* * *
Битва под Коломной является одним из ключевых моментов нашествия Батыя на Северо-Восточную Русь, это была попытка объединенной великокняжеской и рязанской рати остановить нашествие на рубеже рязанских и суздальских земель. Попытка не удалась, но, как мы помним, изначальный смысл похода суздальских полков в рязанские земли был несколько иным — объединиться со всеми силами местных князей и лишь затем вступить в бой с ордой. По не зависящим от суздальцев причинам этого не произошло, и в итоге Коломенское сражение явилось следствием тех решений, которые принимали прямо на месте, исходя из сложившейся обстановки. Поход рязанского князя Юрия Ингваревича против монголов был спонтанным и стремительным, а потому коломенская рать князя Романа в нем не участвовала, она, как и было задумано изначально, оставалась у Коломны, дожидаясь подхода великокняжеских полков. Еще раз отмечу, что первоначальная задумка, возможно, заключалась в том, чтобы вся рязанская рать обороняла столицу своей земли, дожидаясь помощи от князя Георгия. Понимая, что Великий князь не успеет собрать все войска за столь короткий срок, а пошлет только их часть из районов, которые находятся близко к рязанским землям, было решено, что коломенский полк присоединится к суздальцам, поскольку считали, что для обороны мощных рязанских укреплений остальных сил будет вполне достаточно. Но произошло то, что произошло, и когда князь Всеволод пришел с полками в Коломну, ситуация изменилась кардинально — Рязань и рязанские полки перестали существовать, оставалась лишь рать князя Романа.
Для самого коломенского князя ситуация складывалась трагически — ему просто некуда было отступать, поскольку все Рязанское княжество было разгромлено, а бежать в суздальские земли и становиться князем-изгоем ему не хотелось. Поэтому приход суздальских полков он мог рассматривать как подарок судьбы — появлялся шанс, что он сможет отстоять свои земли. Но и у князя Всеволода с воеводой Еремеем тоже не было богатого выбора — видя, какое сложилось положение дел, они в принципе могли отступить к Москве, только в тактическом смысле им это ничего не давало. Укрепления Москвы были не мощнее укреплений Коломны, а стратегическое положение последней было куда как выгодней — да и шанс притащить за собой на хвосте в великокняжеские земли монгольскую орду суздальских военачальников явно не прельщал. А здесь и город готов к обороне, и рать коломенская в бой рвется, да и местность князь Роман знает досконально, благо все земли в округе ему принадлежат. Очевидно, совокупность всех этих факторов и подвигла Всеволода Георгиевича и Еремея Глебовича, соединившись с Романом Коломенским, дать бой Батыевой орде.
Теперь о самом сражении — все летописи без исключения отмечают масштабы и ожесточенность развернувшихся боевых действий. «И встретились они у Коломны, и была битва великая» (Лаврентьевская), «А татары, захватив Рязань, пошли к Коломне, и здесь вышел против них сын великого князя Юрия Всеволодовича Владимирского и Роман Ингваревич со своими людьми. Окружили их татары, и произошло сражение, и бились ожесточенно» (Тверская), «Батый устремился на землю Суздальскую, и встретил его Всеволод на Колодне, и они бились, и пали многие из них с обеих сторон» (Галицко-Волынская), «и оступиша их Татарове у Коломны, и бишася крепко» (Новгородская), «и оступиша их татарове у Коломны и бишася крепко и бысть сеча велика» (I Софийская). Можно привести еще цитат, но сути картины они не изменят — именно это сражение и по масштабам, и по количеству сражающихся, и по своей ожесточенности, как считают летописцы, явилось ключевым событием нашествия на Северо-Восточную Русь. Но самым важным аргументом в пользу того, что сражение приняло действительно грандиозный разах, является смерть хана Кюлькана, единственного Чингисида, погибшего во время Западного похода — ни до, не после подобного не происходило. Согласно традиции, все монгольское командование находилась позади боевых порядков, и потому хан мог погибнуть только в таком сражении, где были возможны обходные маневры и прорывы боевых построений. Скорее всего, именно его смерть и вызвала ту неразбериху и сумятицу, которая позволила части русских войск покинуть поле боя и уйти на Москву.
Сам ход битвы свидетельствует о том, что в обороне русские отсиживаться не собирались — об этом те же летописи пишут, хотя в исторической литературе и бытует мнение о том, что русские перед боем соорудили надолбы и хотели из-за них отражать атаки монгольской конницы. Но это явно не так, поскольку в летописях об их сооружении ничего не написано, сама битва происходила за линией укреплений, а вот отступили русские полки именно к этим надолбам, где и понесли самые большие потери: «и прогонаша их к надолобам». Об этом сообщает и Новгородская летопись, и I Софийская и Тверская, а вот у Татищева есть существенное дополнение: «но от великого и несравненного множества сбиты к надолбам градским» — т. е. историк подчеркивает, что надолбы входили именно в систему городских укреплений, а не были сооружены непосредственно перед битвой. Что же касается направления монгольской атаки, на мой взгляд, она происходила с юга, со стороны Рязани, откуда двигалась орда. О том, что во время боя русская рать была рассечена атаками конницы на несколько частей, свидетельствует тот факт, что князь Всеволод ушел с остатками дружин на Владимир-Суздальский, а московское ополчение и большая часть беглецов — на Москву. В противном случае Всеволод Георгиевич оказался бы в кампании со своим младшим братом и оборонял бы Москву, а не Владимир, а так князь ушел по льду рек на столицу. А вот сама фраза «и оступиша их татарове» свидетельствует о том, что в пылу сражения русские полки были окружены, и скорее всего у этих самых надолб, которые в итоге помешали князьям и воеводам перестроить войско.
И теперь несколько слов о московском ополчении, известия о нем есть в Тверской и Новгородской летописях: «а москвичи обратились в бегство, ничего не видя кругом», и «Москвичи же ничегоже не видевше». Трактовать это можно по-разному, но, на мой взгляд, если бегство было таким уж безоглядным, как его рисует летописец, то вряд ли кто из ополченцев добрался бы до Москвы и впоследствии оборонял ее в течение пяти суток. А ведь только тем, что в этом небольшом городке оказалась большая часть войск, спасшихся из-под Коломны, и можно объяснить столь длительную и ожесточенную оборону этой приграничной крепости Суздальской земли. Другого объяснения просто не может быть, поскольку московские укрепления по своей мощи уступали и рязанским, и владимирским, а срок обороны был примерно тот же.
Ну а теперь о том, что битва под Коломной оказалась отражена в капитальном труде персидского историка Рашид ад Дина, посвященном монгольским завоеваниям. «После того они овладели также городом Ике, где Кулкану была нанесена там рана, и он умер. Один из русских эмиров по имени Урман выступил с ратью, но его разбили и умертвили». Скорее всего, под словом Ике автор подразумевал Оку, а поскольку хан Кулькан действительно там погиб, то все сомнения относительно Коломны отпадают, а имя правителя — Урман явно является тождественным Роману. И действительно, князь Роман оказался одним из немногих русских князей, кто удостоился быть упомянутым персидским историком на страницах его труда — и явно не просто так. Судя по всему, воинская доблесть коломенского князя произвела должное впечатление на его противников, которые и запомнили его имя.
