Между тем в Европе возник еще один очаг конфликта. Когда Венгрия и Чехия предложили корону Габсбургам, были оговорены сохранение прав протестантской церкви, сословных выборных органов, самоуправления городов. Но императоры были ортодоксальными католиками и стремились к централизации власти. Противоречия достигли пика при Рудольфе II. Он был воспитанником иезуитов, опирался на помощь Испании, а свою столицу перенес в Прагу — более красивую и богатую, чем Вена. Чехию, Моравию, Австрию наводнили иезуиты, советниками Рудольфа стали испанские послы. Прежние договоренности были отброшены, реформатские вероисповедания запрещались под угрозой конфискации имущества, урезались права сословий, без разрешения короля не дозволялись их областные съезды и собрания, зажимались права городов, их земли изымались в казну, а власть Габсбургов в Чехии была провозглашена не выборной, а наследственной.
После чего Рудольф затеял проверку секуляризации церковных земель в Венгрии. И то, что нахапали там дворяне в период Реформации, стал отбирать. Однако венгерские магнаты были людьми горячими, шутить вопросами о своей собственности не привыкли и взялись за сабли. Их немедленно поддержал король родственной Трансильвании Иштван Бочкаи. Принялся собирать отряды бродяг, эмигрантов, гайдуков-разбойников и натравливал их на владения Габсбургов. А поскольку Бочкаи был вассалом Порты, то вмешались и турки. Началась та самая война, в которую на стороне Рудольфа сдуру вмешался и польский король Сигизмунд III.
В Англии Яков I продолжал выправлять перекосы Елизаветы. Искоренял пиратство, взял курс на развитие национальной промышленности, запретив вывоз необработанной шерсти, пробовал дисциплинировать парламентариев. Но его подданным это, как и нормализация отношений с Испанией, очень не нравилось. Парламент встал в оппозицию и старался доказать, что король должен зависеть от него. Открыто выступать не осмеливался, но урезал финансирование. Якову с помощью своего фаворита герцога Бекингема приходилось изыскивать другие денежные источники: учреждались и продавались монополии, патенты на титулы, вводился правительственный надзор за производством со штрафами за нарушения. Все эти меры, в свою очередь, вызывали озлобление и противодействие купцов и предпринимателей. Хотя многое в общем-то и им шли на пользу. Например, введение королем пошлин на импорт не только пополняло казну, но и ограждало рынок от конкурентов. Яков активизировал и колониальную политику. Права английской Ост-Индской компании он подтвердил, и не на 15 лет, как Елизавета, а навечно.
А в 1606 г., нуждаясь в деньгах, поступил примерно так же, как папа Александр Борждиа — поделил Америку по 40-й параллели, продав право собственности севернее этой линии Плимутской купеческой компании, а южнее — Лондонской. Колониальную политику намеревался вести и Генрих IV. Французы еще в 1540 г. провозгласили “вице-королевство Канады, Ньюфаундленда и Лабрадора”, но все его “население” не превышало 200 рыбаков, ловивших треску у Ньюфаундленда, и торговцев, выменивавших пушнину у алгонкинов, гуронов и атапасков. Генрих для более интенсивного освоения новых земель создал компанию Канады и Акадии. В Северной Америке стали возникать постоянные поселения. В 1607 г. Лондонская компания основала колонию Вирджиния с центром в г. Джеймстаун. В первую зиму колонисты чуть не погибли от голода, и спаслись лишь благодаря помощи индейцев. Для укрепления дружбы переселенец Рольф даже женился на индейской “принцессе” Покахонтес. В 1608 г. французы основали г. Квебек. А британские пираты, которых на родине теперь не жаловали, устроились на Бермудских островах.
Но в Европе ситуация обострялась. Австрийский эрцгерцог Матвей, брат императора, во владения которого то и дело вторгались венгры, нашел выход из положения и заключил с Иштваном Бочкаи сепаратный мир. Рудольф II их договор опротестовал. Братья поссорились. И Матвей стал собирать всех недовольных под свое крыло. Заключил соглашения с протестантами, с австрийскими, моравскими и венгерскими сословиями, обещая признать их вольности и свободу вероисповедания. Чешские сословия схитрили, предъявив Рудольфу ультиматум. И он, чтобы не потерять последних союзников, наобещал им то же самое. Началась гражданская война.
Генрих IV счел ситуацию благоприятной и сколачивал мощную антигабсбургскую коалицию. Заключил союзы с Венецией, Турцией, венграми, голландцами. Установил дружбу с герцогом Савойским и Швейцарскими кантонами, создав таким образом “пробку” между владениями германских Габсбургов и испанских в Северной Италии. Договорился о совместных действиях с Данией, Швецией, а также с протестантскими князьями Германии, выставляя себя защитником “исконной немецкой свободы”. И в 1608 г. эти князья создали Евангелическую унию во главе с пфальцграфом Рейнским Фридрихом. Встревоженные католические князья объединились в Католическую лигу, лидером которой стал герцог Баварии Максимилиан.
Но Рудольфа это не спасло. Войну с братом он проиграл, и в Линце они заключили договор, по которому Рудольф отказался в пользу Матвея от престола Австрии, Венгрии и Моравии, а на престоле Чехии назначил его своим наследником. Поражением императора воспользовались и чехи. Потребовали официально подтвердить обещания, которые он им надавал, пригрозили восстанием, и вынудили его издать “Грамоту величества”, предоставлявшую свободу вероисповедания и сословного самоуправления.
Испанского короля Филиппа III кризис в Германии и нарастание опасности со стороны Франции подтолкнули к прекращению войны в Голландии. В 1609 г. с ней было заключено перемирие на 12 лет. Причем голландцы не забыли включить в договор право “вести торговлю” с португальскими колониями в Ост-Индии. И настояли на закрытии устья р. Шельды. Что привело к разорению Антверпена и дальнейшему возвышению Амстердама. Возникло независимое государство, Соединенные Провинции с республиканским устройством. Военная власть в стране принадлежала штатгальтерам из дома Оранских, а законодательными и финансовыми вопросами ведали Генеральные Штаты с представителями от 7 провинций. Впрочем, нидерландская “демократия” была весьма относительной. Избирательными правами пользовалась лишь верхушка населения, а доступ в Генеральные Штаты и штаты провинций имели лишь 2–3 тыс. чел. — сформировалась замкнутая правящая каста “регентов”
И до внутреннего мира в “освободившейся” Голландии было далеко. Сразу развернулась политическая борьба между Оранскими и олигархами, между “унитаристами” — сторонниками государственного объединения, и “провинциалами”, стоявшими за полную автономию провинций. Дополнилось это религиозными склоками между гомаристами (фанатиками-кальвинистами, требовавшими власти пресвитерам), арминианами (отрицавшими предопределение), анабаптистами и т. п. Подавляли и тех, и других, и третьих. И не менее жестоко, чем это делали испанцы. Даже одного из лидеров революции и основателей государства Ван Олденбартенвельта отправили на плаху вместе со сторонниками.
А Генрих IV готовился развязать новую, общеевропейскую войну. Но его семейная жизнь превратилась в сущий ад. Мария устраивала ему скандалы как частные, по поводу его любовных связей, так и политические, требуя изменить курс и искать сближения с Мадридом и Римом. Правительство ломало голову, не отослать ли королеву назад в Италию, однако дело упиралось в невозможность вернуть приданое. И абы женушка отвязалась, Генрих шел на уступки. Не глядя утверждал все, о чем она хлопотала за взятки. Делал более чем щедрые пожалования ее любимице Леоноре. Согласился обручить двухлетнего Людовика с испанской инфантой. И разрешил въезд во Францию иезуитам — которые принялись вместе с королевой плести интриги… Покатилась череда бунтов, покушений на короля и заговоров. В них полезла даже его фаворитка д`Антраг, ее родные возмечтали с помощью испанцев убить Генриха и возвести на престол сына от нее. Опасаясь за свою жизнь, король вынужден был спать не дома, а в Арсенале. Заговоры раскрывали, “мелочь” казнили, но высокопоставленные лица оставались неприкосновенными. А у осужденной д`Антраг Генрих сам валялся в ногах, умоляя принять помилование и освободив ее близких.
