На такой вопрос антитеррористы, естественно, могут дать только один ответ.
– Деньги платятся за проведение террористического акта, – уверенно сказал Тобако. – Именно такие большие суммы... Даже за простые засады на дорогах, когда обстреляли колонну и убежали, платят немного меньше. Сто тысяч – только за проведение серьезного теракта, имеющего значительный общественный резонанс.
– Хорошо, считаем, что одну недостающую деталь для общей картины мы совместными усилиями нашли. Хотя тут может быть и несколько второстепенных вариантов, но не настолько значительных, чтобы их рассматривать наравне с приоритетным... Вот из этого, приоритетного, и будем исходить. Сам Шкурник, как известно, за свою шкуру всегда побаивался – потому к нему никто серьезно не относился, и на грозного террориста просто не тянет. Значит, мы имеем право сделать вывод, что Юрка Шкурник отдал своих людей для проведения теракта в составе другой группы... – Александр Игоревич опять заходил по кабинету. – Это я могу понять. И они, чтобы официально легализоваться, пошли на сдачу под контролем ментовского капитана Ахмата Хамкоева, подчиненного тому же Джабраилу Алхазурову... Это я беру первоначальный вариант, который просматривался невооруженным глазом и с которого мы начали работать. Впоследствии вариант претерпел такие изменения, что стал основательно путанным...
– Промежуточный вопрос – почему Джабраил приказал убрать Ахмата Хамкоева? – спросил Дым Дымыч. – Это не совсем вяжется с их общим интересом. Шкурник отдал людей и заинтересован в том, чтобы они себя показали с лучшей стороны...
– Нет... Здесь-то все, кажется, нормально. Вас с Тобако не было, когда из Ханкалы пришли результаты трассалогической экспертизы по пуле, которой был убит боевик Юрки Шкурника, как его... Кличка хорошая... Пали Аленый... Или Али Паленый... Что-то такое... Экспертиза подтвердила, что Паленый убит из пистолета, принадлежащего Джабраилу Алхазурову. Данные на этот пистолет есть во всех лабораторных компьютерах МВД и ФСБ, Джабраил, кажется, очень его любит и не расстается со своим оружием уже много лет. Есть регистрация характеристик трех пуль, выпущенных из этого пистолета в разное время, и стрелял, согласно показаниям свидетелей, он сам. Так вот, Джабраил, как человек умный, просчитал вариант, при котором экспертизу проведут, и тогда Ахмат из героя становится подозреваемым. И потому решил от него избавиться. Он не предполагал, что Ахмат сумеет так ловко вывернуться, представив себя героическим человеком, уважающим адат больше собственной безопасности. И Джабраил избавился бы от Ахмата, если бы не Сохно... Так что здесь все логически просчитывается и не вызывает недоумения. Недоумение у меня возникает в другом аспекте, но к этому мы скоро подойдем. Сейчас еще одна заковырка, которая может в итоге оказаться просто банальной ерундой... Что не поделили Джабраил Алхазуров и Юрка Шкурник? Мало заплатил? Нет. Хорошо заплатил, даже щедро. Басаев из этих денег половину забрал бы себе. Тогда почему Шкурник стал подбираться к Джабраилу, в то время живущему у ментовского капитана? Здесь, мне кажется, исходить мы можем не из логики, а из характеристики самого Юрки Шкурника. Его жадность была общеизвестна и часто толкала его на конфликты с другими полевыми командирами. Шкурник всегда считал себя обиженным, завидовал тем, кто получает больше славы и, соответственно, больше денег. Должно быть, мы имеем право предположить, что Джабраил имел еще какие-то средства, и Шкурник знал об этом или считал, что знает, и имел намерение завладеть ими. Я не вижу другого варианта. Банально, согласен, но вполне в духе Шкурника... Но это вообще-то полностью проходной момент, который сыграл Алхазурову только на руку, показав наблюдателям с федеральной стороны, что Шкурник желает