Книга Блицкриг. Как это делается? Секрет "молниеносной войны", страница 75. Автор книги Юрий Мухин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Блицкриг. Как это делается? Секрет "молниеносной войны"»

Cтраница 75

И раз мы уже заговорили о трудовых ресурсах, то в связи с войной их немцам стало сильно не хватать. И тут Европа не осталась безучастной — в промышленности и сельском хозяйстве Германии работало 7 миллионов европейцев. Частью это были военнопленные, но основная часть — наемные рабочие.

Европа приближала победу немцев, как могла. Старалась!

С войны 1812 года ничего подобного немецкой армии и немецкой силе Россия не видела.

Однако помимо осознания своей силы немцы еще и очень презрительно смотрели на Россию.

Традиции русской армии

Ведь немцы решились на ту войну именно потому, что и рассчитывали встретить в боях именно русский народ — неких европейских папуасов с трусливыми и тупыми командирами. А рассчитывали на это именно потому, что видели русскую армию совсем недавно — в Первой мировой войне, и именно тогда они преисполнились глубокого презрения к воинской доблести русских.

К такому обидному выводу необходимы пояснения.

Да, и в Первую мировую не все было однозначно, были и сражения, и бои, в которых русские войска показывали исключительную доблесть. Выше я упоминал позорную сдачу гарнизона мощнейшей русской Новогеоргиевской крепости, но одновременно исключительное мужество показал гарнизон русской Осовецкой крепости, имевшей не 1000, как Новогеоргиевская, а всего 71 крепостное орудие. Три штурма выдержала Осовецкая крепость, и хотя перед нею ставилась первоначальная задача задержать немцев всего на 48 часов, крепость под командованием генерала Шульмана, а потом генерала Бржозовского держалась 190 дней. Немцы вели по крепости мощнейший орудийный огонь, в том числе из 16 200-мм, 16 300-мм и 4 400-мм орудий (последние стреляли снарядами весом в 800 кг); по некоторым данным, немцы выпустили по крепости до 400 тысяч снарядов всех калибров, провели газовую атаку по гарнизону, не имевшему противогазов. И не смогли крепость взять, понеся тяжелые потери, в том числе русские артиллеристы уничтожили и два немецких осадных 400-мм орудия. Гарнизон крепости отошел по приказу, вытащив на себе из крепости все орудия, все оставшиеся боеприпасы и оружие и взорвав уцелевшие оборонительные сооружения.

Между тем, как сообщает К.К. Звонарев в книге «Агентурная разведка», генерал Н.А. Бржозовский был давним немецким агентом, начавшим предавать Россию за много лет до войны, и к нему тоже явился от немцев посланник с предложением 500 000 марок за сдачу крепости, но Бржозовский отказался. Рассмотрев сообщения об этом случае, начиная от сообщения начальника тогдашней немецкой разведки полковника Николаи до иных заинтересованных лиц, Звонарев пишет: «Невыясненным остается вопрос из каких побуждений Бржозовский, продававший еще в мирное время интересы России, отказался исполнить требование своих хозяев-немцев, Николаи объясняет это «сильным пробуждением национальных чувств». Нам кажется, что «национальные чувства» здесь ни при чем. Сообщение Буняковского показывает, что посланный германской разведкой офицер не совсем тактично выполнил возложенную на него задачу, разболтав о ней на передовых линиях. Если бы Бржозовский принял предложение при таких условиях скандал и гибель его были бы неизбежны. Отказавшись же от такого предложения, он мог рассчитывать на повышение, награды и всяческие милости со стороны русского верховного командования, что в действительности и было». Разболтал немец-парламентер, зачем он идет к коменданту, или нет, не имеет значения, поскольку и дураку ясно, что враг не посылает к коменданту парламентеров чаю попить. В данном случае и мотивы Бржозовского не так интересны, а интересно то, что даже этот немецкий агент в должности коменданта русской крепости не посмел поставить вопрос о сдаче крепости перед гарнизоном крепости — таков был этот русский гарнизон.

И при всем этом эти подвиги части русских солдат и офицерства нивелировались тем, что в русской армии выпирало классовое расслоение. Сплошь и рядом офицеры и генералы не видели себя одним целым с солдатами и при возникновении тяжелых ситуаций (в которых эти же офицеры и генералы, не умеющие воевать, и были виноваты) бросали командовать вверенными им войсками и пытались спастись сами.

Вот, скажем, известный в нашей истории генерал Л.Г. Корнилов весной 1915 года был начальником 48-й пехотной дивизии, в составе которой находились овеянные славой Румянцева и Суворова 189-й Измаильский, 190-й Очаковский, 191-й Ларго-Кагульский и 192-й Рымникский полки. Сначала Корнилов не выполнил приказ и завел дивизию в окружение, затем послал два полка в атаку на пулеметы без какой-либо поддержки их артиллерией, затем, когда положение стало критическим, вместе со штабом удрал в горы, а там оголодал и спустился, сдавшись австрийскому разъезду. Его обезглавленная дивизия частью пробилась из окружения, частью сдалась.

Мне не раз приходилось приводить в пример наблюдения противника — начальника оперативного отдела, а затем и начальника штаба Восточного фронта в Первой мировой войне генерала Гофмана, который писал о начальных сражениях (о Восточно-Прусской операции) той войны (выделено мною):

«На этом сражение было закончено. Окруженные русские отряды не предприняли каких-либо серьезных попыток прорваться на юг. Я считаю, что в случае окружения русскими германских войск последним все-таки удалось бы прорваться. Ведь на всей линии Мушакен Вилленберг на протяжении 50 километров мы имели в нашем распоряжении всего только около 29 батальонов. Для сравнения я хотел бы указать на единственный случай, когда русским удалось окружить германские войска у Бржезан в Польше. Но там германское командование и германские войска поступили как раз наоборот, — генерал фон Лицман стал во главе окруженных войск и прорвался вместе с ними. Русские же бродили по кольцу окружения без всякого руководства, вразброд атаковали окружающие войска, но каждый раз вновь отступали перед огнем наших слабых отрядов и в конце концов тысячами сдавались в плен гораздо более слабым германским частям. Так, один батальон 43-го полка взял в плен 17 000 человек. Утром 30-го генерал фон Шметтаз донес, что его слабые силы у Вилленберга до сих пор взяли в плен 11 000 человек и не знают, куда их девать. Только гораздо позже, уже во время операций в Южной Польше, главное командование узнало, что всего было взято в плен 92 000 человек».

Почему «русские же бродили по кольцу окружения без всякого руководства»! Потому, что генерал Самсонов, командовавший этими войсками в Восточно-Прусской операции, увидев тяжелое положение своей 2-й армии в результате немецких ударов, сначала обезглавил армию, бросив ею командовать, а затем пытался выйти из окружения сам, но в конце концов застрелился. Были разбиты пять корпусов вверенной Самсонову 2-й армии, в боях были убиты 10 русских генералов, а 13 сдались в плен. И это еще высокий показатель боевой стойкости русских генералов, поскольку по итогам всей Первой мировой войны были убиты, пропали без вести и умерли от ран 35 русских генералов, а в плен сдались 73.

Немецкие генералы лично выводили вверенных им солдат из окружения, а русские генералы во множестве удирали от своих солдат и от своей обязанности командовать ими в тяжелых боях, чем обезглавливали русские войска, помогая противнику добить их.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация