Германский император Сигизмунд попал в крайне тяжелое положение. Он никак не мог сладить с гуситами, а Венгрии угрожали турки. Папа и византийский император Иоанн VIII звали в крестовый поход на Балканы, он сулил чрезвычайно богатые перспективы. Но какими силами? Сигизмунд уже удирал от османов, испытал, насколько они серьезный противник. Однако вызревали серьезные проблемы и с немецкими феодалами. Они возмущались, что гуситы опустошают их земли. Возникла идея позвать на престол сына Ягайлы. Глядишь, польский король защитит их лучше венгерского. В свою очередь, богатым чешским панам надоела смута. Думали, как прекратить ее. Но о немцах слышать не желали, тоже завели интриги с Ягайлой, не даст ли сына на чешский трон?
Витовт списался с Сигизмундом, в январе 1429 г. сам император пожаловал в Луцк, они встретились. Общих тем для разговора у них нашлось предостаточно. Литовский государь предлагал себя в союзники, выражал готовность оказать любые услуги. Пожалуйста, он наберет сколько угодно русских, пошлет их умирать хоть на Балканы, хоть в чешскую мясорубку. А за это император должен всего лишь сделать Витовта королем Литвы и Руси. Таким образом, они утрут нос и Ягайле. Он останется с одной Польшей, не сможет соперничать с Сигизмундом. Императору идея понравилась.
Но об их договоренности прознали польские паны и взбудоражились. Литва силилась отделиться от них! Подняли на ноги своих епископов, засыпали Рим доносами. Доказывали, что литовцы без Польши отпадут от католической церкви, православные возьмут верх. Папа встревожился, предупреждал Витовта, чтобы не смел помышлять о королевской короне под угрозой проклятия. Тем не менее, литовец не отступил. Его дипломаты знали дорогу в Рим не хуже польских, а денег у новгородцев добыли предостаточно. Везли золото и серебро возами, сыпали в закрома всей папской курии. В Ватикане развили бурную деятельность люди Сигизмунда. Уж его-то трудно было заподозрить в приверженности к православию. Спорить с ним первосвященнику было трудно, императорская армия оставалась главной опорой Рима. Вместе уломали. Мартин V переменил мнение, благословил новое королевство. А Ягайлу Витовт поставил перед выбором: согласие или война. Польскому королю пришлось смириться.
В 1430 г. в Вильно был организован невиданный съезд. От папы и Сигизмунда к 80-летнему Витовту везли вожделенную корону, и он хотел, чтобы все видели его триумф. Собрал правителей соседних стран. Прибыли Ягайло, магистр Тевтонского и ландмаршал Ливонского орденов, даже послы византийского императора. Для количества приехали один из татарских ханов и изгнанный господарь Валахии. Позвали и русских князей: московского, тверского, рязанского, Одоевского. Никто не посмел ослушаться, 15-летний Василий II приехал с митрополитом Фотием. Им предстояло постоять в толпе приглашенных, поздравить – так же, как раньше поздравляли ордынских царей. Хозяин позаботился, чтобы его гости не скучали. Рыцарские турниры сменялись охотами, накрывались столы для умопомрачительных пиров. Каждый день для этого отпускалось 700 бочек меда, на кухню привозили 700 быков, 1400 баранов, по сотне зубров, лосей и кабанов. Обжирались семь недель…
Но посланцев с драгоценным грузом все не было. Как выяснилось, польские паны решили все-таки помешать Витовту. Ягайло изображал, будто развлекается вместе со всеми, ждет коронации, а дороги тайно были перекрыты польскими заставами. Они выследили делегацию, захватили корону и увезли в неизвестном направлении. Передали условный знак своему королю – операция удалась, и Ягайло ночью сбежал от двоюродного брата. А для старика Витовта удар оказался чудовищным. Казалось, что корона уже была на его голове – а она испарилась. С толпой высокопоставленных гостей литовец только осрамился на всю Европу. Он свалился больным, отпустил князей. Погуляли за его счет и поехали по домам, развозя его позор. Оправиться Витовт уже не сумел. Впал в депрессию, и вслед за гостями понеслась весть о его смерти.
