Крестоносец ждал ее на кухне. Нэд довольно быстро освоил искусство обращения с газовой плитой и как раз ставил чайник.
– У вас грустное лицо, леди Илона. Вы чем-то расстроены?
– Нет… Нет, я говорю. Господи, ну разумеется, нет! С чего ты взял? Чего это ты вообще такой подозрительный?! Думаешь, я из-за тебя, да? Так вот не думай.
Рыжий рыцарь на секунду задержал дыхание и молча придвинул ей чашку.
Местные девушки очень красивы, но на них так мало одежды, что она почти ничего не скрывает. Юбки коротки до неприличия, а у некоторых еще и разрезаны. Платья и рубашки сшиты из полупрозрачной ткани, открывая всю шею, руки и даже более того. В таком виде они свободно ходят по улицам, словно туземки, не знающие стыда. Как это выдерживают здешние мужчины? Галина Сергеевна, добрая женщина, подарила мне темные очки, вкупе с постоянными молитвами это очень помогает бороться с искушениями…
Из дневника Нэда Гамильтона
* * *
– Ваше величество, рыцари доставили пленного.
Королева рассеянно кивнула, после недавнего разговора с сыном на нее нашла апатия. Неизвестный мир, развернувшийся в небесах над Мальдорором, совершенно заворожил ее сознание. Даже когда Валет уже ушел, она все еще стояла на крепостной стене, жадно вглядываясь в даль. Мир был настолько прекрасен, что Королева хотела заполучить его весь, сейчас же, сию минуту и навсегда! Ей нужны были эти земли, эти леса, эти реки и эти люди. Она уже считала все это своим! Королева опомнилась только тогда, когда всерьез осознала масштабы своих планов. В том, что Мальдорору удастся покорить этот мир, сомнений не было. Богатейшая страна, раздираемая междоусобными войнами, казалось, только и ждала прихода настоящей сильной власти, которая возьмет ее за горло железной рукой и установит вечный, незыблемый порядок. Волнения Королевы относились к тому, что она вдруг неожиданно поняла, что у нее есть сын. Она подумала о гипертрофированном честолюбии кронпринца. Валет унаследовал от родителей такие качества, что с ним всегда приходилось считаться. На территории относительно небольшого замка это еще представлялось осуществимым, но в большом мире! Королева почувствовала неясную угрозу в той равнодушной неторопливости, с какой ее сын возвращался в свои покои.
– Я не совсем поняла вас, зачем в замке пленные?
– Ваше величество, рыцари утверждают, что этот человек знаком с Нэдом Гамильтоном.
* * *
– Валерку не будил?
– Нет, его сон безмятежен, как у трехлетнего ребенка.
Раздался дверной звонок. Илона встала из-за стола, вышла в прихожую, открыла дверь, перебросилась с кем-то парой фраз и вновь вернулась на кухню.
– Кто это был?
– Свидетели Иеговы. Одна из псевдохристианских сект, их сейчас как блох на собаке – несчитано, немерено, и все чего-то требуют. Выперла в шею!
– Я… хотел поговорить с вами.
– Мы и так разговариваем, – вздохнула Илона. – Слушай, а вот почему так происходит – я дура, да?
– Нет, что вы!
– А… я – некрасивая?! Ножки тоненькие, нос – пипкой; руки как грабли, волосы – непонятно какого цвета, родинка на щеке – в общем, уродина, каких поискать. Тебе, наверное, со мной на улицу выйти стыдно?
– Господи, да… – От шока бедный крестоносец просто потерял дар речи.
– Да? Ты сказал – да?!
– Нет!
– Не юли! Ты только что сказал – да!
– Я хотел сказать, что вы глубоко не правы! – наконец справился с собой Нэд Гамильтон. – Вы… вы самая красивая, самая умная, самая замечательная девушка на всем белом свете!
– Правда? – растаяла Илона.
– Клянусь всеми святыми!
– Верю. Вообще-то я и сама так считала. А спрашивала у тебя вот по какому поводу: если я такая вся из себя суперпуперраспрекрасная кукла Барби – чего ж ты тогда все время норовишь домой смотаться?
– Я… не знаю, – потупился рыжий рыцарь. Ему даже в голову ни разу не пришло поинтересоваться: а действительно, почему? – Но это… это же и так понятно. Черное колдовство обманом забросило меня в ваш мир, и я просто обязан вернуться в свой собственный.
– Обязан, не обязан… Это все отговорки! Ты мне логически обоснуй – почему? Ну почему, а?
– Там мои братья, мой король, мои боевые товарищи, моя…
– Леди Роксолана?! – фыркнула тайная ревнивица.
– Моя… родина! – достойно выкрутился Нэд. – Все, что я имею, все, чем владею, все силы, все умения могут быть востребованными только там. А что мне делать здесь?
– Ой, ну не изображай безработного по идейным соображениям. Биржа труда функционирует бесперебойно, уж подыскали бы что-нибудь. Детишек на Бреде за деньги катать, в музее краеведческом как экспонат подрабатывать; опять же, клуб поклонников Средневековья открыть… Да мало ли?!
– Я – рыцарь, леди Илона. Мой долг зовет меня к иным подвигам.
Разговор прервал еще один звонок. Из прихожей Илона вернулась уже несколько раздраженная:
– Гедеоновы братья! Еще одно из христианско-католических ответвлений, книжечки бесплатные пытались всучивать. Вытолкала с треском! Так на чем мы остановились?
– На подвигах.
– Угу, отлично. Значит, там у себя ты этими подвигами по маковку обеспечен, а здесь их, значит, нет?
– Я бы не сказал… – призадумавшись, признал рыжий рыцарь. – Стоило мне попасть в ваш цивилизованный мир, как навалилось столько всяких приключений, сколько я не видел за годы крестового похода.
– Вот видишь! А я еще хотела спросить, только честно, – тебе Валерка как?..
– В смысле, как?
– Ну, в смысле, нравится?
– Конечно, – так и не понял Нэд, – а в каком смысле – нравится?
– Ой, да в том самом! Любовь-морковь, танцы-шманцы, целовашки-обнимашки.
Допетривший крестоносец густо покраснел. Он уже привстал над столом, намереваясь обрушиться на беспардонную нахалку всеми громами и молниями, как в прихожей опять позвонили. Нэд развернулся и сам пошел открывать. Илона прислушалась.
– Вы кто?
– Папа Римский! Слесаря из ЖЭКа по ремонту сантехники вызыва-а-а… – Следом раздался глухой звук удара, и кто-то с грохотом полетел по ступенькам вниз.
Леди Щербатова ахнула. Суровый Нэд вернулся, уже немного успокоившись:
– Слесарь из ЖЭКа, пытался показывать какую-то книгу заветов… или заказов? В общем, очередная якобы христианская ересь. Называл себя Папой, лжец! По вашему примеру я спустил богохульника с лестницы.
– Слов у меня на тебя нет, – еле слышно всхлипнула хозяйка. – Я все маме скажу.
Рыжий рыцарь удрученно опустился на табурет. Пару минут он собирался с духом и наконец, глядя в пол, выложил все, что накопилось в душе:
