Вскоре после начала немецкого штурма Севастополя, на Керченском полуострове 26 декабря 1941 года высадился Керченский десант в составе 44-й и 51-й армии: 82,5 тыс. человек, 43 танка, 198 орудий и 256 минометов. Высадку поддерживали крупные силы Черноморского флота: 78 боевых кораблей и 170 транспортных судов. Высадку в Феодосии поддерживал крупный отряд кораблей, в состав которого входили крейсера «Красный Крым» и «Красный Кавказ». Второй из них подошел к порту первым, открыл огонь из орудий главного калибра, подавляя вражеские батареи. В крейсер было несколько попаданий, однако он продолжал обстрел берега, высадку десанта и противника. Порт и склады были превращены в груду развалин и искореженного железа.
Десанту быстро удалось захватить весь Керченский полуостров, благо 42-й немецкий корпус вместе с румынскими войсками бежал (командующий корпусом граф фон Шпонек был арестован и приговорен к расстрелу). В январе 1942 года фон Манштейн считал очень серьезной угрозу своим коммуникациям, снабжающим осаждающие Севастополь войска. Были и другие десанты: Евпаторийский и Судакский, однако, в силу своей малочисленности они не достигли успеха и были разгромлены.
Вот в этом и заключалась особенная опасность Черноморского флота для немцев: его способности высадить и поддержать огнем большой десант, который может резко изменить оперативную обстановку и создать самую угрожающую ситуацию. Флот мог перевозить целые армии со всем вооружением и техникой, снабжать их, а при необходимости эвакуировать. Пока Черноморский флот господствовал на море и мог пользоваться своей главной базой, и речи не могло быть о том, чтобы наступать на Кавказ, поскольку правый фланг и коммуникации наступающей группировки были бы постоянно под ударом со стороны флота и возможных десантов.
Глава пятая. Не все объясняется глупостью
У нас любят крупные неудачи объяснять чьим-то пагубным вмешательством, чьей-то дуростью и тупостью. Вот и катастрофу Крымского фронта в мае 1942 года приписали двум военачальникам: командующему фронтом генерал-лейтенанту Д.Г. Козлову и представителю Ставки ВГК Л.З. Мехлису. Например, В. Абрамов в своей книге о крушении Крымского фронта живописует вмешательство Мехлиса во все без исключения стороны жизни фронта. Он лично указывал, как ремонтировать танки, распределял пополнение и поступающее вооружение, вмешивался в кадровые вопросы, в частности, сместил с должности начальника штаба фронта генерал-майора Ф.Н. Толбухина, впоследствии прославленного полководца
[103]
. Цитируются воспоминания адмирала Н.Г. Кузнецова, который писал о том, что Мехлис насаждал наступательный дух, требовал подготовки к наступлению и отрицал необходимость оборонительной подготовки.
Да, поражение Крымского фронта было грандиозным и скоротечным. Всего за неделю боев немцы разгромили вдвое превосходящий по численности фронт, загнали тех, кто не успел и не смог эвакуироваться, в Аджимушкайские каменоломни, и ликвидировали Керченский плацдарм. Вскоре после завершения боев под Керчью начался решительный штурм Севастополя, который и привел к падению города и оставлению главной базы Черноморского флота. Огромное число убитых, попавших плен, уничтоженной и захваченной техники и так далее. Конечно, такой итог сражений требовал найти и заклеймить виновных, и тут Мехлис оказался очень кстати, тем более что хорошо была известна крайне негативная реакция Сталина на результат его руководства этим злополучным фронтом.
Но если мы начнем приглядываться к деталям, то картина начинает неожиданным образом меняться. Достаточно вспомнить всего один факт, чтобы широко распространенная версия о причинах поражения Крымского фронта в мае 1942 года рухнула. В полосе обороны фронта был 151-й укрепрайон.
