Книга Катынь. Ложь, ставшая историей, страница 105. Автор книги Елена Прудникова, Иван Чигирин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Катынь. Ложь, ставшая историей»

Cтраница 105

Национальный гнёт и порабощение трудящихся привели Польшу к военному разгрому.

Перед угнетенными народами Польши встала угроза полного разорения и избиения со стороны врагов.

В Западной Украине и Белоруссии развёртывается революционное движение. Начались выступления и восстания белорусского и украинского крестьянства в Польше. Рабочий класс и крестьянство Польши объединяют свои силы, чтобы свернуть шею своим кровавым угнетателям.

Товарищи бойцы, командиры и политработники Белорусского фронта, наш революционный долг и обязанность оказать безотлагательную помощь и поддержку нашим братьям белорусам и украинцам, чтобы спасти их от угрозы разорения и избиения со стороны врагов.

Выполняя эту историческую задачу, мы не намерены нарушать договор о ненападении между СССР и Германией. Мы не должны допустить, чтобы враги белорусского и украинского народа одели на них новое ярмо эксплуатации и разорения, подвергли их избиениям и издевательству.

Мы идём не как завоеватели, а как освободители наших братьев белорусов, украинцев и трудящихся Польши.

Приказываю:

1. Частям Белорусского фронта решительно выступить на помощь трудящимся Западной Белоруссии и Западной Украины, перейдя по всему фронту в решительное наступление.

2. Молниеносным, сокрушительным ударом разгромить панско-буржуазные польские войска и освободить рабочих, крестьян и трудящихся Западной Белоруссии.

Под лозунгом за нашу счастливую советскую родину, за Великого Сталина выполнить военную присягу, свой долг перед родиной.

Приказ прочесть во всех ротах, батареях, эскадронах, эскадрильях и командах, начиная с 16.00 16.9.39».

17 сентября, между 3 и 6 часами утра, советские войска перешли наконец границу. В то же время посол Польши в СССР Гжибовский был вызван в НКИД. В 3 часа 15 минут ему передали ноту советского правительства, которая гласила:

«Польско-германская война выявила внутреннюю несостоятельность польского государства. В течение десяти дней военных операций Польша потеряла все свои промышленные районы и культурные центры. Варшава, как столица Польши, не существует больше. Польское правительство распалось и не проявляет признаков жизни. Это значит, что польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили своё действие договора, заключённые между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, советское правительство не может более нейтрально относиться к этим фактам. Советское правительство не может также безразлично относиться к тому, чтобы единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Польши, брошенные на произвол судьбы, остались беззащитными. Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии. Одновременно советское правительство намерено принять все меры к тому, чтобы вызволить польский народ из злополучной войны, куда он был ввергнут его неразумными руководителями, и дать ему возможность зажить мирной жизнью».

Дальнейшее отражено в служебном дневнике замнаркома иностранных дел В. П. Потёмкина.

«Посол, от волнения с трудом выговаривавший слова, заявил мне, что не может принять вручаемую ему ноту. Он отвергает оценку, даваемую нотой военному и политическому положению Польши. Посол считает, что польско-германская война только начинается и, что нельзя говорить о распаде польского государства. Основные силы польской армии целы и подготовляются к решительному отпору германским армиям. При этих условиях переход Красной Армией польской границы является ничем не вызванным нападением на республику. Посол отказывается сообщить правительству о советской ноте, которая пытается оправдать это нападение произвольными утверждениями, будто бы Польша окончательно разбита Германией и что польское правительство более не существует…»

Как видим, проблема тут всего лишь в разной оценке состояния польских дел. Посол Гжибовский, равно как и польское правительство, а вслед за ними многие современные историки, настаивают, что Польша как государство ещё существовала. Некоторые самые отстранённые от военной истории полагают даже, что если бы не СССР, польская армия досопротивлялась бы до того момента, когда на помощь ей придут Англия и Франция. Впрочем, общеизвестно, что существуют такие исторические концепции, которые не лечатся логикой, а только галоперидолом.

К польскому послу это, естественно не относится — его-то как раз понять можно, он поступил если не как дипломат, то, безусловно, как патриот. После долгих препирательств Гжибовский так и не согласился принять ноту, хотя пообещал уведомить об её содержании своё правительство. Документ пришлось отправить в посольство и сдать там под расписку. В тот же день текст этой ноты был отправлен всем государствам, с которыми Москва имела дипломатические отношения, с заявлением, что Советский Союз намерен сделать только то, что указано в тексте, а в европейской войне по-прежнему соблюдает нейтралитет. Многолетние попытки не допустить участия СССР в европейских делах обернулись теперь против самой Европы.

Формально, впрочем, польский посол был прав: правительство пересекло румынскую границу лишь вечером 17 сентября. Румыны гостям оказались не слишком рады. Они в принципе не против были бы пропустить их во Францию, но при условии, если те сложат с себя все полномочия и станут частными лицами. Бек отказался, и тогда 19 сентября польское правительство было интернировано румынами. Так что наши, если говорить формально, поторопились где-то от половины до двух суток. Надо полагать, как только узнали о переговорах Рыдз-Смиглы с румынами о транзите, так и двинулись…

В конечном итоге советское правительство выполнило своё обещание: именно Советский Союз вызволил польский народ из войны — правда, значительно позже. А пока что формально наши войска шли не воевать, а просто взять под защиту население Западной Украины и Западной Белоруссии. Однако фактически была вероятность нарваться на достаточно серьёзное сопротивление, поскольку на всей ещё не захваченной немцами территории существовали гарнизоны, а также бродили без связи и командования польские воинские части, и их реакцию на появление старинных врагов предугадать было нетрудно — кто-нибудь непременно полезет драться.

Несмотря на постоянные, ещё с 1921 года, крики о «большевистской агрессии», для польского правительства появление Красной Армии на польской территории оказалось совершенно неожиданным. Правда, ещё 12-го числа они получили из Парижа предупреждение, что так может случиться — но не восприняли его всерьёз. Получается, что многолетние крики о «большевистской угрозе» были просто словесным упражнением? Получается, так…

17-го утром, однако, с восточной границы сообщили, что большевистские войска вошли на польскую территорию. При этом ведут они себя странно: не стреляют, танкисты едут с открытыми люками, машут шлемами, улыбаются и говорят, что пришли на помощь против немцев. Никакой иезуитской хитрости в этом, конечно же, не было — просто в частях РККА именно так восприняли пресловутый приказ. Войска, находившиеся на территории, которую пришли спасать от немцев, естественным образом рассматривались как союзники. Так продолжалось до первых выстрелов.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация