Промышленность отсутствовала как класс, не было инфраструктуры транспорта и связи. В условиях намечавшегося демографического взрыва консервация отсталой экономической структуры была чревата самыми серьезными последствиями.
К началу 1980-х годов значительных результатов индустриализация достигла только в деле создания гидроэнергетики и добывающей промышленности, которые напрямую зависели от планового «завоза» русскоязычного населения. Именно эти переселенцы играли лидирующую роль не только в экономике, но и в развитии науки, образования и здравоохранения.
Но к тому времени инвестиционные возможности Центра были «съедены» в республике приростом населения, причем таджикский этнос вышел на рекордную отметку — 4,4 % прироста в год.
[29]
В условиях, когда дотации Центра имели явную тенденцию к сокращению, таджикская экономика не в состоянии была выдержать еще один, и на этот раз самый мощный, удар демографического взрыва. Начался экономический кризис, в результате которого стал катастрофически падать жизненный уровень населения.
Безработица, которая и ранее имела место в городах, особенно среди молодежи, теперь росла бурными темпами. Все это вместе взятое стимулировало появление «молодежных союзов», которые неизбежно все больше криминализировались.
Афганская война и связанное с ней превращение Таджикистана в промежуточное звено в цепи транспортировки наркотиков в Европу только усиливало криминализацию молодежи, руководимой выпускниками спортивных школ, и других слоев таджикского общества.
Таким образом, на протяжении 1980-х годов были созданы предпосылки для мощного «социального взрыва». С одной стороны, этому способствовало растущее недовольство существующим положением со стороны основной массы населения, а с другой — формирование в городах и сельской местности люмпенизированной молодежной массы, в достаточной степени организованной и способной на любые антиобщественные действия. Основным центром сосредоточения и притяжения конфликтов стал Душанбе.
Развитие конфликта и гражданская война
[30]Предвестником грядущей катастрофы в Таджикистане стали события начала 1990 года, когда слухи о якобы прибывших в Душанбе беженцах-армянах собрали у здания ЦК Компартии 11 февраля демонстрантов.
Уже на следующий день выкрики в толпе «Долой армян!» сменились требованиями: «Долой Махкамова!» (на тот момент первого секретаря ЦК Компартии Таджикистана, который 29 ноября 1990 года после введения соответствующей должности был избран Верховным Советом на пост президента Таджикской ССР).
К вечеру 12 февраля в ответ на открытие огня милицией холостыми патронами начались поджоги ларьков и погромы магазинов. Пострадали, в первую очередь, представители армянской общины, но жертвами погромщиков стали и многие русскоязычные жители Душанбе.
К вечеру 13 февраля в столицу ввели танки и армейские подразделения (около 5 тысяч военнослужащих), был установлен комендантский час. К 14 февраля беспорядки удалось подавить.
Согласно официальным данным, в период с 11 по 14 февраля убитых было 22 человека, раненых — 565. Возбудили 332 уголовных дела со 129 фигурантами, в том числе 37 несовершеннолетними. В зарубежных источниках фигурирует цифра в 25 убитых, из них 16 таджиков, 5 русских, 2 узбека, татарин и азербайджанец. Из числа раненых 56 % пострадавших и 41 % тяжело пострадавших — этнические русские.
[31]
Начавшийся тогда конфликт убедительно продемонстрировал, что в единый монолитный этнос таджики за время советской власти так и не оформились. Долгие годы власть бессменно удерживали северные таджики — ленинабадцы (так, с конца 1930-х годов первыми секретарями ЦК Компартии Таджикистана становились исключительно выходцы из тех мест).
Как и для многих конфликтных зон бывшего СССР, августовские события 1991 года стали неким детонатором.
Сверхосторожность, проявленная лидером союзной республики К. Махкамовым в эти дни, его неумение ориентироваться в быстро менявшейся политической обстановке обеспечили оппозиции формальную возможность открыто выступить против правящего режима.
А к тому времени в Таджикистане официально действовали несколько серьезных политических сил, готовых побороться за власть: движение «Растохез» («Возрождение») — организация национально-демократической ориентации, зарегистрированная 21 июня 1991 года, лидеры — Тахир Абдуджаборов (председатель), Халифабобо Хамидов, Шарофиддин Имомов; Демократическая партия Таджикистана и Исламская партия возрождения.
После достаточно массовых антиправительственных митингов в Душанбе Махкамов был смещен, и к власти вернулся Р. Набиев, бывший первый секретарь ЦК Коммунистической Партии Таджикистана.
Принятие 9 сентября 1991 года Верховным Советом республики «Закона о провозглашении независимости Таджикистана» открыло Набиеву прямой путь к власти. Уже на следующий день был принят Закон «О выборах Президента Республики Таджикистан»,
[32]
и 24 ноября 1991 года Набиев был избран президентом.
Одновременно между президентом и лидерами оппозиции было подписано соглашение, по которому Р. Набиев обязался не преследовать оппозиционеров, а противостоящая сторона дала согласие действовать только законными методами и не предпринимать никаких действий антигосударственной направленности.
Однако равновесие политических сил было крайне шатким, и все понимали, что очередного раунда борьбы за власть не избежать. Мало того, находившиеся у власти посткоммунистические структуры во главе с президентом стремились взять реванш и подавить всякое инакомыслие в стране. И вскоре предлог для расправы с оппозицией был найден — экстремистские взгляды ее некоторых лидеров, например, председателя Демократической партии Таджикистана Шодмона Юсуфа.
К марту 1992 года кризис во взаимоотношениях власти и оппозиции окончательно назрел. 6 марта в Душанбе был арестован видный демократ, депутат Верховного и городского Советов председатель горисполкома Максуд Икрамов. Причем арест был санкционирован парламентом и специально созванной сессией городского совета Душанбе. Этим актом президент Набиев фактически разорвал соглашение, подписанное с силами оппозиции.
