Помогите друг другу в этом деле. За работу! «Дуэль» ждет от вас воспоминаний».
Мы получили довольно много воспоминаний, но каких! Большинство ветеранов начисто проигнорировали мое требование и не то, что не стали хвастаться боевыми победами, но и вообще и об этом предпочитали не писать. Причем, не писали и настоящие фронтовики, проведшие десятки успешных боев. Вот, к примеру, Кирилл Константинович Берендс. У него 4 настоящие, не юбилейные боевые награды, да еще такие, что всем фронтовикам на зависть: от медали «За отвагу» до «боевика» — самой почетной военной награды — ордена Боевого Красного Знамени. Ему было, о чем рассказать. Комбат полковой батареи Берендс умом и мужеством наверняка обеспечил уничтожение своей батареей вряд ли менее сотни крупных целей: пулеметов, минометов, пушек ПТО, немецких пехотных орудий, цепи атакующих немцев. А вы посмотрите, что он вспоминает.
«Началом этого боевого события стала наша Рава- Русская наступательная операция в июле 1944 г. на территории Западной Украины. Мне довелось быть ее участником: я тогда командовал полковой артиллерийской батареей 76-мм орудий, служил в 43-м Даурском стрелковом полку 106-й Забайкальской дивизии. Перед началом наступления наш исходный рубеж находился в тридцати километрах западнее Луцка.
Перевес в силе был на нашей стороне, поэтому мы успешно наступали и уже 22 июля достигли берега пограничной с Польшей реки Западный Буг. Несмотря на то, что к тому времени уже прошли три года войны, на границе многое напоминало о первых боевых днях прошлых лет: разрушенные постройки пограничной заставы, бывшие укрепления, глубокие воронки на земле и братские захоронения погибших пограничников и членов их семей. Сейчас близко от этого места вырос город угледобытчиков — Нововолынск.
Без промедления мы форсировали Западный Буг и повели бой за первый для нас населенный пункт на польской земле (м. Крылув). Этот бой был коротким и жарким. «Чужая» земля с первого нашего шага по ней оказалась даже очень колючей. Последующие бои носили характер преследования нами отступающего к Висле противника. 2 августа мы дошли до берега Вислы. Судя по карте, в этом месте (населенный пункт Аннополь) должен был находиться мост через реку. Однако накануне ночью оттуда доносился грохот взрывов, ночное небо освещалось большим заревом.
На месте моста мы увидели одни только торчавшие из воды обуглившиеся сваи. Надежда на то, что мост цел, вызывала у многих командиров частей уверенность в быстрой переправе через водный рубеж. Поэтому вскоре на берегу скопилось очень много всего: пехота, артиллерия, танки, обоз. Настроение у многих уже было победное: пренебрежительно относились к мерам предосторожности и маскировки.
Противник же не дремал и, видимо, ждал подходящего момента: он обрушил на нас сильный огонь, за короткое время мы понесли большие потери, в том числе были уничтожены прибывшие средства для переправы (понтоны, лодки, паром и др.).
В первых числах августа на подручных средствах нам удалось форсировать Вислу и захватить плацдарм: три километра по фронту и один километр в глубину. В летопись войны этот плацдарм вошел как Аннопольский.
Местность на плацдарме для нас была очень невыгодной: низкое и открытое пространство почти без растительности, местами заболоченное, и сыпучий песок, который затруднял, если не исключал полностью, возможность создавать укрытия и огневые позиции. За этой частью берега возвышалась гряда холмов, занятая противником. Поэтому он хорошо все видел перед собой и подвергал нас прицельному огню из минометов и пушек.
Перед нами стояла задача: как можно дольше всеми силами удерживать этот плацдарм с целью отвлечения на себя сил противника с других направлений (Варшава и Сандомирский плацдарм). Последний находился очень близко от нас: мы хорошо слышали артиллерийскую перестрелку, а по ночам видели трассирующие огни и вспышки ракет.
Чтобы выполнить поставленную задачу на плацдарм были переправлены все минометы и пушки полковой и дивизионной артиллерии, за исключением гаубичных батарей артполка. Мы оказались на плацдарме заложниками. Отсутствие с нашей стороны активных боевых действий означало самоубийство. Это, видимо, хорошо понимал командир нашего полка подполковник Кузьма Константинович Драпов. Под его командованием наш полк предпринял дерзкую ночную атаку, но она еще в самом начале натолкнулась на очень сильный встречный огонь противника и захлебнулась. Желаемой цели — улучшения занимаемых нами позиций — мы не достигли, потеряли убитым командира полка (похоронен в Луцке на мемориальном кладбище Героев прошлой войны).
В ночь на 30 августа противник сперва огнем подавил все наши огневые средства на восточном берегу Вислы, затем обрушил огонь на плацдарм: весь плацдарм был перепахан взрывами мин и снарядов, оборона разрушена, и мы понесли большие потери. По дороге к мосту с холмов спустились немецкие танки. И все же из последних сил, но мы сопротивлялись, хотя и были уже обречены на гибель.
К рассвету наступившего дня Аннопольский плацдарм перестал существовать. Живыми из тех, кто был на нем, остались очень немногие. Моя вина в том, что я уцелел, а вся моя батарея погибла. Прийти в себя после случившегося было трудно: эта «победа» далась нам большой ценой и небывалым подвигом!..
Ко мне подошел один из уцелевших батарейцев и положил передо мной «замок» одного из наших орудий: «…Это все, что осталось от них…» В своем донесении на- чарту полка я ходатайствовал о награждении, посмертно, всего орудийного расчета… Таким был тот, запомнившийся мне на всю жизнь «один бой» протяженностью от Буга до Вислы. О нем остались лишь воспоминания его участников и братские могилы наших воинов, павших в боях на польской земле».
И вот таких воспоминаний чуть ли не большинство! Я не выдержал и вновь обратился к ветеранам: «Товарищи ветераны! Ну, перестаньте ныть и выставлять подвигом то, как вам было плохо и трудно. Это подвиг, но ветеранским нытьем заполнены все остальные издания. Пишите не о том, как вас били, а о том, как вы били! И поподробнее, чтобы детям было понятно и интересно». После этого обращения ветераны меня же и обругали: «…я был очень удивлен, когда на такой порыв одного из тех солдат Вы, Ю.И., выступили с назиданием ветеранам войны — я имею в виду рассказ т. Берендса в № 1 «Дуэли» «Моя вина в том, что я уцелел». Как же так, Вы, человек, знающий ту войну, по-видимому, только по фильмам да по романам, пытаетесь «отечески» вразумлять солдат «сороковых-роко- вых», где была грань на той войне ДО и ЗА подвигом. Да и вообще, что можно считать подвигом, когда вся жизнь солдат на ТОЙ войне была за гранью возможного… получить отповедь «за нытье», подобно той, что удостоился т. Берендс, просто несправедливо и обидно. Думаю, что Вы отбили охоту у многих фронтовиков-окопников рассказать о себе, как они шли к Победе. Ведь война — это не только одни подвиги, а непомерный ратный труд, что само по себе- подвиг».
Вот так! Вот и попробуй из этих русских сделать баронов мюнхаузенов. Не тот характер…
Глава 6 ГЛАВНАЯ УДАРНАЯ СИЛА
В свое время мы затеяли обсуждение причин поражений в той войне для того, чтобы понять, как победить в будущей войне и этим ее предотвратить. О взаимодействии сил и средств в бою я уже написал. Но я сделал для себя и сугубо профессиональный вывод, ведь по военной профессии я командир взвода средних танков.
