С точки зрения политической целесообразности этот проект был дохлым. Никаких реальных возможностей для борьбы за провозглашенные социал-демократами цели – борьбу за интересы рабочих – Дума не давала. Так что данным товарищам попросту хотелось исполнять роль «оппозиции его величества». Знакомо по нашим временам. Против «ликвидаторов» яростно выступал Плеханов, который отнюдь не являлся экстремистом. В общем, «ликвидаторов» из РСДРП турнули, они пополнили ряды «легальных марксистов».
У большевиков было тоже не все в порядке. Там появились леваки – «отзовисты» и «ультиматисты». Разница между ними нам не слишком интересна. Главное – эти ребята предлагали наоборот свернуть легальную деятельность и полностью сосредоточиться на подпольной борьбе. К этому течению примыкали А. Луначарский и А. Богданов, создатель теории «пролетарской культуры». Вся эта публика группировалась вокруг газеты «Вперед!».
К ним же подверстывались сторонники такого экзотического течения, как «богостроительство». Это была попытка совместить христианские и марксистские идеи. Точнее, так декларировалось. На самом-то деле «богостроительство» претендовало на создание своего рода «марксистской религии».
Заметим, что впоследствии, в общем-то, так и вышло. Марксизм в СССР стал квазирелигией. Но есть вещи, о которых вслух не говорят. Так что Ленин резко критиковал данных товарищей.
С левым крылом большевиков связано начало такого явления, как партийные школы. Связано оно с именем уральского ра бочего-большевика М. Вилонова. Он болел туберкулезом. Тогда эту болезнь лечить не умели, единственным шансом выжить было уехать хотя бы на некоторое время в места с хорошим климатом. Вилонов был ценным кадром, так что местный комитет РСДРП в 1909 году направил его лечиться на итальянский остров Капри. Где в тот момент пребывал писатель Максим Горький (Александр Пешков), у которого тоже были проблемы с легкими.
Об этом человеке стоит рассказать особо. К 1909 году он являлся очень известным писателем и, что самое главное, успешным дра матургом. Его пьесы, прежде всего «На дне», шли во многих театрах. Что обеспечивало Горькому очень неплохие заработки. Горький, как и его гражданская жена Мария Федоровна Андреева, сочувствовал большевикам и помогал им, чем мог. Не только финансово, но и своими многочисленными знакомствами среди российской элиты. Именно Горький познакомил большевистского боевика Леонида Красина с миллионером Саввой Морозовым, который некоторое время фактически спонсировал красинские издательские проекты. В 1906 году Горький уехал на Капри. Считается, что из-за туберкулеза, но, возможно, он просто опасался ареста. Там он написал роман «Мать», который был, по сути, большевистской агиткой. Читая роман, можно подумать, что большевики хорошо Горькому заплатили. Хотя на самом-то деле он им финансово помогал.
Так вот, Вилонов, пообщавшись с Горьким, выдвинул идею – а почему бы не устроить на Капри «курсы повышения квалификации» для рабочих агитаторов. И в самом деле. Интеллигентам рабочие не очень доверяли. А сторонники большевиков из среды рабочего класса были не слишком образованными.
Идея понравилась. Подключился Луначарский. И дело пошло.
«Вилонов вернулся с 20 рабочими, выбранными различными организациями в разных концах России. Среди них оказались люди разного уровня, иные были простыми рабочими середняками, другие, наоборот, отличались блестящими способностями. Быть может, эта разница уровней была одним из самых трудных обстоятельств нашей школы. Преподавателями ее являлись: М. Горький, Ал. Богданов, Алексинский, я, Лядов, Десницкий-Строев.
… Я преподавал историю германской социал-демократии, теорию и историю профессионального движения, вел практические занятия по агитации, а к концу прочел еще курс всеобщей истории искусства, который, как это ни странно, имел наибольший успех у рабочих и окончательно скрепил мою тесную с ними дружбу. Я глубоко сошелся с рабочими; отчасти этому способствовало то, что я жил и питался вместе с ними, отчасти влияние моей жены, которая приобрела на всю жизнь несколько горячих друзей из числа каприйских учеников».
(А. Луначарский)
Ленин это дело оценил. Но поскольку на тот момент отношения с леваками из «Вперед!» у него были не слишком хорошими, он решил основать собственную школу. Что и произошло в 1911 году во французском городке Лонжюмо, близ Парижа.
Преподаванием там занимался в том числе и Ленин. Что он там читал? Вот данные из Большой Советской Энциклопедии.
«Он прочел 56 лекций (курсы политической экономии, аграрный вопрос, теория и практика социализма в России, о материалистическом понимании истории), сделал доклад о текущем моменте и положении дел в партии, провел занятие о „Манифесте Коммунистической партии“ К. Маркса и Ф. Энгельса. Курсы лекций о рабочем законодательстве, о парламентаризме и думской социал-демократической фракции, по истории социалистического движения в Европе, о профсоюзном движении, по истории литературы и искусства, по истории РСДРП, о национальном вопросе и др.».
Как видим, учили рабочих серьезно. И ведь не только и не столько учили, сколько прививали совершенно определенное мировоззрение. Самым известным слушателем в Лонжюмо был Серго Орджоникидзе.
Кстати, преподавала в Лонжюмо и Инесса Арманд, известная тем, что была любовницей Ленина. Впрочем, ничем более она не прославилась. В советское время ее личность вызывала интерес, поскольку из Ленина лепили святого. А сейчас? У кого не было любовниц?
В 1912 году РСДРП окончательно раскололась. Примечательно, что меньшевики свою партийную кличку не любили. Они называли себя социал-демократами. А вот большевики – наоборот, взяли ее на щит. И дело не только в том, что слово происходит от «большинство». Это звучало по-русски. Недаром уже во время Гражданской войны во время крестьянских восстаний выдвигались лозунги: «Долой коммунистов, да здравствуют большевики».
* * *
В 1914 году началась война, железным молотком врезавшая по мировому левому движению. Ведь одним из главных лозунгов социалистов – не только радикальных, но и умеренных – был «солидарность трудящихся». Предполагалось, что война не нужна простым людям всех стран – и они смогут ее остановить совместными действиями. Именно такие решения принимались на конгрессах II Интернационала и в 1907 и в 1912 годах. С точки зрения практики это означало, что в случае возникновения опасности начала войны трудящиеся всех стран должны были начать массовые забастовки с требованием мира.
Но только вот ничего из этих благих затей не вышло. Как только загрохотали пушки, большинство социалистических лидеров переменили пластинку. О солидарности трудящихся как-то сразу забыли. Главным лозунгом стало – «вот разгромим врага, потом поглядим». И, разумеется, каждый выступал за победу своей страны. Забавно, что в ряды «оборонцев» влился и знакомый нам князь Кропоткин. Хотя с точки зрения анархизма Первая мировая война была просто-напросто разборкой бандитских группировок из-за передела сфер влияния, до которой простым людям дела не было. Однако Кропоткин объяснил, что, дескать, французы и русские – нации, склонные к свободе, а у немцев в крови склонность к диктатуре…
