Это я к тому, что передо мной сидел не просто одноглазый урка. На совести ниггера сломанные жизни многих тысяч мальчишек и девчонок по всему миру.
Ну что за гадские расклады, а? С каким только отребьем не приходится иметь дело!.. И кто ж знал, что его так заденет мой отказ? При оборотах Джанки мой притон — тьфу и забыть. И Край ему — тьфу.
Он еще только напряг губы, а я уже знал, что скажет торговец смертью:
— Макс, дорогой, я тебя очень уважаю, но…
Не дожидаясь окончания фразы, я вышиб мозги тому парню, что стоял слева от меня.
Еще до того, как пуля ударила телохранителю в висок, я выпрыгнул из кресла и, развернувшись в воздухе, пребольно шлепнулся на спину. Одновременный залп из трех стволов разнес кресло в клочья — с реакцией у охраны Джанни конкретные проблемы. Глупо подсаживать своих людей на дурь, от наркотиков мозги разжижаются. А еще от них умирают — я трижды нажал на спуск. И услышал смех Джанки.
Медленно поднявшись с пола, я расхохотался в ответ.
А потом дитя интернационального порока раскинуло мне, что зря Максимка Краевой так долго бродил по Зоне. За время отсутствия имущество Края перешло в руки одного удачливого бизнесмена. Люди Края погибли в стычках с другими группировками, примкнули к новым командам, а то и вовсе отошли от дел. Вот такие пирожки с тигрятами. И даже если Край намолотит еще кучу народу, это уже ничего не изменит.
В знак согласия я взгромоздил ягодицы на полированную столешницу. Верно излагаешь, дружок. Я в проигрыше при любом раскладе, но!.. У меня есть один козырь: твоя жизнь, Джанки. В данный момент она принадлежит мне. И топот в коридоре, грохот распахнутой двери и новая толпа холуев ну совершенно ничего не меняют. В магазине остался один патрон — более чем достаточно для тебя, Джанки.
— Чего ты хочешь? — Он устало моргнул и потянулся за бутылкой рома, стоявшей на краю стола.
Пододвинув штоф новому хозяину клуба, я поставил рядом с его стаканом свой.
— Я откажусь от претензий на заведение, друг мой. Более того, подпишу дарственную. А ты сделаешь мне новые документы и пропуск на базу Кажана. Знаешь такого? Я слыхал, ты по субботам играешь с ним в гольф?
Слегка намочив выпивкой язык, Джанки кивнул: да, мы знакомы. И сказал:
— Мне нужно время, Край. К утру мы уладим наши разногласия. А зачем тебе Кажан?
— Он кое-что взял у меня. Хочу вернуть.
— Взял? А может, это не он?
— Он.
— Как знаешь. И еще… — Джанки прищурился, и я почувствовал, как охрана за моей спиной приготовилась открыть огонь. — Отличный имидж. Ты раньше хуже одевался.
Секьюрити расслабились. Шеф не подал им знак. Рубашка ему моя понравилась, надо же. И шляпа. Я налил себе еще на два пальца:
— И не говори. Сам в шоке. Ну, до завтра!
Спрыгнув со стола, я двинул к выходу из апартаментов. Но вот незадача — путь мне преградили вооруженные «гориллы». Успею ли я заменить магазин и грохнуть хотя бы пару обезьянок? Очень сомневаюсь.
Я обернулся к пушеру и скорчил такую рожу, будто и впрямь ни во что его не ставил:
— Э-э?..
— Молодые люди проводят тебя, Край. Ты ведь хочешь отдохнуть с дороги? Уверен, ты не сможешь мне отказать.
Один патрон в магазине — конечно, не смогу. Самое время осклабиться, будто я и впрямь рад приюту:
— Хороший у тебя клуб, Джанки. Мне очень нравится. Спасибо за приглашение!
С двух сторон зажатый автоматчиками, я кинул ПМ на медвежью шкуру. Меня об этом попросили. Настойчиво, но вежливо.
Уже в дверях я притормозил:
— А почему ты назвал меня мертвецом?
Джанки потянулся за бутылкой:
— Братва похоронила тебя на городском кладбище. Менты признали гражданина Краевого усопшим. Вроде как вояки нашли твой труп в Зоне. Поторопились ребятки. Ну да ничего, мы это живо исправим.
«А вот фикус тебе», — хотел сказать я, но вместо этого усмехнулся:
— Слышь, пусть мне в номер пришлют парочку таких стекляшек.
Джанки прищурил единственный глаз:
— Отличный ром. Наслаждайся, пока можешь.
* * *
Не повезло генералу, которого я заприметил еще внизу.
Мало того что во время перестрелки он напрудил в штаны с лампасами, так его и после не оставили в покое. Когда я под конвоем топал к номерам «для влюбленных», двое жлобов потащили вояку на третий этаж. Под руки вели, сам он передвигаться не мог. При этом генерал покраснел так, что я испугался за его сердечко. Как бы с ним инфаркт не приключился до того, как он организует мне пропуск. После — можно. До — ни-ни! Я пригрозил генералу пальчиком, и он, закатив глаза, потерял сознание.
— Ё-мое, воин, ты ж надежда и опора! — пожурил я представителя доблестных ВС.
Таки рыжая девчонка останется без гонорара за постельный фитнес. Не задался денек. А вообще хорошо, что дело сдвинулось с мертвой точки. Генерал нужен Джанки для того, чтобы исполнить свою часть соглашения. Оперативно работает пушер, уважаю расторопных.
Меня отвели в неказистый номер на первом этаже клуба. Стены здесь были кривые, потолок бугристый, кровать скрипела, зомбоящик показывал всего два канала — оба правительственные, с бесконечными заседаниями Верховной рады и вялыми драками депутатов у президиума. Неудивительно, что номер пустовал, прям камера пыток какая-то.
Мне принесли два литровых пузыря крепкого пойла, горячую курицу-гриль в фольге и пару связок бананов — так у Джанки проявлялась тоска по исторической родине.
Когда есть пища и алкоголь, жизнь напоминает мне рыбака, закинувшего в озеро крючок. А ведь все равно клюну, без улова никто не останется… Завалившись на кровать, я врубил ящик и до самого вечера вкушал ром, размышляя о том о сем.
Голова бродяги Края дорогого стоит. Джанки вряд ли упустит шанс избавиться от меня. Значит, надо бежать без оглядки, да? Все верно, так оно и есть. Но! Пока я на территории пушера, мне ничего не грозит. В жестоком мире криминала есть традиции и законы, нарушив которые, долго не протянешь. Зато выйди я через парадный вход клуба и протопай метров сто, меня тут же сцапают менты, вояки или байкеры — уж с кем африканец договорится.
Устав пить, я сунулся в коридор. Там маялись от безделья спортивные ребята, вооруженные автоматами. Судя по хмурым взглядам, я убил парочку их лучших друзей. «Парни, — так и хотелось сказать, — тщательней выбирайте знакомых. Ну нельзя же, в самом деле, ручкаться со всяким отребьем!»
Вернувшись в номер, я принялся переключать каналы. То депутатские кресла, то подсчет голосов, то лысины, то принятие очередной поправки к Конституции. Часам к девяти вечера реклама стирального порошка казалась мне шедевром кинематографа.
А потом я решил, что достаточно. Пора заняться делом. Я двинул к двери и, шатаясь, вышел в коридор. Поманив пальчиком качка, который яростней других на меня зыркал, замахнулся на него пустым штофом. Естественно, моя атака была обречена на провал. И конечно же гурман стероидов ловко увернулся от удара, который не смог бы набить шишку и хомячку.