Откуда он там взялся и почему? Приказ о сооружении укрепрайона поступил в 51-ю армию еще 7 сентября 1941 года, до начала активных боев на крымских перешейках. Однако, активные строительные работы прошли в начале 1942 года, после немецкой контратаки на Феодосию, после чего вся оборона сосредоточилась на Ак-Монайском перешейке. Там оборудовался полевой укрепленный район, в котором находилось 11 орудийных дотов, 46 пулеметных дотов, 366 дзотов, приспособлено к обороне около 200 зданий, подготовлено 150 площадок для орудий. Все это было прикрыто траншеями полного профиля с ходами сообщений, 22 км противотанковых рвов, 30 км проволочных заграждений. Комендантом 151-го УР был с января 1942 года полковник С.А. Игнатьев.
Местность на Ак-Монайском перешейке равнинная, хотя и всхолмленная, ни леса, ни другого строительного материала там нет. Цемент и металлопрокат доставляли на место строительства издалека, на кораблях. Да и сам факт образования укрепрайона с присвоением ему номера указывает на то, что стратегической целью Керченского десанта было вовсе не последующее наступление вглубь Крыма с целью деблокады Севастополя, а создание прочной долговременной обороны для защиты Керчи и Керченского пролива, что было нужно, чтобы не пустить немецкие войска на Тамань. Наступательные бои Крымского фронта в январе-марте 1942 года, таким образом, преследовали цель не взлома немецкой обороны с другой стороны перешейка, а прикрытия строительства этого 151-го УР, ну и еще ликвидации немецких укреплений на возвышенности около села Кой-Асан (Фронтовое). Эти бои были упорными и кровопролитными, в которых Крымский фронт потерял 226,3 тысячи человек. Командование Крымского фронта и командующий Кавказским направлением Маршал Советского Союза С.М. Буденный действительно вынашивали планы организации наступления в середине мая 1942 года, но Ставка разрешения на это не дала, и 13 апреля 1942 года Крымский фронт получил приказ перейти к обороне.
Факт существования 151-го УР почему-то всегда упоминается мимоходом и совершенно теряется на фоне живописания плохо подготовленной обороны, разрозненных стрелковых ячеек, скученности войск на переднем крае. Но этот факт очень и очень красноречив, указывая на главную цель высадки на Керченском полуострове.
Оборона на Ак-Монайском перешейке была выгодна со всех точек зрения. Во-первых, она оттягивала на себя значительные немецкие силы, не давая их бросить на штурм Севастополя. Собственно, в февральско-мартовских боях Крымский фронт эту задачу выполнил, не давая немцам накапливать силы для повторения штурма Севастополя, после выдохшегося в конце декабря 1941 года первого штурма. Выигранное время позволило укрепить оборону, обеспечить снабжение главной базы, а также осуществить уникальные операции по замене стволов на первой башне и восстановление взорвавшейся второй башни 35-й батареи. Во-вторых, в благоприятной ситуации Керченский полуостров действительно мог стать плацдармом для наступления вглубь Крыма, перерезания коммуникаций и разгрома немецких войск на полуострове. В-третьих, пока держится оборона Керченского полуострова, немцы на Тамань не войдут и дорога на Кавказ будет им закрыта. Черноморский флот, которому подчинялась Азовская флотилия, могли защищать западный берег Тамани вплоть до Ростова-на-Дону, который в ноябре 1941 года ненадолго был захвачен немцами, а потом отбит назад.
Но оборона на Керченском полуострове была тяжелой. Крымский фронт был, по сути дела, отрезан от своих войск и снабжался через Керченский пролив и авиацией. Керчь и пролив постоянно подвергались ударам вражеской авиации, поэтому снабжение войск было нерегулярным. Войскам не хватало топлива, продовольствия и фуража, иногда солдаты вынуждены были есть мясо убитых или павших лошадей. Остро не хватало лесоматериалов для укрепления обороны и дров. Поскольку на перешейке было мало питьевой воды, то войска еще остро нуждались в воде, и в одном из донесений говорится, что ближайшие пресные озера были выпиты войсками. В апреле немцы усилили бомбардировку Керчи и бухт, самолеты утюжили город от зари до зари – и в нем постоянно что-то взрывалось и горело. Снабжение войск еще более ухудшилось. В таких условиях Мехлису действительно приходилось часто вмешиваться в вопросы снабжения войск.