31. Как москвичи уходили из Москвы
Кончина Витовта перетряхнула ситуацию не только в Литве, но и на Руси. Литовские паны разделяли взгляды покойного государя, что поляков надо послать подальше, выдвинули преемником Свидригайлу Ольгердовича. На престоле очутился свояк и «побратим» Юрия Звенигородского, его товарищ по бурным застольям. Свидригайло имел большой зуб на великого князя Василия Дмитриевича, выгнавшего его со службы. Перенес вражду и на его вдову с сыном. В общем, роли переменились. Теперь не Юрию, а Москве приходилось опасаться литовцев! Дядя государя воспрянул духом. Сразу отбросил все договоры, погнал гонцов к «побратиму», чтобы подсобил, и объявил войну племяннику.
Но поспешил Юрий. Свидригайле было не до него. У литовских католиков и поляков нашлась другая кандидатура, брат Витовта Сигизмунд. По Литве зазвенели мечи противоборствующих партий, закоптили пожарами города. Братья звенигородского князя опять не поддержали его. А московское правительство не стало ждать, пока Юрий найдет союзников. Быстро собрало рать, поставило командовать Константина Угличского и направило ее на Галич. Хотя в точности повторились маневры пятилетней давности. Юрий ускользнул в Нижний Новгород и дальше, за Суру. Константин пошел за ним, остановился на другом берегу. Доложил, что переправиться через разлившуюся реку нельзя, и двинулся обратно. Соответственно, Юрий вернулся в свой Галич.
Обе стороны очутились в тупике. Софье было нетрудно догадаться, что любой следующий поход завершится аналогично. В прошлый раз примирения добился Фотий, но 2 июля 1431 г. митрополит умер. Однако и Юрий не знал, как выкрутиться. Склоки в Литве разгорались все жарче. Ждать, когда из Москвы пошлют новое войско, и опять скрываться? Князь ухватился за тот самый выход, который он себе оговаривал. Объявил, что намерен судиться с племянником в Орде. Это имело смысл. В Сарае в это время воцарился Улу-Мухаммед. Его соперники угомонились в могилах или затаились, копили силы. Татарская держава в кои веки сумела объединиться.
Витовт повлиять на хана уже не мог, а русские князья давно не бывали в Орде. Конечно, Улу-Мухаммед обрадуется, что к нему обратились, готовы платить дань. Юрий, охраняя восточные границы, лично знал некоторых мурз, подружился с неким Тегиней – он был близок самому Юрию: такая же широкая натура, лихой вояка, и такой же легкомысленный.
Но богатырь Юрий был сущим ребенком в закулисных интригах. Вместо того, чтобы отправиться к хану тайком, он громогласно известил о своих планах, и только после этого начал готовиться к путешествию. Собирал деньги, подарки – траты предстояли немалые. Князь не спешил, его отвлекали то хозяйственные вопросы, то праздники. А Софья Витовтовна и ее приближенные забили тревогу. Они-то мгновенно осознали, какую угрозу для Василия II представляет ханский суд. Если Юрий получит ярлык, будет отличный предлог изменить и для его братьев. Улу-Мухаммед может дать князю войско… Чтобы переиграть Юрия, Софья привлекла лучшего дипломата, боярина Всеволожского. Ему в Сарае все ходы-выходы были известны. Но… Всеволожский приходился сватом Юрию Звенигородскому, тестем его сынку, Василию Косому!
Хотя боярин знал себе цену и заверил, что ярлык для Василия II он добудет. Но и запросил немало. Намекнул, что у него подросла еще одна дочка. Как было бы хорошо обвенчать ее с государем! Таким образом и Всеволожский в убытке не останется. А иначе каково ему будет подрывать позиции родственников? Вести подкоп под себя? Софья была совсем не в восторге от подобного варианта. Боярин и без того верховодил среди московской знати, а если станет тестем великого князя, вообще сядет ему на шею! Но другого подходящего исполнителя Софья не видела. В обтекаемых выражениях дала понять Всеволожскому, что его условие исполнится.