отомстить сдавшимся, чего в действительности у него, понятно, и в мыслях не было. И потому на этом моменте мы постараемся не задерживаться. Нас сейчас интересует тот момент, когда Шкурник передал Джабраилу Алхазурову паспорта своих людей. Итак, Дым Дымыч и Тобако в один голос уверяют нас, что фотографии в паспортах вклеенные, и у меня нет причин не доверять своим сотрудникам. Таким образом, у нас выстраивается вроде бы стройная система проникновения в столицу. Я сначала подумал, что помощь друзей «Фонда поддержки и реабилитации к мирной жизни принявших амнистию боевиков» понадобилась для того, чтобы под их видом отправить в Москву других людей. Теперь мы видим, что частично это и происходит. То есть по паспортам сдавшихся боевиков, забранным Юркой Шкурником и переданным Джабраилу Алхазурову, приехало пока трое людей, судя по всему, из официально сейчас не существующей банды Джабраила. Что это за люди, мы пока не знаем, но это, скорее всего, только вопрос времени. И я не сомневаюсь, что мое предположение об их принадлежности полностью подтвердится. И в скором времени исходя из аналогии и опираясь на добытый Дым Дымычем список, это мы можем твердо сказать – прибудут еще семь человек. Доктор, если тебе интересно поторопить события, отправь запрос Согрину по поводу полного списка банды Джабраила. Кто в нее входил и кто где сейчас находится. Это, я думаю, не должно вызвать возражений ни с какой стороны, поскольку мы никак в этом случае не проявляем интереса к сдавшимся боевикам Юрки Шкурника. То есть мы не лезем в чужую епархию и не срываем политические мероприятия антитеррористического комитета и Государственной думы. Такой запрос можно напрямую отправить через Гудермесский отдел ФСБ, поскольку они сотрудничают с группой Согрина.
Доктор Смерть сразу же начал стучать по клавиатуре, а Басаргин продолжил:
– Итак, в Москву прибывают десять террористов с естественной для них целью, которой мы должны противопоставить себя и свою работу. По фальшивым паспортам прибывают. Почему, давайте вместе подумаем, по фальшивым? Они же не находятся в розыске, следовательно, и со своими паспортами вполне сносно могут устроиться в Москве и заниматься своей деятельностью. И тогда не надо было бы огород городить с этой сдачей боевиков Юрки Шкурника. Вывод очевиден. И я, кажется, поторопился обвинить себя в непонимании ситуации, потому что теперь понял ее. До меня никак не доходило, зачем понадобились десять человек из банды Шкурника. Если с их паспортами приезжают настоящие террористы, то зачем эти десять человек нужны в Москве и почему Хамзат Сулейменов сразу после встречи с Омаром Рахматуллой так засуетился, что привлек к работе и генерала из антимонопольного комитета, и даже депутатов Госдумы, вообще от понятия терроризма далеких...
Рассуждения Александра Игоревича прервал звонок мобильника Сохатого. Дым Дымыч глянул на определитель номера и быстро вышел в коридор, чтобы поговорить. Басаргин молча проводил его взглядом и после этого продолжил:
– Да, я не понимал торопливости Хамзата Сулейменова и его желания как можно скорее доставить в Москву десять строителей, которые давно уже строить разучились, потому что слишком хорошо за годы войны научились разрушать. Теперь, мне кажется, я догадался, в чем дело. Вопрос в том, что сами террористы считают себя людьми более ценными, очень желают остаться в живых и подставляют, таким образом, вместо себя тех десятерых... Причем подставляют умышленно, чтобы разогреть страсти. Людям предъявят обвинения, а они и знать не будут, что находятся в розыске... И тогда начнется шум, касаемый самой сущности амнистии. Вот, дескать, объявляют амнистию для террористов... И антимонопольный комитет наша общественность с удовольствием смешает... Сами знаете, с чем в таком случае людей мешают...
