь. Ложь, ставшая историей»

Cтраница 148

В заявлении уполномоченного польского правительства по печати Е. Урбана эта точка зрения де-факто легализована как официальная позиция властей. Правда, вина за катынское преступление возложена на „сталинское НКВД“, а не на Советское государство…

…Анализ ситуации показывает, что чем дальше затягивается это дело, тем явственнее катынский вопрос превращается в камень преткновения уже не для прошлых, а для нынешних советско-польских отношений. В брошюре „Катынь“, выпущенной в 1988 году под эгидой костела, заявляется, что Катынь — одно из самых жестоких преступлений в истории человечества. В других публикациях проводится мысль, что пока трагедия Катыни не будет до конца освещена, не может быть нормальных отношений между Польшей и СССР.

Темой Катыни сейчас искусственно отодвигаются на второй план даже вопросы, связанные с возникновением Второй мировой войны и нападением Германии на Польшу. Подтекст кампании очевиден — поляку внушают, что Советский Союз ничем не лучше, а может быть, и хуже тогдашней Германии, что он несёт не меньшую ответственность за возникновение войны и даже за военный разгром тогдашнего Польского государства.

Катынское дело может — и чем дальше, тем опасность актуальнее — резко обострить интерес в ПНР к прояснению судьбы ещё тысяч интернированных польских офицеров, следы которых теряются в районе Харькова и Бологое. Пока на обращения польской стороны по этим дополнительным вопросам мы вразумительных ответов не давали.

Видимо, нам не избежать объяснения с руководством ПНР и польской общественностью по трагическим делам прошлого. Время в данном случае не выступает нашим союзником. Возможно, целесообразнее сказать, как реально было и кто конкретно виновен в случившемся, и на этом закрыть вопрос. Издержки такого образа действий в конечном счёте были бы меньшими в сравнении с ущербом от нынешнего бездействия».

Конечно, целесообразнее — кто бы спорил? Но… они уже знают, как реально было?! Между тем уж кому-кому, а председателю КГБ товарищу Крючкову никто бы не смог помешать проверить, как всё произошло. Вдруг дело «комиссии Бурденко» и в самом деле гениальная фальсификация?

Но архивы госбезопасности так и не были задействованы (точно так же молчат они и теперь). Вместо этого некая группа историков предприняла поиски в других архивах. В результате 23 февраля 1990 года заведующий международным отделом ЦК КПСС Валентин Фалин докладывает Горбачёву:

«Рядом советских историков (Зоря Ю. Н., Парсаданова В. С., Лебедева Н. С.), допущенных к фондам Особого архива и Центрального Государственного архива Главного архивного управления при Совете Министров СССР, а также Центрального Государственного архива Октябрьской революции, выявлены ранее неизвестные материалы Главного управления НКВД СССР по делам военнопленных и интернированных и Управления конвойных войск НКВД за 1939–1940 годы, имеющие отношение к т. н. катынскому делу».

Это те самые документы, что были опубликованы в двух «катынских» сборниках — мы рассматривали их в тринадцатой главе и видели, что из них не следует ничего или следует всё что угодно — в зависимости от того, как их прокомментировать. А Фалин — профессионал по части комментариев, недаром его прежняя должность — директор Агентства печати «Новости». И какой же делается вывод?-

«Таким образом, документы из советских архивов позволяют даже в отсутствие приказов об их расстреле и захоронении проследить судьбу интернированных польских офицеров, содержавшихся в лагерях НКВД в Козельске, Старобельске и Осташкове. Выборочное пофамильное сопоставление списков на отправку из Козельского лагеря и списков опознания, составленных немцами весной 1943 года во время эксгумации, показало наличие прямых совпадений, что является доказательством взаимосвязи наступивших событий (а с этим, собственно, никто и не спорит. — Авт.).

На базе новых документальных фактов советскими историками подготовлены материалы для публикации… Появление таких публикаций создавало бы в известном смысле новую ситуацию. Наш аргумент — в госархивах СССР не обнаружено материалов, раскрывающих истинную подоплёку катынской трагедии, стал бы недостоверным. Выявленные учёными материалы, а ими, несомненно, вскрыта лишь часть тайников, в сочетании с данными, на которые опирается в своих оценках польская сторона, вряд ли позволит нам дальше придерживаться прежних версий и уклоняться от подведения черты. С учётом предстоящего 50-летия Катыни надо было бы так или иначе определяться в нашей позиции».

Самая важная фраза здесь — последняя. Какие там документы — эти люди уже всё решили! 50-летие катынского расстрела наступит для них в 1990 году! Они уже знают «истинную подоплёку катынской трагедии», дело лишь за материалами. Нет муки — испечём куличики из песочка, с виду такие же, а пробовать их всё равно никто не станет — кому оно надо?

«Видимо, с наименьшими издержками сопряжён следующий вариант:

Сообщить В. Ярузельскому что в результате тщательной проверки соответствующих архивохранилищ, нами не найдено прямых свидетельств (приказов, распоряжений и т. д.), позволяющих назвать точное время и конкретных виновников катынской трагедии. Вместе с тем в архивном наследии Главного управления НКВД по делам военнопленных и интернированных, а также Управления конвойных войск НКВД за 1940 год обнаружены индиции, которые подвергают сомнению достоверность „доклада Н. Бурденко“. На основании означенных индиций можно сделать вывод о том, что гибель польских офицеров в районе Катыни — дело рук НКВД и персонально Берия и Меркулова».

Так… Кто может, объясните нам, пожалуйста, каким образом документы о содержании и перевозках польских военнопленных подвергают сомнению работу комиссии Бурденко, и почему последняя фраза следует из того, что было изложено выше. А то у нас отчего-то ум за разум заходит, да там и остаётся. Нет ни прямых свидетельств, ни конкретных виновников, ни приказов или распоряжений, нет ничего… но тем не менее расстрелял НКВД и виноваты Берия и Меркулов!

Интересно, а как бы поступил на месте Горбачёва товарищ Сталин? Ясно, как: вызвал бы наркома внутренних дел и сказал: «Товарищ Берия, вот есть такое мнение, разберитесь, пожалуйста, что здесь правда, а где эти мерзавцы врут». Вот только не надо говорить, что советский президент не способен был пригласить к себе товарища Крючкова и дать ему аналогичное задание. Собственно, он обязан был это сделать, раз уж дело дошло до таких серьёзных шагов, как международное признание вины. Не сделать это он мог только в двух случаях: либо ему было совсем уж наплевать на престиж страны, которой он руководил, либо он совершенно точно знал, что никакого компромата в архивах КГБ не содержится. (О задании говорить не будем — ибо конспирология-с…)

А почему мы, кстати, решили, что он этого не сделал?


Как бы то ни было, 13 апреля 1990 года последовало следующее заявление ТАСС:

«На встречах между представителями советского и польского руководства, в широких кругах общественности длительное время поднимается вопрос о выяснении обстоятельств гибели польских офицеров, интернированных в сентябре 1939 года. Историками двух стран были проведены тщательные исследования катынской трагедии, включая и поиск документов.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация